Команда: Шакал и волки - Владимир Колычев

Достаточно было вспомнить этот выпендреж с квартирой. Все для Игоря, все для его блага. На самом же деле квартира ему не принадлежит и ее отберут при первом же удобном случае, вместе с ремонтом и мебелью.

А история с мнимым изнасилованием. Игорь попался на эту удочку. Он и Виталик – благородные мстители. А Валентин еще и нос воротил от них, выдал им винтовку в виде большого одолжения. А сам спал и видел, чтобы Игорь поскорее застрелил Тимура...

Если бы Игорь не встретился со Шнуром, Кристину бы ему подсунули где-нибудь в другом месте, например на работе. Но Шнур был, и хитроумная цепочка удлинилась. Все предусмотрели ловкие пройдохи. Только не учли одно золотое правило – чем длиннее цепь хитросплетений, тем больше в ней слабых звеньев...

– Игорь, я, честное слово, не хотела, – всхлипнула Кристина. – Я за Дашку боюсь. Я за нее очень сильно боюсь...

– А за меня не боишься. Я ведь в человека стрелял... А ведь все могло быть по-другому...

– Да, я раньше должна была тебе это сказать. Только я боялась. Очень-очень боялась. За Дашку боялась, за себя...

– А сейчас не боишься?

– Боюсь. Но не так... Раньше мне казалось, что за мной постоянно наблюдают. Вернее, я знала...

– Не понял.

– Ну, Виталик говорил, что квартира на прослушивании. В каждой комнате по два-три «жучка». И они все слышали, о чем мы говорили. И у меня в сумочке был «жучок»...

– Вот те на! А сейчас есть?

– Сейчас «жучков» нет. Ты же сделал свое дело. Ты им больше не нужен. И я тоже...

– А твоя Дашка?

– Дашку уже отпустили. Она уже дома...

– А ты почему здесь?

– Потому что я тебя люблю. Я тебя очень-очень люблю...

– Ты мне скажи, ты в самом деле видела, как бандиты вашего Славика убили?

– Да, видела, своими глазами видела.

– Может, инсценировка?

– Нет, что ты. Я же медик. Я рану осмотрела. Настоящее пулевое отверстие. И пульса не было...

– Бандиты не должны были оставлять тебя в живых.

– Я же говорила тебе, они подарили мне жизнь в обмен на услугу.

– Так не бывает. Они не могут оставить тебя в живых... И меня тоже...

– Но мы же живы. И дальше будем жить.

– Если получится...

Они уже засыпали, когда в предутренней тишине с улицы донесся едва уловимый звук захлопывающейся автомобильной дверцы.

Игорь подошел к окну, выглянул во двор. Так и есть, из иномарки с потушенными фарами выходят трое, направляются к его подъезду.

Дверь сотрясалась под градом ударов.

– Лорка, открывай! Я знаю, что ты дома!

Ромчик удивленно вскинул бровь.

– Я не понял, что это за дела?

Лариса была в панике. Волосы всклокочены, груди набок.

– Это он, он, – запричитала она.

– Кто он? – недовольно поморщился Ромчик.

– Муж мой, вот кто!

– Ты ж говорила, что ты не замужем.

Лариска была его школьной любовью. Уже с десяток лет прошло, как отзвенел последний звонок. С тех пор они не виделись. А тут на€ тебе, он ее вчера в торговом центре случайно увидел. Он подъехал к ней на самокате, в смысле без понтов и без охраны. Слово за слово, рюмка за рюмкой, дело дошло до постели. Всю ночь школьную пору вспоминали.

– Не замужем, – горько усмехнулась она. – Только Шурику моему это не объяснишь...

– Ничего не пойму, – мотнул головой Ромчик.

Уже утро. Хочешь не хочешь, а все равно придется вставать. Собираться надо. И в «Лас-Вегас» ехать. С Вырасом пару тем нужно перетереть.

– Да что тут понимать. Шурика моего в тюрьму посадили. Я на развод подала, нас развели. А он из тюрьмы вышел, и ко мне. Я ему объясняю, что я свободная женщина. А ему все равно... Достал он меня...

Удары в дверь усиливались.

– Лорка, мать твою, я знаю, что ты дома!.. Открывай!.. А хорь твой пусть вешается!

Лариса в ужасе приложила ладони к своим щекам.

– Он знает, что я не одна! Он это знает!.. Сейчас он выломает дверь. Он убьет нас обоих!

– Счас посмотрим, кто кого убьет, – усмехнулся Ромчик.

Он неторопливо, но довольно быстро оделся. Вышел в прихожую, открыл дверь. Предусмотрительно сделал шаг назад, поставил на боевой взвод собственный кулак.

В квартиру влетел невысокий коренастый крепыш с перекошенной от злобы вывеской. Кулаки сжаты, корпус подан вперед, глаза мутные от злобы. Он с ходу бросился на Ромчика.

Он думал, что сможет сбить его с ног тяжестью своего летящего тела, подмять под себя. Но просчитался. Ромчик встретил его правым прямым в голову. Шурик не отлетел назад, но застопорил ход. Застыл на месте, мотая головой. А Ромчик уже выбросил вперед ногу. Прямо снизу да точно в подбородок.

Мужик слетел с копыт, замахал ластами. А Ромчик уже на нем верхом, обхватил голову руками, затылком о пол раз, два... Голова у Шурика оказалась прочной. Он не потерял сознание. Но замахал руками. Сдается...

Ромчик не стал его добивать. Поднялся с распластанной туши, отошел чуть назад. Если что, он всегда успеет достать ногой этого мудозвона...

Но Шурик в драку больше не лез. Он со страхом смотрел на Ромчика и клацал отбитыми зубами.

– Рома! Это ты? – вдруг удивленно протянул он.

– Ну, я.

Ромчик повнимательней всмотрелся в мужика. И узнал его. Это же Саша Свищ. Лет пять назад они шлифовали нары в одной камере следственного изолятора. Ромчика тогда за незаконный ствол приземлили. Был суд, полтора года колонии. И Свищ тоже ушел по этапу. Кажется, за нанесение тяжких увечий. Как был рогометом, так им и остался. Да еще к тому же и рогатым стал.

– Рома, ты чо здесь делаешь? – поднимаясь, спросил Свищ.

– Тебя, дурака, жду, – осклабился Ромчик.

– Саша, Саша, мы с Ромой в одном классе учились, – вставила свои пять копеек Лорка.

– Что, правда? – тухло обрадовался Свищ.

– Ну, конечно, правда! Я тебе сейчас школьный альбом покажу!

– Да не надо, верю!.. Вот так да! Мы, Рома, сколько с тобой вместе кичевались, а ты не знал, что моя жена – твоя одноклассница...

– Нет, это ты не знал, что моя одноклассница – твоя жена, – прикололся Ромчик.

Саша въехал в шутку юмора, обнажил кривые коричневые зубы... Лариска баба видная. А Саша – образина. Парочка – гусь и гагарочка... Теперь Ромчик понимал, почему Лариска кинула своего мужа. На фиг он ей такой впал...

– А вы это, чего тут делали? – спохватился Свищ.

– Так это, решили вспомнить, как на выпускной рассвет встречали, – усмехнулся Ромчик.

Было такое. Они встречали рассвет в хмельном угаре на даче у Кольки Звонарева. Ромчик Лариске вторую палку поставил, а тут светать начало. Клевые, короче, воспоминания. И сегодня тоже не хило было. Три палки жене и по морде мужу, будет о чем вспомнить.

– Так это, накатить надо бы по этому поводу, – решил Свищ. – Лор, у тебя, у нас там бутылек нигде не завалялся?

И бутылка нашлась, и закуска вчерашняя пригодилась. Ромчик не отказался приголубить пару стопарей за встречу и за примирение.

– Это, если у вас с Лоркой что-то было, то давай так, как будто ничего не было, – Свищ разрубил рукой воздух. – Но ты к ней больше не ходи, ладно? Никаких больше рассветов, лады?

– А она тебе что, жена?

– Жена... По паспорту нет, а так – жена. Я ж любому пасть за нее порву!..

– Саша, не дыми!.. Ты чо вообще злобный такой, а? Из-за Лариски?

– Да не только... Вчера с козлом одним завязался. Мы в кабаке с пацанами зависали, а там этот отморозок. В общем, сцепились... Хорошо, мы «волыны» с собой прихватили, а то бы постреляли нас. Это ж еще те беспредельщики...

– Какие те?

– Да те самые... Ты про Шнура слышал?

– Шнур?! Кто такой? – изобразил непонимание Ромчик.

– Ну ты даешь! Вся Москва про него говорит... Этот Шнур самого Тимура завалил, понял?

– А-а, Тимура! Беспашного, да?.. Так это Шнур его завалил? Кто такое сказал?

– Слух по Москве бродит. Типа, Шнур этот чисто безбашенный чувак, и у него на Тимура зуб был. А в команде у него снайпер есть. Так он Тимура и сделал... Так этот Шнур и не тихарится. Говорит, что это он Тимура завалил. А глаза у него злые-злые...

Свищ что-то говорил, говорил, но Ромчик его почти не слушал.

Все складывалось даже лучше, чем он того хотел. Карта с «чеченским» снайпером была разыграна красиво. Светлов грохнул Тимура Беспашного, а все «лавры» достались отморозку Шнуру. Грамотно его подставили, ничего не скажешь. Только для надежности его нужно было завалить. Но что-то не срослось, Шнур завалил Борека и Малька, а сам слинял. Ромчик боялся, что этот отморозок будет кричать на каждом углу, что его подставили, и переводить стрелки на Ромчика. Но он, как раз наоборот, блестит чешуей. Типа, он завалил самого Тимура, поэтому круче него под луной нет никого. Что ж, пусть продолжает в том же духе. Пусть льет воду на Ромчика мельницу.

Он и сам был не прочь заявить, что Тимура грохнули по его отмашке. Но ему светиться никак нельзя. Белокаменские в большой силе. И в два счета смешают его бригаду с дерьмом. Потому и пришлось переводить стрелки на «чеченца» и терновского отморозка. А Ромчик предусмотрительно остался в стороне. Расправа над Тимуром приносит ему чисто моральные бонусы. Он отомстил Тимуру за «Аврору». Теперь он уверен в себе как никогда. И запросто может сделать того же Качана...