Фиг ли нам, красивым дамам! - Екатерина Вильмонт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Непередаваемое чувство поднималось в душе!
– Спасибо, – хрипло проговорил он, – спасибо, не ожидал!
– А вы насовсем вернулись? Или проведать родных?
– Пока проведать…
– Тоже дело хорошее. А вы поете еще? Что-то про вашу группу совсем ничего не слышно.
– Так нет давно группы, развалилась…
– Жаль… Такие парни лихие были… А это дочка ваша?
– Дочка. Первый раз в России.
– Тебе у нас понравится!
– Ох, а Москву и не узнать…
– Да, совсем другая стала. Парковки везде платные… половину улиц перекопали. Но Ордынку уже закончили, такую красоту навели…
Алиса не отлипала от окна.
– Папочка, мне нравится! А скажите, пожалуйста, от Большой Ордынки до Смоленской набережной далеко?
– Да не очень, все в пределах старой Москвы. Если без пробок, минут за десять можно добраться.
– А здесь бывает без пробок?
– В воскресенье в первой половине дня.
Обновленная Москва поразила Кондрата.
Он вдруг почувствовал себя счастливым.
– А вот и Ордынка! – объявил водитель.
Гостиница им тоже понравилась. Уютно, чисто, что еще нужно?
– Папа, подумать только, тебя здесь помнят и любят! Это так здорово!
– Ну, не преувеличивай, Лисёнок! В моем детстве была такая песенка: «Одна снежинка – еще не снег, одна дождинка – еще не дождь!»
– Но мы же только приехали! Папа, я есть хочу!
– Я, признаться, тоже! Пошли поедим в здешнем ресторане.
Они спустились на второй этаж. В маленьком зале кроме них никого не было. Они сели у окна. И тут же появилась молодая женщина в белой поварской курточке.
– Здравствуйте, я шеф-повар, меня зовут Марина. У нас есть меню, но тогда вам придется ждать. Вы спешите?
– Спешим! – заулыбалась Алиса. – Мы с самолета, жутко голодные.
– Тогда могу предложить грибы с картошкой. Настоящие, лесные!
– Со сметаной? – уточнил Кондрат.
– А как же!
– Лисёнок, будешь?
– Не знаю. Я никогда грибов не ела. Это вкусно?
– Это очень вкусно!
– Тогда буду!
– Еще могу предложить уху, но она с водкой, не для ребенка…
– Уха с водкой? Ни за что!
– А я буду! Сто лет не ел настоящей ухи, – ликовал Кондрат.
– А я у тебя попробую, ладно?
– Так и быть!
Вскоре Марина принесла большую тарелку ухи для Кондрата и три маленьких пирожка для Алисы.
– А то папа будет есть, а ребенок слюнки глотать? Куда это годится! – улыбнулась Марина и поставила на стол кувшинчик с клюквенным морсом.
– Ой, как вкусно! – ахнула Алиса, отхлебнув морса. Ей все здесь страшно нравилось – и эта разговорчивая женщина, которая так вкусно готовит.
– Потрясающе! – воскликнул Кондрат. – Я такую уху только на Дону ел!
– А я из Ростова, – обрадовалась Марина. И убежала на кухню.
– Папа, какая она милая, правда?
– Правда, – улыбнулся он.
– Тебе хорошо тут, папочка?
– Мне тут чудесно, Лисёнок!
Вскоре вернулась Марина с блюдом картошки с грибами, щедро присыпанной зеленью.
– Вот, кушайте на здоровье! Вы меня извините, мой муж, он хозяин этого ресторана, он сам стесняется, вы не могли бы оставить для него автограф?
И она протянула Кондрату затрепанный диск с песнями группы «Черный пояс».
– Пожалуйста! – Она совала ему ручку. – Это муж в машине слушает…
– Господи, – с трудом проговорил Кондрат, расписался и больше не мог сдерживаться. Слезы градом хлынули из глаз.
– Ох, простите, пожалуйста! – всполошилась Марина. – Что же вы плачете?
– Я… Я думал… меня больше нет… меня никто тут уже не знает…
– Да вы что? Хорошую музыку разве забудешь?
– Простите, расчувствовался, ради бога, простите!
Алиса сияла. И с упоением ела грибы с картошкой.
– Папа, как хорошо… Это я нашла такое место!
– Ты вообще главное счастье моей жизни, Лисёнок! О, меня на пафос потянуло за обедом, типично русские дела!
– А мне нравятся типично русские дела! А когда будем звонить Ариадне?
– Давай завтра с утра, что-то для меня многовато…
– Хорошо! Но завтра с утра… А может, сделаем ей сюрприз? Заявимся утром без звонка?
– А если ее нет в Москве? – предположил он. А сам подумал: или у нее ночует этот щенок породы «мачо»?
– Ладно, завтра так завтра. А сейчас пойдем погуляем по Москве.
– Пошли!
– А ты на какой улице жил в детстве?
– На Малой Бронной.
– Хочу на Малую Бронную!
– А то, чего требует дочка, должно быть исполнено, точка! Поехали!
– Вот в этой школе я учился до шестого класса. Надо же… А это прославленный театр на Малой Бронной.
У Алисы горели глаза.
– А ты хорошо учился?
– До пятого класса был отличником, а потом стал отпетым хулиганом, по поведению у меня были сплошные тройки.
– Это плохо?
– Это очень плохо!
– А в кого ты был влюблен в школе?
– В школе ни в кого. Я был влюблен в девчонку с нашего двора, Люську Волкову, у нее была коса до попы, в те годы большая редкость. Ну, а теперь пошли на Патрики!
– Куда?
– На Патриаршие пруды, знаменитое место в Москве. В советские годы они официально назывались Пионерскими, но так никто не говорил, только Патрики. Зимой мы тут катались на коньках. Дома дам тебе одну книгу, которая начинается как раз здесь, на Патриках. Очень-очень известная и популярная книга…
– Как хорошо, папа, что мы приехали… И время такое красивое, золотая осень, это так по-русски называется?
– Да. А такая теплынь в это время называется «бабье лето»…
Они посидели на лавочке, а потом просто побрели по переулкам. Алиса примолкла, переполненная впечатлениями. А Кондрату было хорошо и в то же время страшно. Он думал об Ариадне. Я опять так ее обидел… Что, если она устала меня прощать? Что, если от обиды кинулась к этому щенку породы «мачо»? Он молодой, сильный, у него романтическая профессия. Женщины таких любят. Но она же говорила, что любит меня. И шептала. Такое шептала, что я поверил… И опять все испортил, чертов трус. Нет! Вот вернемся в гостиницу, Лисёнок уснет, и я позвоню. Мне необходимо услышать ее голос.
Ариадна с Гретой сидели у Греты на кухне и пили грузинское вино. Настоящее «Киндзмараули», подаренное Грете ее приятелем-грузином, и обсуждали рукопись Гретиного романа, которую она дала прочесть Ариадне, прежде чем сдать в издательство.
– Мне понравилось! Живо, интересно, вот только конец какой-то расплывчатый. Он увез Аглаю в туманную даль… А что там в этой туманной дали?
– Там – счастье! Здесь обязательно должен быть хеппи-энд!
– Понимаю, но туманная даль – это как-то безвкусно. И название подгуляло. «Убежать от любви».
