Любовь на спор (СИ) - Попова Любовь

Учитывая, что отношения мы возобновили недавно. Учитывая, что она имеет справку. Учитывая, что она игнорила меня так долго… Ее игнор сейчас вызывает просто адскую смесь страха и злости.

Примчавшись к ней в ресторан, работа в котором стала причиной очередной ссоры, я вижу лишь закрытые двери.

Дергаю их так, словно за ними источник вечной жизни, потом снова звоню Даше. В раз тысячный, наверное. И когда слышу, как за дверями пиликает мелодия ее айфона, крышу срывает.

Ключ для смены колес, что достаю из машины сестры, тут же летит в окно. А я, невзирая на торчащие осколки, и бьющую по мозгам сигналку ресторана, лезу внутрь.

Но вместо трупа, а я придумал себе и не такое, вижу сумку Даши. Просто, блять, сумку. Ни следов борьбы, ни раскуроченных вещей. Просто сумка, словно оставленная специально.

Стою в оцепенении, держу ее в трясущихся руках и не знаю, что делать. Украли? Похитили? Пиздец… В ресторане.

А где все остальные?!

Куда бежать? Кому звонить. В полицию?

Так вот она. По вызову приехала.

Приказывает руки на виду держать и на пол лечь. Кричат, что-то мне доказать пытаются. А у меня такой гул в ушах, что все их слова как через стекло. И только громкое внутри: «Держись, Дашка. Только держись».

В отделении прошу звонок. Один, но сразу в цель.

— Алекс, Даша пропала…

— Куда!? Поссорились? — ночь, а он на бодряке, что очень важно.

— Нет. Не знаю. Телефон был в ресторане, ее нет. Алекс…Ее, блять нет!

— Так, ты не паникуй. Приезжай…

— Не могу. Меня в кутузку забрали…

— Что ты натворил?

— Мне надо было попасть в ресторан. Он был закрыт, — объясняю коротко и чувствую, как паника захлестывает. Уже кричу: — Найди Дашу!

Телефон у меня отбирают почти силой, и только знание, что офицеров трогать нельзя, останавливает меня от возможного побоища, которое хочется устроить этим ублюдкам.

Меня заталкивают в камеру, и я смотрю на привычный, почти почерневший от грязи унитаз и думаю, с каким бы удовольствием я пихал туда голову похитителя. Скорее всего Черепанова старшего.

Сажусь на нары и закрываю глаза, сотрясаясь от страха. Но думаю, что просижу здесь недолго. Ко мне даже бомжи не успевают прикопаться. Алекс, имея связи в Министерстве обороны, вытаскивает меня. И через пятнадцать минут мы уже мчим по городу, обзванивая и поднимая на ноги всех, кого знаем. С одной лишь целью.

Найти Дашу.

Достать из-под земли.

Даже Кирилл и тот включился, просматривая камеры видеонаблюдения. В ресторане, как назло, камера висела только над баром и последнее, что она запечатлела — это хозяина ресторана. Но на звонок он тоже, сука, не отвечает. Блять… Блять!

— Марк, ты только не паникуй…

— Она может быть где угодно! А если она уже в Питере в притоне, из которого доставали Веронику?!

Подумал и решил, что пусть Ника и проверит. Ну а кто, мать его, знает, на что способен Крокодил Гена?

— Марк?

— Вероника… Мне помощь твоя нужна.

Ника пообещала позвонить и выяснить у своих бывших коллег. Но через час сообщила, что никого новенького не привозили.

Дома у Черепанова было пусто. Туда даже мы спецназ отправили. Не нашли даже Харитона. Но думать о том, куда пропал инвалид, времени не было.

Все мысли заняты пропажей Даши и тем, что сейчас с ней могут делать.

— Может мать ее?

— Она-то что может? — выплевываю я, меньше всего желая думать об этой крысе. И имя ведь под стать — Лариса.

— Она много, чего может. Давай заедем?

Главное, чтобы она раздеваться не начала, пока мы выясняем в грубом порядке, не трогала ли она свою дочь.

Но после короткого разговора, во время которого меня чуть не стошнило, выяснилось, что ей дочь без надобности. И Алекс утверждает, что она не лжет. А кому как не ему это знать.

Ночь безумная. Страшная, потому что находишься как под дулом пистолета в игре Русская рулетка. Убьет или нет. Страх настолько проник в организм, что я срываюсь на каждую мелочь. Даже когда Алекс предлагает мне поехать домой и поспать.

— Ты с ума сошел?! Может Даша для тебя ничего не значит, а для меня она долбанное солнце, вокруг которого я как дебил пляшу уже больше года!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Не забывай, она моя дочь!

— О которой ты благополучно не думал двадцать лет! — ору я и впервые за много времени закуриваю. Но никотин только хуже делает. Начинает трясти.

— Я не знал, что она моя.

— Но предполагать ты мог!? Вы же ее втроем трахали! Или твоя сперма прозрачная?

— Хватит! — выкрикивает Алекс и трет лицо руками, потом спокойно, как с психом говорит: — Езжай домой прямо сейчас. На такси. Поспи пару часов, переоденься. Вечером бой. И я уверен, ее украли, чтобы тебя точно убили.

— Заебись…

— Мы возьмем Гену, и, когда он будет в наших руках, ты сам выбьешь из него местоположение Даши. Я лично проконтролирую, чтобы вам никто не помешал.

Заманчиво… Настолько, что во рту слюна образовывается, словно признания я собираюсь выгрызать.

— Если с ней….

— Он не тронет ее. Не посмеет.

— Ну да. Просто пустит по кругу….

— Прекрати! Мы проверили все притоны, все возможные места его обитания. Дождись вечера и все решится. Будь сильным, ведь именно это сейчас нужно Даше. Твоя поддержка. Даже на расстоянии.

— Красиво заливаешь, — фыркаю я и выхожу из его джипа. — Буду в клубе около двенадцати. Если что, я на связи. Понял? Сразу звони!

Алекс кивает и тут же уезжает, а я вызываю такси, уже не думая о машине Ани, и почти не дышу, пока оно везет меня домой. Все это время прижимая к себе сумку Даши. Думаю о нашей с ней квартире. Мы там хотели с Дашей построить свое гнездо. Там нет ни одной поверхности, где я бы ее не трахал. Бля-ять. Стираю быстро слезы, что от напряжения бесконтрольно текут по лицу.

Черта с два. Еще будет куча таких актов, надо только ее найти.

Спасти. Дать понять, что ничто не помешает нам быть вместе. Что бы с ней там не происходило. Что бы с ней не сделали. Она все равно будет оставаться моей булочкой. Моей любимой сладенькой булочкой.

Держись, малыш. Держись…

В лифте прикрываю глаза от усталости. В сон клонит, пиздец. И только звон открывающихся дверей заставляет меня открыть глаза и выйти из кабины.

И замереть. Застыть от ощущения облегчения тут же сменившегося кипящей лавой гнева.

— Даша! — ору я, когда она вдруг вздрагивает, открывает глаза. Так же сидя на лестнице, прислонившись к стене.

— Марк. Привет. Я ключи в ресторане забыла. А ты где был?

— О, моя сумка, — говорит она как пьяная и забирает ее из онемевших рук. Которые тут же сжимаются в кулаки, чтобы не дать ей затрещину.

Иду за Дашей по квартире в состоянии зомби, пытаюсь сдержать рвущийся наружу крик.

— Даша…

— Что?

— Ты где была, — цежу сквозь зубы, не давая пройти ей в ванну.

— Гуляла… — поднимает она голову, а потом прикладывает руку ко рту. — Сумку забыла… Ты искал меня!?

— Искал?! Искал, блять?! — ору, не сдерживаясь. — Тебя весь город искал! Я думал, тебя украли! Изнасиловали! Убили!

Образовывается пауза, за которую ее выражения лица так и не перестало быть придурковатым. После чего она откашливается и выдает:

— Ну я же здесь, значит все хорошо?

Дыхание от гнева буквально перехватывает, я бью кулаком в стену над ее головой, на что Даша пучит глаза и вдруг начинает смеяться.

— Ты такой забавный, когда злишься.

От ее смеха в меня летит дыхание, и я отхожу.

— Ты пьяная?

— Совсем чуть-чуть. Выпила за такого идеального парня, который, оказывается, никогда ни в чем не был виноват и столько времени… — икает она. — Возился с психованной дурой, которая мало того, что не доверяла, хотела покончить с собой, так еще и является ублюдком шлюхи.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Что? Откуда…

— Череп… То есть Харитон просветил, — усмехается она, а с меня весь гнев волной сходит, теряясь где-то внизу. Надо признать, она несет чушь, и меньше всего я ожидал, что после правды она зациклится именно на этом.