Огненное небо - Александр Воробьев

— Кирк, ты старший по должности офицер, и я оставлю на тебя корабль. — без предисловий выпалил Анри.

Главный инженер поперхнулся заготовленной фразой, ошалело захлопав глазами.

— Капитан? — непонятно к чему спросил он.

Неожиданно для себя, Анри улыбнулся.

— Всего на полторы недели. Не начинай, я сам ни черта не понимаю. Сегодня пришло распоряжение от медицинской службы флота, мне предписывается незамедлительно убыть в полутора недельный отпуск. — Анри посмотрел на часы. — У меня осталось два часа пятьдесят шесть минут, так что давай отложим вопросы, и займемся передачей полномочий.

— Хорошо, — выдавил из себя Фаррел, — я готов.

— Ну и славно, — Анри подхватил саквояж с вещами, и оттолкнувшись от кресла, поплыл к выходу, — двинули в рубке ЗАС.

Все еще не пришедший в себя от потрясения Фаррел, прыгнул за ним. Хлопком ладони открыв люк, Анри тут же подозвал к себе замершего в ожидании доктора Хибберта.

— Док, приготовьте "коктейль отпускника", срочно!

Хибберт машинально кинулся выполнять приказание, и лишь взяв в руки инъекция со стимуляторами, сообразил о сути полученного распоряжения.

— Вы собираетесь на Землю? — в голосе Хибберта сквозила такая зависть, что Анри на миг даже устыдился.

Только на миг, он все равно надеялся, что за оставшееся до старта время, ситуация разрешиться, и бестолковый приказ отменят.

— Сам не пойму, док. — Развел он руками. — Я получил приказ медицинской службы немедленно убыть в отпуск, и главное, на этом приказе стояла подпись адмирала Вильямсона. В общем, через два с половиной часа я должен сидеть в челноке.

— Через сколько? — выпучил глаза Хибберт. — Вы с ума… Простите, капитан…

— Да понятно все, — отмахнулся от него Анри, — Денек мне предстоит веселый, но приказ есть приказ.

Хибберт осуждающе покачал головой. "Коктейль отпускника", как называли комплексный набор стимуляторов и антител, вкалывался любому, кто провел в условиях пониженной гравитации больше месяца. Он стимулировал рост ослабленных невесомостью мышц, тренировал привыкший к корабельной стерильности иммунитет, и вообще ускорял процесс адаптации организма. Вот только первые сутки после его приема настоятельно рекомендовалось проводить под наблюдением врача. Температурой, головокружением и тошнотой побочные эффекты не ограничивались, за скорость приходилось платить.

— Ну тогда я вкачу вам обезболивающее и успокоительное, — все еще качая головой предложил Хибберт.

— А вот успокоительного не нужно! — отверг предложение Анри, — Иначе я вырублюсь.

— Как хотите, — пожал плечами Хибберт, — но ощущения вам не понравятся. Колем сейчас?

— Нет, сначала мне нужно передать корабль Фаррелу. — кивнул Анри на скромно прислонившегося к переборке инженера. — За мной, дружище!

Обратно в медотсек он вернулся через четверть часа и один. Обескураженного Фаррела пришлось сразу же отправить на внешнюю обшивку, разбираться, почему группе гардемаринов никак не удается приладить на место антенну вспомогательного радара. Проводив нового старпома, Анри зло ощерился. Им и так не хватало рабочих рук, а теперь "Церам" лишили даже капитана.

Хибберт ждал его во всеоружии. С двумя инъекторами наперевес.

— Готовы к экзекуции, кэп? — единственной вольностью, которую Хибберт теперь себе позволял было сокращение должности.

— Да чего уж там, — поморщился Анри, закатав рукав комбинезона.

Покосившись на приготовленную кушетку с фиксационными ремнями, Хибберт вздохнул.

— Мои сочувствия, капитан.

Он один за другим приставил к предплечьям Анри оба инъектора. Боли не было, но почти сразу закружилась голова, а во рту появился противный металлический привкус. Процедуру эту Анри проходил множество раз, но всегда непременным атрибутом ее было снотворное. Крепкий сон лучше прочего помогал справиться с побочными эффектами адаптационного курса.

— Ух! — вырвалось у Анри, когда отсек закружился перед глазами. — Док, а от головокружения у вас ничего нету?

— Снотворное, — пробурчал тот. — Как вы до шаттла то доберетесь, капитан? Может вам выделить сопровождающего?

— Еще чего! — отмахнулся от него Анри, — Людей и так не хватает.

— Ну тогда я провожу вас сам, все равно в ремонте от меня толку мало.

Анри сделал попытку отказаться.

— Док, а если ЧП, травма какая?

— И чего? — Невпопад хихикнул доктор. — Мы же на базе, здесь и своих врачей хватает. Я настаиваю, капитан!

— Хорошо, — сдался Анри, — сейчас я немного покемарю, и вы меня проводите.

Он с трудом добрался до кушетки, и взгромоздившись на нее, с наслаждением закрыл глаза. Увы, тошнота от этого только усилилась, и хуже того, едва он зажмурился, как внутреннее ухо окончательно сошло с ума. Ему пришлось снова открыть глаза, и убедиться, что нет никакого вращения, что кушетка надежна принайтована к переборке. А ведь мучения только начинались, следующей по плану ожидалась гудящая боль в мышцах.

— Капитан, вставайте. — Хибберт тряс его за плечо. — Ваш челнок уходит через час.

— Я уснул? — удивился Анри, — Ничего не помню.

Хибберт довольно фыркнул.

— Значит я правильно рассчитал дозировку. Как самочувствие?

Анри прислушался к организму.

— Терпимо, подташнивает и мышцы гудят.

— Гудят, значит растут!

Ухватив парящий возле кушетки саквояж, Анри обернулся к доктору.

— Пойдемте?

Его ощутимо пошатывало, а выбравшись из медотсека в осевой коридор, он и вовсе ощутил доселе неведомый приступ клаустрофобии. Трехметровая труба коридора вдруг показалась узкой, готовой сомкнуться и раздавить кишкой. Анри сглотнул подступивший к горлу комок, сзади участливо подплыл доктор Хибберт.

— Вам помочь?

Вместо ответа Анри прыгнул к шлюзовым отсекам. Не хватало еще, что бы его вели под руку по собственному кораблю. Нужно будет поинтересоваться, что там ему вкатил Хибберт, на обычный "коктейль отпускника" действие уколов ничуть не походило.

Скрипнув зубами, Анри влетел в гофрированный рукав стыковочного узла. Тот был чуть больше двух метров в диаметре, и что бы не создавать толкотни, двигаться приходилось цепочкой. Вспомнив шикарно–прозрачный посадочный тоннель на Ганимеде, Анри печально вздохнул. Ему чертовски хотелось посмотреть на свой корабль со стороны, лично оценить полученные повреждения. Смешно сказать, но он таки и не смог присоединится к тем, кто в три смены латал внешнюю обшивку. Капитанская должность оказалась настоящей головной болью.

А этот матово белый, светящийся тоннель был уныл, как были унылы все внутренности военных кораблей. Просто длинная узкая кишка, которую следовало преодолеть как можно быстрее. Еще раз оглянувшись на следовавшего за ним доктора, Анри ухватился за идущий вдоль стены леер, и перебирая руками, полетел к далекому выходу. Доктор Хибберт как тень скользил чуть сзади.

Ожидая, пока из люка покажется Хибберт, Анри одел коммуникатор на руку, и подключился ко внутренней сети базы. Как он и ожидал, свободных машин поблизости не наблюдалось, а значит, четыре километра до нужного причала им предстояло добираться своим ходом. Напрямик по осевому коридору.

Анри выпрыгнул наружу, и тут же едва не оглох от лязга и грохота. Имея диаметр около сорока метров, труба причальной секции простиралась в длину почти на километр, и даже в обычное время здесь было довольно шумно. Но сегодня здесь творилось и вовсе что то неописуемое. Куда не погляди, всюду сновали сотни гомонящих, старающихся перекричать окружающий шум людей. Их было так много, что взгляд терялся в сплошной мешанине тел, лишь изредка цепляясь за ярко красные туши транспортных контейнеров, что медленно ползли вдоль стен. Впервые на его памяти, в причальном секторе с полной нагрузкой работали все магнитные транспортеры. Такой суматохи он не видел даже перед стартом Первого Ударного к Трое.

— Ох, ну ничего себе! — выдохнул за спиной Хибберт. — Сюда похоже даже штатских подтянули!

Приглядевшись, Анри действительно заметил среди мельтешащих фигур яркие пятна гражданских скафандров. Их было не так и много, но сам факт наличия на военной базе гражданских докеров, говорил о серьезности положения. Военным уже не хватало собственных сил.

И через весь этот бедлам им требовалось пробраться до осевого коридора станции. Анри напряг зрение, и сокрушенно покачал головой. Похоже, что о кратчайшем маршруте следовало забыть. Осевой коридор на 'Сан Диего' был вдвое уже трубы причального сектора, и как раз в тот момент, когда Анри посмотрел на его горловину, оттуда показался торец здоровенного транспортного контейнера. Тот слегка покачивался в объятиях магнитного поля, и прикинув амплитуду его раскачиваний, Анри от своей идеи отказался. Зазоры в три–четыре метра вокруг контейнера его не устраивали. Превратиться в лепешку за несколько часов до встречи с любимой женой, в его планы категорически не входило.