Ночь со зверем (СИ) - Владимирова Анна

— …Пошли, — тихо позвала Тата волка, собрав его одежду в охапку.

Кай глянул мне в глаза таким продирающим до глубины души взглядом, что воздух вышел из легких. Привычная гипоксия окрасила свет в окне яркими цветами, и я, не поддаваясь, поспешил расправить грудную клетку. Мне было ради кого дышать, и эта реакция неизменно вносила ясность в приоритеты. Почему же Каю надо было посмотреть смерти в глаза лишь раз, чтобы смириться? Я же не раз был на волосок, и чхать хотел…

— Эйдан…

Тьма в голове разошлась мгновенно от прикосновения холодных пальцев к предплечью. Айвори сидела рядом, заглядывая мне в глаза.

— …Пошли в дом.

Умная девочка. Никаких вопросов, только предложение, от которого невозможно отказаться. Я вдруг почувствовал себя слабым и старым, вымотавшимся, как и Тата. Позволил взять за руку и отвести в гостиную. Уилл сидел на полу с Роном. Сын встрепенулся, завидев меня, и замотал ножками, пытаясь доползти до меня быстрее, чем я до него дойду.

— Все хорошо, — взял его на руки.

— Я пойду, — поднялся Уилл. — Пока, Айвори!

— Передай Тате, что мне жаль, что так быстро пришлось расстаться.

Идеальная. Кто тебя этому учил, девочка? Быть спутницей такого разрушителя, как я, и загребать за ним угли совсем непросто. Но Айвори справлялась.

— Хорошо, — просиял Уилл. — Наверстаем, не переживай.

Когда двери за ним закрылись, Айвори подсела к нам у камина:

— Это с Каем после экспериментов, да?

Я коротко кивнул.

— Я не смогла смотреть, — покачала она головой. И только тут я уловил, что ее дрожь — не про меня. Она просто все так же боялась этой стороны жизни таких, как я…

— Мы с Каем не очень удачные примеры в вопросе оборотов. Не принимай близко. У Рона все будет иначе, нормально… — И я прижал к себе сына, чувствуя, как что-то отпускает внутри. Пусть только на сегодня, но мне стало легче дышать. — Мне завтра нужно съездить в Смиртон по делам. Ты не против побыть тут?

Я повернул к ней голову, встречаясь с предсказуемо встревоженным взглядом.

— Надолго? — выдавила она.

— Вечером вернусь.

— Что-то случилось?

— Кое-что.

— Мне было бы проще, если бы ты сказал, в чем дело.

— Возможно, я попался на последнем убийстве. — Айвори моргнула и застыла. Ее взгляд дрогнул и соскользнул с моего лица, а моя злость подняла голову: — Мне все равно, что ты думаешь.

— Ну еще бы, — нахмурилась она, вскидывая взгляд.

— Я уложу Рона.

— Давай, я, — поднялась она и протянула к сыну руки.

Мы замерли всего на пару-тройку секунд, но этого было достаточно, чтобы понять — мы перетягиваем ребенка каждый на свою сторону, потому что общей у нас нет.

— Хорошо, — передал Рона в ее руки.

Она прижала его к себе и поднялась наверх, а я занял руки уборкой в гостиной и мытьем посуды. Только через час стало понятно, что спать никто не собирается, и Айвори спустилась обратно. Она переоделась в футболку и едва заметные под ней шорты.

— Не спит, — устало пожала плечами.

— Давай его мне и ложись, — отложил я полотенце. Она вдруг усмехнулась, не спеша выполнять мою просьбу. — Что? — вздернул я брови.

— Никогда еще у меня не было такого варианта — отдать Рона и лечь спать, — улыбнулась она, перехватывая ребенка удобней. — Ты вряд ли поймешь, но определенно делаешь мою жизнь лучше, несмотря ни на что.

Я усмехнулся:

— И на что же?

— Все становится сложнее, — сказала она, немного помолчав. — Ты предложил нам с Роном столько за эти дни, что мы и представить не могли. Я бы хотела, чтобы ты знал — я очень это ценю. И мне не все равно, если с тобой что-то случится. Я не смогу одна в твоем мире.

Она смотрела мне в глаза таким бесхитростным взглядом, что нечего ковырять — у нее все на поверхности.

— Я не собирался тебя бросать.

— А если ты не вернешься завтра? А если люди что-то придумают, вернут тебя в клетку или упекут в тюрьму?

— Нет такого варианта.

— Ну почему ты так уверен?

— Я знаю, на что иду.

Мы замолчали, глядя друг другу в глаза. Губы против воли уже дрогнули в улыбке — приятно, что переживает. Я протянул руки к Рону, и тот радостно качнулся ко мне, восторженно взвизгнув. Хотелось бы, чтобы однажды и она так же сама попросилась в мои руки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Кажется, теперь он предпочитает, чтобы ты его укладывал, — сложила Айвори руки на груди, будто проводя черту.

— Иди отдыхай, мы посидим, — отступил я на этот раз.

Она кивнула и направилась наверх.

* * *

Поспать у меня не вышло — не смог уснуть, слушая новое звучание собственной пустой берлоги… Теперь она наполнялась тихим сопением ребенка и еле слышного дыхания Айвори. Она тоже не спала долго, но все же уснула, оставив меня одного с мыслями. А я думал — смог бы просто сбежать? Послать Смиртон к чертям можно — оборотни вне их юрисдикции. Просто дел больше никаких иметь с ними не выйдет. А значит, Айвори не сможет получить высшее образование и остаться в своем мире.

Я потянулся к мобильному и набрал в поисковике первый набор слов, на который отозвалось несколько ссылок. Действительно, фотосессию нам организовали сегодня оперативно, как и сказал Сезар. Я листал фотографии в новостной ленте, игнорируя текст. На первых фото я был с Роном в перевязи, Айвори как раз поправляла на мне ребенка.

Как же ей шло быть матерью! Она казалась невероятно хрупкой, но по факту просто гибкой — подстраивалась под обстоятельства, выдерживала удары судьбы и даже мне научилась давать вовремя по носу. И ведь стоила того, чтобы засунуть все свои принципы подальше и забыть о них. Не обо мне сейчас речь. Айвори и сын — главное.

Я перевел взгляд на малыша, спавшего, уткнувшись мне в грудь. Внутри вдруг задрожало довольное рычание.

«Ну, с добрым утром. Теперь ты доволен».

Разговаривать с собственным зверем — все равно что разговаривать с самим собой. Только на другом языке, понятном животному. Но я забыл его язык. Вытянув руку, смотрел, как когти послушно сменяют пальцы и кожа становится грубее, обрастая шерстью… Неужели смогу обернуться?

Я глубоко вздохнул и вернул руке человеческий облик. После мучительного оборота Кая внутри засел страх. А если и моя способность к обороту безнадежно сломана?

Потянувшись за смартом, я набрал Уилла:

— Мне нужно уехать. Присмотришь за моими?

* * *

Вчерашний день вымотал сильнее, чем я могла предположить. Уснуть стоило труда и проснуться тоже. Когда не нашла рядом никого, подумала, что уже обед, и Эйдан наверняка с Роном. Только голоса в гостиной не подтверждали мои выводы.

— Смотри, как жует. Ты была права.

— Вы все выросли на пемикане.

Я вздохнула глубже. Тата. И, кажется, Уилл. А Эйдану надо было уехать.

При этой мысли солнечное сплетение лизнуло огнем, и я вскочила с кровати.

— Айвори, доброе утро! — улыбнулась Тата на мое спешное появление в гостиной.

Я даже не сообразила, что в домашних шортах! Но было поздно. Уилл махнул мне рукой в знак приветствия.

— Здравствуйте, — прохрипела, обнимая себя руками, чтобы не начать тянуть кофту ниже. — А где Эйдан?

Рон лежал у Таты на коленях, но, увидев меня, взмахнул чем-то в ручке и восторженно вскрикнул.

— Уехал. — Тата перестала улыбаться, напряженно вздыхая и поднимая ребенка. — Но сказал, что беспокоиться не о чем.

— Айвори, чаю? — Уилл направился к плите. — Тата принесла несколько сортов с травами, попробуешь?

— Я приведу себя в порядок… — глянула на Рона, но тут же отвела взгляд, чтобы не выдать эмоций. Уверена была, что он потребует меня сразу, как увидит, ведь всю ночь не ел. Но нет. Мелкий посмотрел на меня и даже не пикнул. — А что он жует?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Это пемикан, оборотням-малышам самое то для быстрорастущих зубов, — немного извиняющимся тоном объяснила Тата.

— А… понятно.

Не замечала, чтобы у нас были проблемы с зубами, правда, Рон сгрызал по одному прорезывателю в неделю… до появления Эйдана. Последние дни он предпочитал его пальцы.