Догадайся сам - Джеймс Хэдли Чейз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Даже череп был начисто лишен кожи. Во лбу зияла небольшая дырка.
– Значит, они застрелили его. Хм, интересно, почему?
Я обследовал остатки одежды и обнаружил кожаный бумажник. Внутри были права на имя Люта Ферриса, две пятидолларовые купюры и фотография девушки, в которой я узнал миссис Феррис. Я положил бумажник на место, поднялся и сказал:
– Надо потом привести сюда Мифлина.
Паула не отрывала глаз от кучи костей.
– Это крысы его так объели? – спросила она чуть слышно, дрожащим от ужаса голосом.
– Похоже на то. Все, пошли!
Она со страхом посмотрела в темноту.
– А эти крысы за нами не пойдут, Вик?
– Нет. Они нас больше не потревожат. Пошли.
И мы направились дальше по туннелю. Я подсвечивал дорогу своим фонариком, уже совсем тусклым, но фонарик Паулы мы берегли. Он мог нам еще пригодиться.
Вскоре мы пришли к развилке: от нашего коридора влево вел еще один туннель. Я вспомнил, что именно этим путем уходил Дедрик.
– Свернем сюда, – предложил я.
– А почему не прямо?
– Сюда пошел Дедрик.
Мы повернули налево и метров через сто обнаружили еще один коридор: он уходил в темноту вправо и влево.
– А теперь куда?
– Без разницы, как скажешь.
– Пошли направо!
И мы пошли направо. Через несколько минут я понял, что мы спускаемся.
– Погоди-ка, Паула. Нам не вниз надо, нам надо наверх. Давай-ка вернемся на перекресток и пойдем по левой ветке.
– Вот об этом я и говорила, – сказала Паула. В ее голосе появилась некая новая нотка. – Именно это со мной и было: я так здесь и кружила.
– Ничего, пойдем дальше!
Мы вернулись к пересечению двух туннелей и двинулись по левой ветке. Шли минут пять, пока не уперлись в скалу: впереди был тупик.
– Знаешь, похоже, ты ориентируешься ничуть не лучше, чем я, – чуть слышно сказала Паула.
– Спокойно!
Я уже немного беспокоился за нее: Паула всегда была такой невозмутимой. Мне и в голову не могло прийти, что она может удариться в истерику. Я решил ее успокоить:
– Может быть, тот туннель, из которого мы пришли, сначала идет вниз, а потом поднимается вверх. Давай проверим.
– Какая я была дура, что пошла сюда в одиночку! – Она схватила меня за руку. – Ну почему я не позвонила Мифлину? Мы заблудились, Вик. Так можно блуждать неделями.
– Хватит! – оборвал я ее. – Хватит нести околесицу. Через десять минут мы выберемся отсюда.
Она попыталась взять себя в руки, и, когда заговорила вновь, ее голос звучал уже гораздо спокойнее:
– Извини, Вик, я запуталась и перепугалась. Терпеть не могу таких подземелий. Как будто тебя заперли или заживо похоронили.
– Я понимаю, детка. Но надо держаться. Как только начнешь себя жалеть, считай, что ты пропала. Пошли, девочка!
Я взял ее под руку, и мы двинулись вперед.
Туннель снова пошел под уклон – казалось, что мы спускаемся в какой-то темный колодец.
Мой фонарик вдруг погас. Паула вцепилась мне в руку и вскрикнула.
– Ничего страшного, – сказал я. – Включи-ка свой. Мой и должен был погаснуть. Удивительно, как долго он продержался.
Она дала мне фонарик.
– Надо торопиться, Вик. Этот тоже долго не протянет.
– Его хватит нам в самый раз.
Когда есть кого подбадривать, самому становится легче. Мы ускорили шаг, понимая, в каком положении окажемся, если фонарик погаснет раньше, чем мы найдем выход.
Чем дальше мы шли, тем более спертым становился воздух. Кроме того, потолок коридора опускался все ниже.
– Мы не туда идем! – воскликнула Паула срывающимся голосом. – Я точно знаю. Пошли назад к самому началу!
– Нет, мы идем правильно. Дедрик повернул налево в конце первого туннеля. Я следил за ним. Пошли, надо пройти еще немного.
– Вик, мне страшно!
Паула начала отставать. Услышав, как судорожно она дышит, я направил ей в лицо луч света. Паула была бледна как смерть, взгляд ее блуждал.
– Я… я не могу больше это выносить! Я возвращаюсь назад! Здесь нечем дышать!
Дышать было трудно и мне. Каждый вздох давался с усилием.
– Ну давай пройдем еще сто метров. Если никуда не придем, повернем назад.
Я взял ее за руку и потащил вперед. Через пятьдесят метров открылось еще одно пересечение коридоров. Дышать было нечем.
– Ну вот видишь, – сказал я. – Говорил же я тебе: куда-нибудь придем. Теперь сворачиваем направо. Если туннель опять пойдет вниз, возвращаемся и идем в противоположную сторону.
Паула двинулась за мной.
Каждый новый коридор, в который мы попадали, был точно таким же, как прежний. Вполне возможно, что мы только зря тратили время и силы. Продвигаться вперед становилось все труднее. Ноги были как чугунные, и я с трудом их переставлял. Паула тяжело дышала, и мне приходилось поддерживать ее.
Но теперь коридор, по крайней мере, не опускался вниз. Как бы то ни было, мы продвигались наверх.
– Вот теперь мы на верном пути, – твердил я. – Мы поднимаемся.
Паула все тяжелее наваливалась на меня.
– Какой кошмарный воздух… Я… я не могу идти дальше…
Обняв Паулу, я тащил ее за собой. Потолок сделался совсем низким, приходилось сильно пригибаться. Пройдя еще двадцать метров, мы остановились, чтобы перевести дыхание.
– Вик, надо идти назад!
Паула освободилась от моей опеки и, пошатываясь, стала удаляться туда, откуда мы пришли. Я, спотыкаясь, догнал ее и развернул:
– Не дури, Паула! Идем вперед. Не паникуй!
– Я знаю, что это истерика, – сказала она, цепляясь за меня, – но ничего не могу поделать. Чертова темнота!
Она вся дрожала.
– Давай посидим немного. Мы выберемся отсюда. Надо только сохранять спокойствие.
Мы сели и тотчас поняли, что воздух внизу был гораздо лучше. Я подтолкнул Паулу, чтобы она легла на землю, и сам лег рядом.
Через несколько минут тяжесть в груди исчезла, руки и ноги стали гораздо легче.
– Лучше стало?
– Да.
Она присела и отбросила волосы с лица.
– Я очень плохо себя веду, Вик. Пожалуйста, извини. Я постараюсь исправиться.
– Ничего страшного, – ответил я, взяв ее за руку. – У тебя легкая форма клаустрофобии. С этим можно справиться. Ну, ты готова идти дальше? Мы можем часть пути проползти. Держи нос ближе к земле. Я ползу первым.
И мы поползли по твердой поверхности, царапая в кровь руки и колени. Спустя некоторое время опять решили передохнуть. Я весь вспотел, и дыхание застревало у меня в горле. Паула опустилась рядом со мной.
– Ты думаешь, мы так выйдем наружу? – спросила она тихо.
– Да, конечно, выберемся, – подтвердил я, хотя мои слова прозвучали не очень убедительно. – Сейчас отдохнем пару минут и продолжим.
Я начал
