В поисках сокровищ Бонапарта. Русские клады французского императора - Александр Косарев

Там, где некогда было красивое озеро, теперь расстилается зловонное, смертельно опасное болото. Человеческая деятельность привела к тому, что здесь возникла зыбучая трясина. Через нее невозможно не только протащить какую-либо технику, но даже просто пройти. Неоднократно там погибал домашний скот, и люди туда даже не суются. Но, разумеется, с современной техникой можно творить чудеса. Если вложить в проект миллион долларов, то, возможно, удастся осушить это болото. Вот только незадача. Местность эта находится на территории современной Белоруссии, то есть другого государства. Так что приходится только терпеливо ждать… Вот только чего?

23 ноября

"Колонны главной армии двигаются с трудом. Вышли из Толочина еще с рассвета и остановились уже темной ночью. Эти бесконечные переходы, медленные и скучные, раздражают и утомляют солдат. В конце концов, они разбегаются, и ряды войск все более редеют. Многие сбиваются с большой дороги в мрачных огромных лесах, и нередко, лишь проблуждав целую ночь, находят, наконец, свой полк. Сигналы не давались больше ни к выступлению, ни к остановкам. Заснув, рисковали пробудиться в неприятельских руках".

"Император прибыл в Бобр. Он приказывает образовать 4 отряда "почетной" гвардии, составленных из всех офицеров кавалерии, у которых еще остались лошади (примерно в 500 человек). Дивизионные генералы будут капитанами или лейтенантами, бригадные генералы — подлейтенантами. Орлы (имеются в виду особые украшения для знамен) кавалерийских полков сожжены; мы уверены, что таким образом их у нас не отнимут".

"Государственная канцелярия сожгла свои бумаги; Дорю настаивал на этом, начиная с Гжатска, где мы начали уничтожать свои обозы".

"8-й вестфальский корпус под командой герцога Жюно совершенно разгромлен; в нем осталось 200 человек пехоты и 100 кавалерии".

"В холодный ноябрьский вечер 23 ноября среди дремучих лесов сходились французские армии на ночлег вокруг Бобра. В Бобре Наполеон встретил часть войск маршала Виктора. Хорошо экипированные и вооруженные".

"Поздно вечером в 22 или 23 вечера прискакал от Удино адъютант с донесением, что Борисов взят".

"В этот день погибло много лошадей из-за трудностей добычи фуража и воды для лошадей. Ночью в Толочине умер адъютант Жиру".

Товарищи Бургоня рассказывали ему, что когда они шли 23-го по дороге, пересекающей лес у Бобра, они видели полки маршала Виктора.

24 ноября

"24 ноября 1812 г. Императорская штаб-квартира перенесена из местечка Бобр в Лошницу. Плохое пристанище, сплошные леса. Даже сам император, отправившийся в 8 часов утра и прибывший в Лошницу в 7 часов вечера, помещен очень неудобно. Мы слышим канонаду герцога Беллунского в 25 верстах вправо от нас. (Виктор сдерживал атаки Витгенштейна, в районе селения Черея.) Маршал Удино находится со 2-м корпусом в г. Борисове. Вчера у него было удачное дело, он вытеснил неприятеля (армию генерала Чичагова), который отступил, сжег мост, но побросал все свои экипажи. Число солдат, отстающих от армии, значительно увеличивается с каждым днем. Солдаты умирают от голода под знаменами. Корпус маршала Нея состоит теперь из 600–700 человек. По-прежнему идет снег".

"Прибыв сюда (в Бобр), император приказал генералам Эбле и Шаслу выступить в 6 утра со всеми своими саперами, захватить все оставшиеся у них инструменты, и идти немедленно в Борисов для починки мостов на реке Березине, в тех местах, какие будут им указаны герцогом Удино. Они должны быть там еще до наступления ночи и 25-го на рассвете начать работы.

Наступил холод, и дороги опять заледенели. Император переносит главную квартиру в Лошницу".

24 ноября из Бобра последовало повторное предписание отрядам Зайончика (поляки), Жюно (вестфальцы), Клапареду и всем прочим корпусам сжечь все излишние фургоны и экипажи.

Генерал Роос прибыл в Бобр 24 ноября после полудня, т. е. когда Наполеон с гвардией выступили оттуда, и был на пол-пути к Лошнице.

25 ноября

"От Лошницы наполеоновская армия двигалась в следующем порядке: Императорская группа, за которой двигалось до 800 человек офицеров и унтер-офицеров. Потом шла императорская гвардия и егеря. Затем 1-й полк старших гренадеров и 2-й полк старших гренадеров. (Пикар ждал целый час, пока подойдут его сослуживцы.) Вслед за ними шло примерно 30 000 прочего войска. В арьергарде шагали полки "молодой" гвардии, а за ними часть артиллерии и зарядные ящики. (Большая часть боеспособной артиллерии под командой генерала Негра была уже впереди.) Среди ночи мы прибыли в Старый Борисов. Наполеон остановился в 2-х этажном доме на втором этаже".

"25-го числа мы вышли на большую дорогу (Пикар с Бургонем) недалеко от Лошницы. Через некоторое время я увидел колонну шедшую по дороге в нашу сторону. Первыми, кого я увидел, были генералы, некоторые ехали верхом, но большинство шло пешком, остатки "священных" батальона и эскадрона, которые были сформированы 22 ноября и от которых теперь остались лишь жалкие следы. Затем я увидел императора. Он шел пешком с палкой в руке. Он был закутан в длинный плащ, подбитый мехом, а на голове его была шапка малинового бархата, отороченная кругом черно-бурой лисицей.

Справа от него шел король Мюрат, а слева принц Евгений (Богарне), далее маршалы Бертье, маршал Ней, Мортье, Лефевр и другие маршалы и генералы. За генералами шла колонна, состоящая сплошь из офицеров и унтер-офицеров, что-то около 800 человек. За офицерской колонной шла пешая гвардия — впереди егеря, за ними старые гренадеры. Я не видел армии целый месяц с 25-го октября (!!!).

Когда показался мой 2-й полк, я присоединился к своему батальону. Меня узнали и стали приветствовать. Когда колонна остановилась, офицер спросил меня, откуда я взялся и почему очутился впереди, когда все, которые подобно мне (Пикару) сопровождали обоз, уже вернулись три дня тому назад?"

Я не зря подчеркнул эту фразу, она в очередной раз доказывает, что особый обоз с трофеями ("2-й золотой") двигался впереди всей армии, стараясь не сбавлять скорость передвижения ни при каких обстоятельствах. Причем заметим, что отрыв от армии был осуществлен скрытно и сразу же после сражения при Малоярославце (а это случилось именно 25-го).

"На половине перехода, в приметном месте, где дорога раздваивалась и у обочины торчал большой пень, Наполеон слез с лошади и долго глядел на бежавшие толпы".

"Мы, генеральный штаб, подходим к Борисову. Я видел, как Наполеон, сидя в экипаже, диктовал какой-то приказ начальнику штаба Бертье".

Место, где стоял император, весьма примечательное. И стоял он там не один. Именно здесь жандармы проводили своеобразную селекцию, отделяя из общей массы отступавших войск небоеспособных солдат без оружия, беженцев, торговцев и раненых. Всю эту массу неорганизованных людей направляли в сторону Неманицы. Боеспособные же части разворачивались на Борисов. И именно на этом участке дороги случилось следующее событие.

Касса маршала Жюно

Начало этому поисковому эпизоду было положено уже после окончания Отечественной войны 1812 года. Случилось так, что ровно через 80 лет в Неманицу приехали два француза. На ломаном русском языке они принялись расспрашивать местных крестьян о некоей острой железке, торчащей из толстого дерева. Они сулили немалое вознаграждение каждому мало-мальски наблюдательному мужику, кто согласится проводить их к помеченному таким необычным образом растению.

Разумеется, искали они вовсе не ржавую железку, их наверняка привлекало сокровище, спрятанное вблизи столь необычной отметки. Почему же французы, а это были, скорее всего, внуки тех, кто зарывал клад, сразу не отправились на заветное место? Вопрос не праздный. И чтобы разобраться в нем, следует мобилизовать все сведения о событиях, которые происходили в этих местах в 1812 году.

Французы здесь появлялись только один-единственный раз, а именно 25 ноября 1812 года. И положение их было таково, что они вполне могли закопать в этом месте некие обременявшие их ценности. Вспомним, что в окрестностях этой рядовой белорусской деревушки стоял Наполеон Бонапарт и вместе со специально выставленными вдоль дороги жандармами внимательно следил за формированием ударного отряда прикрытия, призванного обеспечить переправу через Березину.

Он уже имел "удовольствие" преодолевать со своей армией водные преграды и знал, что скученность и сумятица в местах переправ гарантированы. Что могло прикрыть это беззащитное скопище бегущих людей и лошадей от гибельных казацких налетов? Только артиллерия могла обеспечить надлежащее прикрытие. Но и без того немногочисленные французские батареи еще следовало как-то дотащить до места будущей переправы, по возможности не потеряв ни одного орудия, ни одного зарядного ящика. А для выполнения этой задачи нужны были лошади, причем с двойным запасом. Ведь истощенные лошади падали каждый день сотнями.