Призванная. Когда закончится время (СИ) - Рыжих Гуля

— Достаточно того, что мы видим друг друга.

Да уж, у обоих подбитые глаза, ссадины на лицах, разбитые в кровь руки! А сколько еще отметин, о которых я не знаю? Должно быть, им очень больно.

— Обойдусь без твоих ручек. — Макс затрясся в беззвучном смехе.

Я смотрела на него и не могла понять, чего мне хочется больше: подойти и обнять за то, что жив остался или треснуть чем-нибудь тяжеленьким за то же самое. Валери какое-то время сверлила его взглядом, потом беззаботно вынесла вердикт:

— Значит, рассказываешь ты, Тим.

Он с недовольным видом придвинулся ближе к огню, оглянувшись на Макса. Тот, отыскав в траве деревяшку, продолжил свою работу, не обращая внимания на ссадины на руках. Кажется, едва заметный кивок увидели только мы с Тимом. Они переживали этот день снова, и накопившаяся боль выплескивалась злостью на всех. Только они могли понять чувства друг друга.

Усталость пеленой тумана накрывала мои мысли. Что бы ни говорила Валери об истощении, кажется, я начала его чувствовать. И все же старательно слушала Тима, пытаясь ничего не упустить. Он подробно рассказал то, что мы видели вместе. Не торопясь, описывал детали, подбирая подходящие слова. Макс пару раз поправлял его, но, в общем, Тим передал все до мельчайших подробностей, косвенным свидетелем которых стал. Их ни разу не перебили, ошеломленно слушая рассказ о событиях того дня. Когда Тим завершил своё повествование, воцарилась тишина, продолжавшаяся довольно долго.

— Ты веришь ему? — после затянувшейся паузы спросил Фред.

— Да, но, предугадывая твой следующий вопрос, отвечу сразу: Все это рассказал мне не он.

— То есть как это — не он? — все еще не мог поверить Фред.

— Был кто-то еще? — предположила Вэл.

— Нет. Макс — единственный свидетель.

— Тогда откуда ты знаешь?

— Ами. Она показала мне. И видела сама. Теперь нас трое.

К тому времени, когда все обернулись ко мне, я, окончательно обессилев, расположилась на мягкой траве. Шевелиться не хотелось, как и разговаривать.

— Угу, — ответила я, заставляя себя приподняться.

— Ну почему хоть что-то не могло обойтись без нее, а?! — недовольно воскликнула Валери.

— Не понял. Она-то тут при чем? — откровенно сомневаясь, не унимался Фред.

— Она — читающая души, — ответил Макс, после чего все снова замолкли в удивлении.

— Не может быть. Я про них лишь от старейшин слышала. То, что это редкий и давно утерянный дар.

— Так и есть, отец мне то же самое говорил. И если бы я на себе не ощутил ее силу, не поверил бы.

— Уверен? — спросила она уже Тима, словно забыв, что я тоже нахожусь здесь.

— Да. Только она не просто читающая душу. Она сделала нечто большее. Ами открыла наши души друг другу. То, что видел он, теперь знаю я. Как в тот день обманулся я, знает он.

Тим задумчиво оглянулся на Макса.

— А что это значит «читающая души»? Я ни разу не слышал об этом. — спросил Фред.

— Знаете, я бы тоже хотела узнать, ЧТО я такое, — вставила я.

Они, видимо, и правда забыли о том, что я все еще здесь, и обернулись ко мне, слегка растерянные. Ответил Тим, тщательно подбирая слова:

— Как бы сильно мы ни старались понять друг друга, люди не всегда могут быть уверены в том, что творится в чужой душе. Но ты другая. Ты можешь видеть то, что скрыто в сердцах людей, порой даже от них самих. Никто не сможет устоять перед подобной силой. Нет таких преград, которые не разрушил бы твой дар в поисках истины. Ты читающая душу. Ищущая правду. Это один из великих даров Инэм. Раньше им обладали лишь короли, прямые потомки благородных кровей.

Может быть, для них это был уникальный, а по их лицам больше похоже, что и благословенный дар, но для меня это звучало как проклятие.

— Ты уверен? — Кажется, пришёл мой черед повторить столь актуальный этой ночью вопрос. — Просто я-то не уверена в том, что делала. Даже не знаю, как это включать и выключать. Само происходит. Может, ты ошибаешься, и это временное, побочное явление моего пребывания в вашем мире?

— Нет, не ошибается. Я тоже испытал на себе твой дар, и не раз, — подтвердил Макс.

Широко открыв глаза, я захлопала ими, пытаясь понять все, что сказал Тим. Они смотрели так, словно я была диковинной зверушкой, или у меня вырасти рога, хвост, а может, крылья.

— Ами, успокойся, — включилась Валери, стараясь, чтобы голос её звучал уверенно. — Ты еще успеешь во всем разобраться.

— Уложи ее, Вэл, пока она сама не вырубилась, — посоветовал Макс. В этот раз в его голосе не было желчи. И тут я вспомнила, что должна рассказать им кое-что еще.

— Нет, нет, подожди! — Я стала сопротивляться попыткам Вэл притянуть меня к земле. Она и сама не прилагала много усилий, стараясь избегать моих прикосновения, поэтому, когда я начала вырываться, особо не возражала.

— Ваши друзья. Те, что остались камнями на дороге. Я их слышала. Быть может, им еще можно помочь.

Никто не отреагировал. Начало казаться, что меня просто не услышали. Я хотела уже все повторить, когда все пришли в движение.

— О чем ты говоришь? — спросила Вэл с жадным любопытством.

— Те ребята, что остались на дороге. Каменные… мне кажется, что они не совсем мертвые… — Я не понимала, как объяснить то, в чем сама не разобралась.

— То есть, как это — не совсем мертвые? На живых они не похожи, — с нескрываемым сомнением в голосе спросил Фред. — Благодаря тебе, — добавил он со злостью, сверля глазами виновника случившегося.

Макс и Тим, лица которых к этому времени окончательно расцвели от кровоподтеков, с робкой надеждой ждали моего разъяснения.

— Когда мы шли сюда, я хотела попрощаться с мальчиком, спасшим меня, с Робом, и пожала ему руку… — Я затихла в замешательстве, подбирая слова, чтобы передать то, что творилось мной. — Сначала ничего не происходило, а потом меня словно затянуло куда-то — туда, где он сейчас находится. Я не знаю, что именно видела, но Роб был там. И он узнал меня. Звал меня. Им нужна помощь.

Все ожидали продолжения, но добавить мне было нечего.

— То есть, только потому, что тебе что-то привиделось, ты думаешь, что они могут ожить? — скептически спросил Фред.

— Я лишь хочу сказать, что что-то почувствовала! Не знаю, что это! — в смятении воскликнула я.

— Ами, тебе нужно успокоиться. Тебя всю трясет, — вмешалась Валери.

— Нет, не буду я успокаиваться! Вы можете не верить, но это важно — для них, для Роба!

— Ами, ты вся горишь! — повысила она голос.

Я уже и сама чувствовала, что еле стою на ногах.

— У нее истощение, — повторил Макс.

— Тебя не спрашивали! — огрызнулся Фред. — Раз начала, пусть объяснит, что значат ее слова.

— Ей нужен отдых! — заявил Макс тверже. — Ами не владеет своим даром, а сегодня использовала слишком много, — продолжил он, игнорируя выпад Фреда.

— Обо мне ты так не переживал, когда я практически выгорела, исцеляя всех, — упрекнула его Вэл. — Что же ты раньше не говорила, что владеешь силой? — обратилась она ко мне.

— Я не сразу поняла, что у меня есть сверхъестественная способность.

— Какая способность? — переспросила Вэл, не поняв, что я имею в виду.

— То есть, что у меня есть сила. Если честно, даже после объяснений я не понимаю, что это такое.

— Ами, Макс прав: не контролируя свой дар, потратив слишком много, можно больше не восстановиться. — Я отчетливо слышала тревогу в её голосе. — Совсем, понимаешь? Отец рассказывал, что во время Великой войны люди умирали, оставшись без сил. Они тратили все до последней капли, желая победить, и падали мертвыми на поле боя, опустошив свои резервы. Пожалуйста, приляг.

Я перестала сопротивляться, да и ноги отказывались держать, потому позволила ей уложить меня и была благодарна за помощь. Все молча согласились на небольшой тайм-аут, наступила передышка. Нужно было время, чтобы по-новому взглянуть на ситуацию. Тем более что насущные потребности никуда не делись, чувство голода взяло вверх. Так удачно захваченные с собой лепёшки пользовались успехом и очень быстро разошлись.