ИЧЖ— 9 (СИ) - Рус Дмитрий

Прущих на выручку белых единорогов, разумных фей, древних медведей, златорогих ланей, крохотных пикси, плачущих лепреконов и тысяч, тысяч других — встречали свинцовой метлой в полсотни тяжелых пулеметов.

Грохот стоял адский. Вторые-третьи номера расчетов едва успевали менять раскалившиеся стволы и подтаскивать полные короба боеприпасов.

Бойня, хаосячья бойня… с соответствующим запахом, аурой и кармической нагрузкой.

Мы приблизились достаточно, чтобы нас заметили. Наши восседающие на маунтах фигуры выделялись в общем потоке своей неторопливостью и холодным безразличием к шальным рикошетам.

Сразу несколько огневых точек поймали нас в прицельные рамки и хлестнули короткими очередями. Вначале мельком — не обижая остальных. А затем, удивленно довернув стволы, приголубили от всей души — всадив в каждого по длинной ленте.

Силовые щиты замерцали. Моя экономная защита заискрила сотнями рикошетов, подставляя под тяжелые пули крохотные плоскости и уводя их в стороны. Бережливо, но слегка по-хамски к окружающим. Впрочем, вокруг меня не дети, а боги.

Защита Элкила оказалось более активной и прожорливой. Сплющенные пули с вольфрамовыми наконечниками градом сыпались под копыта фестралу. По следам пришедших трассеров летели обратные проклятья, щедро награждая пулеметы поломками, а разумных лизардов — срамными болезнями и неожиданным позывом откладывать яйца.

Вот замолкла одна огневая точка. Захлебнулась вторая. Кашлянула неуверенной очередью третья, но тут же исчезла во вспышке взрыва сдетонировавшего боекомплекта.

Похоже, что мы заставили себя уважать. Ахнули ПТУРы. Ракеты оказались не простыми, а с заговоренной мифриловой начинкой. Расплавленные струи лунного металла крепко просадили защиту. Мертвые голоса попытались дошептаться до наших душ, но поняв, с кем имеют дело, с облегчением сбросили оковы некромагов и упорхнули в небытие.

Сработали закладки минных полей. По нам хлестнули частые россыпи шариков противопехотных МОНок. Пару раз земля крепко ударила в ноги и опалила огнем — офицер управления защитного контура подорвал ближайшие к нам фугасы.

Вскоре подключилось подоспевшее пополнение и нас принялись плотно давить огнем, ежесекундно забрасывая десятками килограмм разогнанной до сверхзвука стали.

Затем неожиданно ахнуло чем-то из высшей некромантии. Причем серьезно так — с заемной силой воздвигнутого тут же зиккурата из душ десятков тысяч умерщвленных разумных.

А вот это мне уже совсем не понравилось. Магия мертвых штука неприятная. Пятнает карму — не отмыться. Да и кому приятно, когда рядом вдруг появляется и крохотная замурзанная девчушка? Тянет в мольбе руки, а затем охнув, сгибается под ритмичной тяжестью навалившегося на нее гниющего сукуба. И ведь не сразу и поймешь — иллюзия это, или хитрая магия реально вытащила её душу и истязает на твоих глазах…

Скрипнув зубами и поморщившись от физически болезненной волны черной злости, что накатила от внешне спокойного Элкила, я дал желанную команду.

— Все, они нарвались. Бой! Мочи ящериц!

Бог зла удовлетворенно кивнул. Его пугающий до мочеиспускания голос загремел над континентом:

— Ваши молитвы услышаны, я — явился! Готовьте подношения!

И мы пошли вперед! Творец, как же мы шли! Нанося добро, и причиняя справедливость! Гася огневые точки одну за другой, насыщая пространство плазменными росчерками, убивая смертных одним лишь взглядом, одной лишь силой намерения.

В какой-то момент я понял, что полк — это очень много. А заживо сгорающие в пламени лизарды — кричат как люди, и они отнюдь не игровые аватары, что воскреснут через десяток секунд отката таймера.

Битва потеряла часть красок, злой азарт куда-то пропал. Остатки трехтысячного полка я добивал уже без энтузиазма и лишней крови. Тупо смахивал народ в жадное зево портала, закидывая туда клубки тел и не особо заботясь о целостности их костей.

Элкил излишним ящеролюбием не страдал. Он просто качественно выполнял свою работу. Делал доброе дело, стирая из реальности разумных и старательно очищая захолустный мирок от осмелившихся поднять на нас руку. Лишь временами его бурчание гремело в небесах и срывало с деревьев листву:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Эх, так много мяса, так мало времени… Больше добра богу добра!

Дендроид пытался нам помогать. Пыхал какими-то заклинаниями, ловя корнями разбегающихся солдат, насылая рои шершней и забивая легкие удушающей пыльцой. Но честно говоря, он больше мешал, зачастую попадая по нам.

Пришлось ему намекнуть. Вывернувшись из очередного захвата толстенного корня, я на мгновение отвлекся от боя и шарахнул воздушным тараном по стволу так, что на землю полетели ветви и покинутые птицами гнезда. А ведь гнезда там были — что твой дом.

Древо осознало и послушно заткнулось. Лишь время от времени жалобно хлюпало корнями в густой грязи из крови и кишок, да роняло багровые слезы, когда очередное площадное заклинание сметало с целины сотню-другую магических существ.

Зашвырнув в портал последнего армейца, я запустил следом плотно спрессованный мясной шар. С некромантами я не церемонился. Утрамбовывал их тщательно, в огромный, лишенный жизни комок. Принимайте товар и знайте — вам тут не рады.

С молодецким хеканьем я полоснул рукой по тонкому плетению портальной арки, разрушая пуповину связывающую два мира. Все, дело сделано. Аз воздам.

— Спаси вас Творец, добрые боги. — с трудом прошептал древесный бог.

Элкил недовольно качнул головой и бросил в истерзанного пулями фестрала лечебный конструкт.

— Не благодари. Мы дрались за себя.

Я тоже был не в восторге. Битва обошлась довольно дорого, а мы ни на шаг не приблизились к цели.

Да, вокруг полно трофеев. Стреляющее железо, амуниция, образцы техники. Земляне за эту инопланетную радость отдали бы полупустой Форт-Нокс со всем его фейковым золотом.

Я, конечно, захвачу образцы, порадую родное правительство. Ну а США и прочие Европы — вы уже простите, но вас ждут грустные времена. Я бог по паспорту русский, а значит плюшек подкину нашим. Ну а вам… вам гайки.

А может мелочно это все? Человечно как-то?.. Я ведь бог, масштабней надо мыслить? Не знаю… Не обтесался я еще на Древе. Земля — мой дом, Друмир — моя личная дача.

Так же на поле боя осталось с десяток контейнеров с волшебными ингредиентами. Сплошь — кровавая требуха, никаких игровых условностей в виде баночек и аккуратных стерильных крылышек. Только хардкор. Комковатая кровь, подрагивающие внутренности, затягиваемые слепым туманом глаза.

Это добро гораздо ценней железа. Но мародерить его здесь и сейчас, среди тысяч истерзанных тел — кажется неуместным. Как калеку обирать…

Дендроид болезненно покряхтел, печально проводил глазами последние листья падающие с изломанной кроны.

— Что привело вас в мой мир? Быть может, я могу вам чем-то помочь? Мои силы невелики, я только недавно прорвался на божественный уровень. Да и сковывающие меня цепи блокируют внешние проявления силы, но все же…

Я уже успел осмотреть окрестности магическим взглядом. Ничего выдающегося в заклинаниях пришлых чужаков не разглядел. Уровень среднего архимага, это максимум. Видал я смертных и покруче. Причем в разы. Даже удивительно, как им удалось спеленать бога.

Взмахом руки тушу чадящие свечи. Некротическая магия неприятна — до рвоты. Сплошная жесть. Жир младенцев, кровь невинных, чистые души… Перемешать, проклясть, поджечь от могильной лампадки.

Примериваюсь к печати скрепляющей тяжелые цепи. Тут главное — не навредить. Однако дендроид останавливает меня.

— Не стоит, добрые боги. Не тратьте сил. Я обречен — корни подрублены, древесина отравлена кровью, а девять десятых волшебных существ моего мира, моих детей… погибли под черными ножами вивисекторов…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Мне жаль. — киваю вполне искренне, глядя на горы выпотрошенных тел единорогов, лепреконов, фей…

— Возьмите же в награду единственное, что у меня осталось — мое сердце! — бог зазвенел цепями и могучий ствол рассекла глубокая трещина.