Книжные люди. Кто создает, продает, продвигает книги в России? - Зорина Светлана

Это долгоиграющая пластинка, книги длинных продаж. Для издательства проект состоялся, но окончательный итог подведет покупатель. Дистрибуция «Времени»

У «Лабиринта» эксклюзивные права на эту серию или на всю вашу продукцию?

Уже пятый год все наши книги можно купить только через «Лабиринт». Исключение – библиотеки, с ними мы работаем напрямую. Это не импульсивное решение, мы сначала изрядно побарахтались на книжном рынке. Потом подписали с «Лабиринтом» пробный договор на год. У нас, собственно говоря, было одно условие: что они как минимум сохраняют нам прежний объем продаж.

И «Лабиринт» сохранил?

И даже сильно увеличил. Все, что они нам обещали, они выполнили.

С одной стороны, это хорошо. А с другой – книжные магазины теперь получают ваши книги на таких условиях, по которым продажи становятся невыгодными для них…

Тут логика простая. Пока издательство маленькое, оно в силах само справляться со своими тиражами – хоть вручную можно разносить. Когда оно расширяет ассортимент, выходит на какие-то промышленные объемы, сразу проблема дистрибуции встает в полный рост. Мы умеем книги издавать. А «Лабиринт» точно лучше нас умеет продавать. Поэтому в какой-то момент мы решили: пусть каждый делает то, что он лучше умеет.

В России, к сожалению, нет сильного оптового звена, как, например, в Германии. И получаются либо вертикально интегрированные книготорговые структуры, либо проблемы с дистрибуцией…

Ну что поделать, у нас многое не как в Германии. Маленькие издатели шарахаются от одного продавца к другому. Просуществовать автономно они все равно не в силах. Что касается книжных магазинов и их выгоды… Мне очень жаль, что их в стране так мало. Еще жальче, что книги московских и питерских издательств до провинции добираются не все и не всегда. Но Интернет-то в стране есть! И это для всех нас большая удача. Я уверен: если кому-то книга действительно нужна, сегодня он в один клик может купить ее в интернет-магазине. По крайней мере, любую книгу «Времени». Кстати, «Лабиринт» стал крупнейшим книжным интернет-магазином в стране, и пунктов доставки заказов у него уже больше тысячи. И книги в интернет-магазине, как правило, дешевле, чем на прилавке. Давайте же использовать достижения цивилизации, не дожидаясь, пока государство даст команду открыть книжный в каждом микрорайоне.

Лицо «Времени»

Вы издаете литературу для подростков. Это одна из самых сложных ниш книжного рынка. Насколько рискованно и рентабельно это направление для вас?

Это точка роста. Подростковая проза была для нас неплановым подарком. Началась она с того, что Андрей Жвалевский и Игорь Мытько написали книгу «Порри Гаттер» – пародию на «Гарри Поттера» Джоан Роулинг. Первый том довольно неожиданно для нас набрал стотысячный тираж и вошел в топы всех крупных магазинов. Вслед за первой частью вышли еще три. Стало понятно, что наша аудитория готова читать не только Роулинг. Потом к соавторству подключилась Евгения Пастернак, и они вдвоем со Жвалевским написали серию из четырех книжек «М+Ж», тоже очень успешную. А затем Андрей и Женя стали каждый год выдавать по книжке, формируя, по существу, свой круг читателей. Сейчас у них уже вышло 16 книг, все они постоянно допечатываются. Суммарный тираж книги «Время всегда хорошее» давно перевалил за сто тысяч, а «Правдивая история Деда Мороза» к этому рубежу подбирается. Судя по результатам, стратегию мы выбрали верную. Школьники нам неоднократно говорили, что им хочется читать не только про драконов и ведьм, но и «про самих себя». А кроме того, эти книжки как бы двухслойные: они ориентированы не только на подростков, но и на семейное чтение.

Конечно, покупают ведь родители…

Дело не только в продажах. Мы стараемся поменять у детей представление о книгах только как о «развлекалове». Но многих родителей ведь тоже нужно воспитывать, преодолевать их недоверие к современной книге, боязнь актуальных, острых тем. У нас есть принципиальная установка: издательство – это не сфера обслуживания, а учреждение культуры. Оно должно быть десятками нитей связано с обществом: со школой, кино, театром. Поэтому мы так радуемся, когда книга переходит на театральную сцену или экранизируется. В РАМТе поставили спектакль «Я хочу в школу» по книге Жвалевского и Пастернак. Я смотрел спектакль дважды, и мне наблюдать за залом было ничуть не менее интересно, чем за сценой. Я видел, что это не просто наши читатели, а теперь уже наши полные союзники.

«Время» – единственное современное издательство России, автор которого получил Нобелевскую премию по литературе. Стало ли для вас неожиданностью ее присуждение Светлане Алексиевич?

Нет, конечно. Мы со Светланой знакомы почти пятьдесят лет, вместе работали в газете. Естественно, я следил за ее творчеством. Когда лет десять назад она сказала, что у нее освободились права на русские издания, мы с радостью подписали с ней договор и сразу же выпустили четырехтомник. Светлана тогда завершала работу над пятой книгой своей эпопеи, «Время секонд-хенд», и я был уверен: как только книга увидит свет, Нобелевский комитет назовет Алексиевич лауреатом. Это труд огромный, он замечен всем миром, отмечен всеми возможными международными наградами. Одно уточнение: мы ожидали Нобелевской премии, как я уже сказал, сразу после выхода последней книги, в 2013 году. Но комитет пару лет помедлил, что для издательства оказалось даже к лучшему – мы выпустили прямо к событию новый пятитомник Светланы Алексиевич в подарочном исполнении. Оставалось только сделать на суперобложке надпись «Лауреат Нобелевской премии».

После Нобелевской премии тиражи книг Светланы Алексиевич выросли?

Разумеется. Причем не только у нас. В Германии, Франции, Швеции, США вышли новые переводы нескольких книг Алексиевич, сразу очень существенными тиражами, бо́льшими, чем в России. Со Светланой были подписаны несколько сотен контрактов на переводы и выпуск ее книг. Во всем мире ее воспринимают как продолжателя гуманистических традиций великой русской литературы. Планы «Времени»

Что для вас значит профессия издателя – это бизнес, удовольствие, судьба?

Сейчас это способ существования. Мы ловили невероятный кайф от нашей серии классики. Алла Гладкова шутила: «Боже мой! Я иногда смотрю корректуру и поражаюсь, какую же мы чепуху издаем по сравнению с Толстым и Тургеневым». Ну, что делать, новые тургеневы растут медленно…

Существует ли формула бестселлера?

Основатель «Лимбуса» Константин Тублин описал когда-то свой издательский опыт примерно так: «Из ста изданных книг одна-две станут бестселлерами, десять потребуют допечаток, двадцать выйдут в ноль, а остальные – в убыток». Я с тех пор все время проверяю эту статистику – действует, пропади она пропадом. Угадать, что выстрелит, невозможно. Ну, почти невозможно.

Литературная критика могла бы повысить тиражи. Но в российском культурном пространстве ее совершенно не хватает, не так ли?

Литературная критика просто вырождается в какое-то рекламное аннотирование! Критиков и раньше много никогда не было. Но выходила более-менее заметная новинка – и ее в пяти газетах рецензировали профессионалы. А теперь многие газеты вообще позакрывали отделы культуры. Надежда осталась на культурные порталы: «Горький», «Арзамас», Colta, Meduza, «Год литературы», «Папмамбук»… Но этого же мало. Литературные вкусы начинают диктовать сетевые блогеры, а они в большинстве своем только сбивают прицел. Между тем в развитых в издательском отношении странах профессиональная литературная критика никуда не делась, она задает критерии, диктует моду. Попадание в топ-лист серьезного издания означает сразу резкий подъем продаж. А у нас происходит вытеснение на обочину не только самой книги, но и разговора о ней. Это все печально, но, надеюсь, все же поправимо.