Люби и властвуй, или С мужчинами не расслабляйтесь! - Юлия Шилова

– Но ведь у тебя не было другого выхода! – почти крикнула Натка.

– Какого выхода?

– Я же тебе говорю, что другого выхода у тебя не было. Ты действовала по обстоятельствам.

– Ты понимаешь? Я человека убила!

– Понимаю. Только если бы ты его не убила, то он сам бы нас грохнул. Вернулся бы и отправил нас всех на тот свет.

– Наташка, о чем ты говоришь? Он еле шел. У него была только одна цель – убежать как можно дальше и остаться в живых. Он был в таком виде… Если бы ты только видела, как жалко он выглядел.

– Но ты же сама была невменяемая! Ты же в тот момент находилась в состоянии шока. Ты знаешь, как это называется?

– Как?

– Убийство в состоянии аффекта.

– Это еще доказать нужно.

– Будет нужно – докажем.

– Ага. Каким образом?

– Света, в конце концов, у тебя есть Илья.

– А при чем тут Илья? – в недоумении развела я руками.

– И ты еще спрашиваешь, при чем здесь Илья?

– Спрашиваю. Только, пожалуйста, не говори, что он мой будущий муж. Я не хочу это слышать.

– Не буду.

– Спасибо. Ты очень любезна.

– Он от тебя теперь всю жизнь не отделается. Ты ему вон сколько крови отдала! Сама стала на труп похожа. Он наймет тебе хорошего адвоката и тебя вытащит. Ты избавила его от наглого воришки-братца. Да он тебе по гроб жизни должен! Он весь суд купит, с его-то деньгами. Не бери в голову! Да с Ильей тебе в этой жизни вообще бояться нечего!

– Наташа, а если Илья не выживет? – холодно задала я вопрос.

– Как? – захлопала глазами Наташка.

– Так. У него же состояние тяжелое и даже критическое. Кто меня из тюрьмы вытаскивать будет?

– А если выживет?

– Если даже и выживет, то пока еще он придет в себя… Пока встанет на ноги… Время пройдет, а меня не сегодня, так завтра арестуют.

Не говоря мне ни слова, Наталья тут же вышла на дорогу и остановила одиноко проезжающую мимо нас машину, назвав при этом адрес моей дачи и предложив водителю хорошую сумму.

– Наталья, ты что? – не удержалась я от вопроса.

– Едем на дачу! – скомандовала она и живо села на заднее сиденье.

– Зачем?

– Садись, я сказала!

– Быть может, ты мне все-таки хоть что-то объяснишь?

– Садись! Время – деньги. Тебя водитель ждет.

Я попыталась воспротивиться, но, посмотрев на суровый Наташкин вид, не стала ей возражать и села в машину.

– Наташа, в чем дело? Ты понимаешь, что я себя плохо чувствую? Я еле на ногах стою. Какая, к черту, дача? Сейчас свалюсь вот тут прямо, и все.

– Едем! – вновь прокричала Наташка и постучала водителя по плечу. – Включите нам музыку, пожалуйста.

– Музыку?

– Маэстро, музыку! – как и всегда, понесло Наталью. – Заводи шарманку, шеф! Да как можно громче! Народ хочет зрелища и песен!

Немного испугавшийся ее напора водитель посмотрел на нас в зеркало заднего обозрения, покосился на Наташкину повязку на голове, тщательно прикрепленную пластырем, прокашлялся и поехал, не забыв при этом включить какую-то легкую, успокаивающую воспаленные нервы музыку.

Натальи хватило на пару минут молчания.

Она вновь постучала водителя по плечу и ехидно спросила:

– Мужчина, вы что включили?

– Музыку, – в недоумении ответил тот и вновь покосился на Наташкину перебинтованную голову.

– Нам такая музыка не нужна! – тут же заявила она. – От такой музыки в сон тянет. Вот у меня уже глаза непроизвольно закрываются. Включите что-нибудь повеселее и погромче.

– Погромче? – почему-то удивился мужчина.

– Мне со своей подругой потолковать нужно так, чтобы вы не слышали.

– Пожалуйста. Только вы не забывайте, что это моя машина и я тут хозяин.

– А вы не забывайте, что мы платим деньги за то, что вы нас на ней катаете. В народе говорят: кто платит, тот и заказывает музыку.

Как только заиграла громкая и довольно живая музыка, Наташка наклонилась ко мне как можно ближе и закричала прямо мне в ухо:

– Света, бери себя в руки! Я понимаю, что ты себя плохо чувствуешь, но ты должна набраться сил и еще продержаться. Не забывай, что у меня тоже голова пробита. Если бы ты только знала, какие ощущения я при этом испытываю. Мне кажется, что у меня голова скоро взорвется и разлетится на мелкие кусочки.

– Зачем мы едем на дачу?

– Будем избавляться от трупа, – совершенно хладнокровно ответила Натка.

– Что? – Я не знаю, как не свалилась в обморок, но перед глазами все поплыло и закружилось в каком-то скоростном, сумасшедшем ритме.

– Что слышала. Опередим нашу доблестную милицию. Пока она раскачается, мы его так запрячем, что и следа никто не найдет.

– Что ты имеешь в виду?

– Не переживай Я уже все спланировала. У тебя есть лопаты?

– В доме есть. Вернее, в сарае.

– Две или одна?

– По-моему, две. Я точно не помню.

– Ладно. Даже если одна, то будем копать по очереди.

– Кого копать-то?

– Землю, – не моргнув глазом, ответила Наташка, создавая впечатление, будто она говорит о совершенно банальных и простых вещах.

– Землю? – Я вновь ощутила, как по моему телу пробежала легкая нервная судорога.

– Ну да. Она после дождя еще мокрая. Считай, что нам повезло.

– Повезло?

– Ну да. Копать легко будет. Должны быстро управиться. Закопаем его к едрене фене, и дело с концом. Похороним, одним словом. Говорят, что, когда человека хоронишь, нужно в гроб положить его любимую вещь. Поверье такое. У нас гроба нет, но ничего страшного. Мы ему прямо в землю положим его любимую игрушку – его злосчастный пистолет. Пусть на том свете балуется.

– Наташка, ты что такое говоришь?

– Я тебе дело говорю. Цени. Ты видела, чтобы еще кто-нибудь так о своей подруге заботился?

– А если милиция уже там?

– Скажешь тоже! Да пока милиция чухнется… Она там не раньше чем через три года появится. Шутка, конечно.

– О боже…

Я откинулась на спинку, закрыла глаза и с ужасом подумала о том, как мы будем закапывать мертвого Влада. От этого я почувствовала себя еще хуже, и меня замутило с такой страшной силой, что я тут же открыла окно и высунула голову наружу.

– Ты что? – наклонилась ко мне перепугавшаяся Наталья.

– Плохо мне.

– А кому сейчас хорошо? Давай держись.

– Я стараюсь.

– Плохо стараешься. Ты прямо позеленела вся.

– Наташка, знаешь, о чем я подумала?

– О чем?

– Лучше бы я маленькой умерла.

– Дура ты! – только и смогла произнести Наталья. – Дура, потому что только дурак может произносить подобные вещи.

– Сама такая! Я сегодня в первый раз в жизни подумала о том, что я жить не хочу.

– Куда ты денешься! Кстати, если ты на своей свадьбе не сделаешь меня свидетельницей, то я на тебя знаешь как обижусь…

Повернув голову в Наташкину сторону, я посмотрела на нее горько и осуждающе и процедила сквозь зубы: