Жизненное пространство - Колентьев Алексей Сергеевич

Но пока ещё в Зоне летала и ездила только старая, советская техника. Что спасло немало жизней солдат и доставляло сталкерам море беспокойства. Однако затруднения, вызываемые местными условиями, как это ни странно, уравновесили изначально проигрышное положение сталкерских группировок. Армейцы были вынуждены отказаться как от артударов, так и от любых масштабных операций с использованием бронетехники. Точечные десантные операции были основным средством влияния военных на внутреннюю оперативную обстановку Зоны отчуждения. Вояки поступили весьма разумно, перегородив дороги блокпостами и постоянно совершенствуя средства защиты для своих рейдеров. В открытом бою такой боец стоил десятка вооруженных, чем попало, сталкеров. Однако сюда десант высадить не удастся так просто: вертушку или собьют на подлёте, или организуют десантникам тёплую встречу. Даже «Свобода» не рискует открыто говорить о своих связях с военными, рискуя в противном случае, навлечь на себя месть со стороны всех более-менее сильных сталкерских кланов. Те непременно объединятся, хотя бы на время, чтобы уничтожить антагониста, резонно смекнув, что если не сделают этого – сталкерской вольнице быстро придёт конец.

…Сон был глубоким и коротким. Остальное время провёл в дремотном состоянии, борясь с накатывающей мигренью. Охотник так и не вернулся. Заставив себя поесть. Ради такого случая разогрел остатки тушёнки – горячая пища несколько улучшила самочувствие. Светало.

Я вынул ПДА и включил сканер. Через полчаса у меня была карта оперативной обстановки в районе деревни и прилегающих к ней холмов, и юго-западной оконечности дороги ведущей к Радару. Местность была сложная: холмы и глубокие овраги переходили в небольшое плоскогорье, что затрудняло распространение радиоволн. Плюс, Выброс всё сильнее давал о себе знать, как спонтанными всплесками радиопомех, так и приступами дурноты и жесточайшей мигренью, проходившей так же внезапно, как и начинавшейся. Если в течение суток мне не удастся выработать план маршрута к Ржавому лесу, то придётся оставаться здесь ещё довольно продолжительное время. Длительность Выброса была безотносительна каких либо сроков: он мог продолжаться и час, и два или затянуться на сутки. Сама природа этого явления малоизученна: достоверно известно только то, что человек его последствий пережить не может, подвергаясь ментальному и радиационному воздействию. Все статичные аномалии меняют своё месторасположение и неприятные сюрпризы ожидают путешественника там, где раньше можно было свободно пройти. Припасы подходили к концу, и пересидеть без ущерба для боеспособности, можно было не более семи суток.

Судя по засечкам группового радиообмена, рейдеры «Свободы» и «Долга» сворачивали свои операции в этом районе на время Выброса, лишь «долговцы» оставляли три «секрета» в специально оборудованных ЗНП[63]. Места точной дислокации последних, я засечь не смог. Но вряд ли они помешают мне пройти мимо себя: сам сидел в таких коробках во время учений: снаружи хоть потоп – сиди и не чирикай, смотри в трубу.

«Монолит» отметился в эфире лишь однажды: засечка совпала с небольшим строением метрах в десяти от дороги ведущей на Радар. Скорее всего, это была сторожка, которая находилась недалеко от аллеи голов выставленной сектантами напротив рва, отделяющего их территорию от зон контролируемых другими кланами. Ещё один вклад в копилку: «монолитовцы» или имели защиту от действия Выброса, или каждый раз оставляли смертников, чтобы те до последнего контролировали обстановку и несли службу по охране аванпоста.

«Свобода» отдала приказ о возвращении своих рейдеров ещё двадцать минут тому назад. Однако с их базы на территории бывшего военного городка в центральной части Складов, был странный радиообмен с некоей группой находящейся недалеко от моего месторасположения. Ответил явно только командир. На одиночку вроде меня это было мало похоже. Вдруг по открытому каналу я услышал уверенный властный голос:

– Внимание авиагруппе, бортовые номера: 035, 067, 045! Говорит заместитель командира отряда «Долг», майор Кашин. Вы приблизились к границам воздушного пространства «Долга». Приказываю: принять курс «норд»! В случае неподчинения будете сбиты имеющимися средствами ПВО.

Интересно: вояки пытаются высадить десант, а долговец советует им развернуться и убираться обратно на базу. Лихо. Любопытно, чего у них там есть?.. В ответ на мои мысли коротко рявкнула «зушка»[64]. А не плохо! По низколетящей цели данный агрегат даст отличный результат. Если стрелок хороший. Послышался стрёкот винтов. Одновременно, на общей частоте, прозвучал ответ вояк:

– Говорит полковник Серебров, командир авиагруппы особого района «Чернобыль». Если не прекратите огонь, дам команду на подавление наземных огневых позиций.

Сильное заявление. Но если у «долговцев» есть «зушки», то воякам придётся кисло. Вертушка может, конечно, дать залп по одной установке, но если есть другие (а они есть: не верю, чтобы безликий майор Кашин, дал команду единственной зенитке обнаружить себя стрельбой), вертолёты просто сожгут. Видимо и «летун» это тоже понимал. Но у него был приказ, а висеть на прицеле у нервных, от их присутствия, сталкеров полковник явно не хотел. Единственный вариант: изменить курс и пройти через территорию «Свободы». Вот он «момент истины»: если «свободные» пропустят вояк, то совсем уж «засветятся». Об этом узнают все и тогда новой войны не миновать. Шум винтов затих вдали. Военные отступили. Кто бы «свободными» не управлял, а соль ситуации он понял правильно: дай группировка слабину на глазах у всех, простыми извинениями уже не отделаешься.

Пора было выбираться отсюда и продвигаться к Ржавому лесу. Спустившись вниз, я перехватил автомат, тихо дослав патрон. Затем обошёл башню и взял курс на северо-запад. Дороги я избегал: учитывая характер боевых действий, вся обочина, скорее всего, усажена минами. На «помощь» зверья рассчитывать не приходилось: мутанты чуяли затаившуюся смерть и обходили мины и растяжки стороной. Редко, какой-нибудь кабан или небольшая их стайка, во время гона, напорется. Но это скорее исключение, нежели правило.

Путь я выбирал таким образом, чтобы не появляться на холмах, держась в низине. Время от времени приходилось выползать на возвышенность и осматривать территорию минут по десять-пятнадцать. Пока всё было тихо: только два раза пришлось двигаться по холмам по – пластунски: одну низину облюбовала аномалия «электро», а в другой был целый лабиринт из «воронок», «жарок» и ещё одной неизвестной мне аномалии. Трава в том месте пожелтела, но детектор молчал. Гайка тоже ситуацию не прояснила. Решил не рисковать и следующие метров сорок прополз на брюхе, постоянно осматриваясь и, то и дело, замирая.

Я уже совсем было начал подниматься в полуприсяд, когда левое плечо пронзила мгновенная резкая боль. Спазм был настолько силён, что я просто рухнул в пожухлый кустарник ничком. Это меня и спасло: в том месте, где была моя голова секунду назад прошла тугая струя воздуха. А полмгновения спустя, донёсся звук выстрела. Снайпер. Судя по звуку и возмущению воздуха, стрелок пользовался чем-то импортным, снаряженным дорогими специальными боеприпасами. Выстрел был произведён приблизительно с восьмисотметровой дистанции, в той стороне начинались наёмничьи угодья. Всё правильно: рисковые ловцы удачи плевать хотели на Выброс и кто-то из них решил всё же повесить мой скальп себе на поясной ремень.

Борьба с таким стрелком – штука не простая. Шанс, что удастся его переиграть появляется только тогда, когда стрелок один. Если же всё сделано по правилам, то второй номер будет держать под наблюдением «слепые» для стрелка сектора и засечёт любое движение мишени. Гайки, такие бесполезные в борьбе с новыми аномалиями, дали мне возможность на единственную попытку ускользнуть. Осторожно, практически не колебля свой силуэт, я приладил на указательный и средний пальцы правой руки простую резинку, какие вставляют в трусы и плавки. У меня в карманах «разгрузки» всегда полно всяких полезных мелочей (моточки проволоки, тесёмки, болтики и гайки разных размеров и т. д.). Получилось некое подобие рогатки. Зарядив средних размеров гайку, я натянул импровизированную тетиву и стрельнул чуть правее моей лёжки. Сухостой правдоподобно колыхнулся, мгновение спустя, щёлкнула пуля, эхом отозвался звук выстрела. Купился. Зацелил другую точку. Но двигаться ещё рано: диагностика ещё не завершена. Я вынул ещё пару гаек и забросил их последовательно, с небольшим интервалом отмечая липовый след всё в том же направлении. Два выстрела прозвучали с характерным временным разрывом и предположение об одиноком стрелке косвенно подтвердились. Воевать с этой братией не просто: снайперами становятся очень усидчивые и хитрющие ребята или злющие девки. Бой с ними – это как партия в шахматы с разрядником или мастером спорта: полно всяких домашних заготовок и шаг в сторону означает неминуемый смертельный «мат».