Ментовской беспредел - Владимир Колычев

Наконец до Аники стало доходить, что Павел не просто дежурный милиционер, за полставки поддерживающий внешний порядок в коммерческой структуре.

Он отошел от Павла, вытащил золоченый мобильник, набрал номер, приложил трубку к уху. О чем и с кем он разговаривал, Нахальцев не знал. Но после звонка его отношение к ментам резко изменилось. Может быть, и не в лучшую сторону. Но уважения, замешанного на опасениях, явно прибавилось.

Аника достал сигарету, предложил Нахальцеву. Тот вытащил свою пачку, присоединился к Аникушину. Перекур был устроен не только для того, чтобы сбить волнение. Вор хотел переговорить с Павлом наедине.

Они отошли подальше от толпы.

– Так что, Бурлака закрыли, а вы на его место встали? – В голосе Аникушина угадывалась легкая тревога.

Нахальцев правильно понял, что это чувство нужно усилить.

– Такая вот диалектика, – жестко усмехнулся он. – Одни уходят, другие приходят... А машину вы бы лучше не трогали. Даже если она в угоне...

– Это еще почему? – насупился Аника.

– Говорю же, может пострадать репутация автосалона... А вам новую такую машину купить – раз плюнуть. С вашими-то деньгами...

– Не люблю, когда мои деньги считают.

– Да я тоже не люблю чужие деньги считать, а приходится, служба такая... Вот вы год назад сколько на «калашниковых» заработали? Двести автоматов, боеприпасы. А гранатометов сколько продали?

– Какие гранатометы?! – вмиг сошел с лица воровской авторитет.

– «РПГ-17» с боекомплектом, – спокойно пояснил Павел. – Количеством около двадцати штук... Это что ж получается, гранатометы вы продавали из расчета один ствол на мотострелковое отделение? Вы случайно не чеченских боевиков вооружали?

– Вы, господин капитан, заблуждаетесь! – От волнения у Аники задергалась верхняя губа. – Ничего такого не было!

– Ну не было, так не было, – хищно усмехнулся Нахальцев. – Но мы-то с вами знаем, что было... И сейчас вы этими безобразиями занимаетесь. Честно признаюсь, нет у нас времени, чтобы всерьез вами заняться. Но поверьте, если вы нас разозлите, мы поднимем всю доказательную базу и отправим вас вслед за Бурлаком. Элементарно, Ватсон!

Павел блефовал. Никакой доказательной базы против Аникушина у него не было. Только устаревшая оперативная информация. Но этого вполне хватило, чтобы закошмарить вора.

– Ну так что, нам отказываться от этого автосалона и заниматься вами? – пронзительно посмотрел на вора Нахальцев.

– Да можете заняться нами, – нервно бросил Аника. – У нас все чисто... А насчет этого салона... Я совсем не против того, чтобы вы его «крышевали»...

– И репутацию автосалону портить не хотите, так? – подсказал Павел.

– Ну зачем портить, не надо портить... Пусть машина остается, другую возьму, не вопрос...

– В нашем автосалоне, да?

– Ну, можно и в вашем... Только было бы неплохо, если бы вы мне сдали прежнего владельца этого авто?

– Все-таки правду искать решили? – мрачно, из-под бровей глянул на вора Павел.

«Что ж, тогда и я вынужден буду искать правду!» – всем своим видом говорил он.

Чертовски приятно было ощущать тяжесть сильного козыря в игре против авторитета...

– Да хрен с той машиной! – махнул рукой обескураженный авторитет. – Мне бы козла найти, который вам ее сбагрил!.. Он мою дочку очень обидел! Если бы просто машину угнал, а то... В общем, я пока его не найду, не успокоюсь...

– Так, а вы в милицию не заявляли? – с видом ярого борца за справедливость спросил Павел.

– И без этого справимся. Я всю братву на уши поставил...

– А преступников нашли?

– Нет... Ищем... Галина их всех видела... Одного хорошо запомнила... Я его, падлу, в порошок сотру, если достану!

– Хорошо, вам предоставят данные на прежнего владельца машины. Поработайте с ним... Только прошу вас, Федор Анатольевич, насчет машины вопрос не поднимайте. Зачем вам портить репутацию нашего автосалона? И зачем нам портить репутацию вам?

– Да хорошо, – легко согласился авторитет. – Ляд с ней, с этой машиной!

Нахальцев лично раздобыл данные на бомжа, прежнего «владельца» иномарки, передал их Анике, на этом с ним и расстался.

С одной стороны, он очень жалел, что связался с краденым «Мерседесом». Но с другой, был рад, что сумел опустить законного вора. Ловко он нажал на известный ему рычаг. Скоро вся криминальная Москва будет знать, что у капитана Нахальцева много таких рычажков, и любой авторитет будет иметь неприятности, если попытается наехать на подконтрольные ему структуры. Кстати, со временем можно будет наехать на того же Анику. Ведь у него есть чем поживиться...

А пока что нужно решать вопрос с Купавиным и Авдеевым. И с бомжом, который якобы продал «Мерседес» автосалону. У Павла были его координаты. И было кого отправить на его ликвидацию. Илюха сам напортачил, пусть сам и зачищает свои ошибки. Он грохнет бомжа забесплатно. И пусть это будет тренировка перед предстоящим большим заданием...

Часть III

Глава восемнадцатая

От побоев Игнат полностью отошел в течение одной недели. Но из больнички не выписался, зачем? Тепло здесь, светло, мухи не кусают. Врачи и медсестры на «подогреве», адвокат исправно носит передачи с воли.

Игнат скентовался с Кульбитом. Через него сошелся с другими ворами из «Индии». Его было за что уважать – достойно выдержал испытание пресс-хатой, в своем тюремном прошлом был правильным пацаном, на воле поднялся в авторитете и вообще знал многих воров, крутых людей...

Он уже был в курсе, что менты разошлись не на шутку. Подставили Леву и Вилли, повязали большую часть пацанов из охранной бригады. Даже Базеля закрыли – наркоту в кармане нашли. Некому стало держать под контролем коммерческие структуры. Но спасибо Вилли, благодаря его стараниям менты не в состоянии добраться до активов этих структур, до людей, на которых они зарегистрированы. Жаль, конечно, что менты смогли ухватиться за вымя и сейчас доят жирную корову. Но у Игната еще есть шансы сбросить ментовское иго. И как только это произойдет, все вернется на круги своя. Организация ведь не уничтожена, просто временно законсервирована...

Игнат уже знал, что пресс-хату, в которой он имел счастье побывать, уже разогнали. Это не факт, что не появится новая прессовальня.

В больничке было сытно и тепло. Совершенно не хотелось отправляться в тесную сырую камеру. Но, увы, тюремное счастье длилось недолго. Кому-то из начальства не понравилась малина, которую устроил на больничке Кульбит на пару с Игнатом. Поступило распоряжение развести их по хатам. Наверняка здесь не обошлось без участия подлых муровцев из кодлы Нахальцева...

Снова застучал ключ-вездеход, зазвенели решетчатые перегородки. Снова нагнала тоску своим скрипом дверь в камеру.

Игнат еще накануне узнал, что из тюремной больницы его переводят на общий режим. Он снова забашлял кому надо. Только вот уверенности, что хата попадется нормальная, не было. Опять же из-за Нахальцева. Его тень бродила по изолятору, как тень коммунизма по Европе...

Так и есть, хата попалась ему далеко не самая лучшая. Первый этаж, сырость. Помещение длинное, темное, вдоль стен шконки в три яруса. Народу – жуть, по два «пассажира» на одно место: один спит, другой бодрствует, и так по очереди. Под шконарем у самой параши прямо на голом полу теснятся два изгоя. Это «вокзал», место для обиженных.

Но больше всего Игнату не понравилось то, что часть камеры, как раз там, где находилось зарешеченное окно, была отгорожена занавесом из нескольких одеял, поднятых чуть ли не под потолок. И без того от окна шло не очень много света, а кто-то очень умный устроил народу солнечное затмение.

Сидельцы не обратили на Игната особого внимания. Ну заехал человек, ну и что ж с того? Не до него. Людей в камере много, но каждый наедине со своими проблемами.

Но вот откинулось одеяло, показались два темных лика. Ба, уж не чеченцы ли?.. Если да, то Игнату подбросили самое настоящее западло.

Чем ближе подходили к нему парни в спортивных костюмах, тем яснее становилось их происхождение. Точно, чеченцы. Опрятные, чисто выбритые – вряд ли это дикие дети гор. Скорее всего, долгоиграющие гости столицы. Но от этого не легче. От чеченцев добра не ищут...

– Кто такой? – спокойно, без всякой агрессии спросил «чех».

На русском он говорил почти что без акцента, и только характерный шелест в словах да излишне тягучие согласные выдавали кавказский диалект.

– Бурлак.

Чеченские молодчики никак не отреагировали на его имя. Ну Бурлак и Бурлак, что здесь такого... Кто крестил, какая по счету «командировка», кого знает – это никого не колышет.

– Я – Малик, он – Назир, – показал на себя и на своего друга «чех».

Руки для знакомства не протянул. И не потому, что чеченцы не здороваются за руку с русскими. Просто Бурлак был для него пустым местом. А то, что они имя свое назвали, так это для того, чтобы Игнат знал, кто в доме хозяин.