Обратная сторона медали - Ольга Борискова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Алиса оторвала взгляд от созерцания пролетающего мимо пейзажа и повернула голову к Рине. Та тут же открыла глаза, почувствовав её и вопросительно приподняла брови.
– Ты какая-то задумчивая сегодня, Лис, – проговорила она. – Случилось что-то?
– Я опять это сделала, – едва слышно ответила Алиса, выдыхая. – Он же дружок Меркуловой, он из другого мира, Рин… Я дура, да?
Рината усмехнувшись, нагнулась в проход и нашла взглядом сидящего к ним лицом на сиденье у двери Стефана. Не стесняясь, она оценивающе осмотрела его и, когда подняла глаза к его лицу, наткнулась на пристальный, совершенно спокойный взгляд серых глаз. Рината улыбнулась ему краешками губ и снова вернулась на свое место. И только затем выдала:
– Он ничего так. Я бы даже сказала, что он красавчик. У тебя хороший вкус не только на платьишки, но и на мужиков, – не смогла сдержать смешок Ринка и тут же получила тычок в бок от Алисы, которая, нервно усмехнувшись, проговорила:
– Ко всему прочему он младше меня.
– Кого это сейчас останавливает? – фыркнула Рината и Алиса, вздохнув, снова отвернулась к окну.
Действительно, если всем плевать, то почему должно волновать её? Когда её что-то останавливало на пути к намеченной цели?.. Только вот разве Стефан Мартье – её цель?..
Глава 10
Япония, Сидзуока, июнь 2020 года
Стоя возле борта, Алиса смотрела на скользящего по льду Стефана. Она и прежде видела его выступления, но почему-то не обращала на них внимания. Возможно потому, что, сосредоточенная на собственных прокатах, вообще редко отвлекалась на что-то стороннее и концентрировалась лишь на своих целях. Ничего не изменилось и после того, как они с Алексом официально заявили о завершении спортивной карьеры. Недоброжелатели, скептики, завистники… Вокруг неё всегда было слишком много того, что мешало ей, тянуло назад. Соблазны, осуждение, пренебрежение… Со временем она научилось отсекать лишнее, отгораживаться от всего встающего у неё на пути. Она знала, для чего работает, для чего выходит на лёд и чего она хочет достичь, Алиса тоже знала. Но теперь, спустя два года после Пхёнчхана, она чувствовала, что пройденный ею путь уже ничто иное, как прошлое. Когда-то она сказала отцу, что станет олимпийской чемпионкой, и слово своё она сдержала.
Стефан проехал так близко от неё, что Алиса почувствовала обдавший лицо порыв воздуха. Покинув Нагою за четыре дня до этого, они всё так же, на автобусе, добрались до Сидзуоки, где и должны были состояться два последних показа шоу в турне. Несколько минут назад они с Алексом, откатав свой первый номер, ушли со льда и разбрелись по раздевалкам. Но едва сняв коньки, она пошла обратно. Она и сама не знала откуда взялось это желание, но внезапно ей очень захотелось увидеть Стефана на льду. Может, это было глупо, но почему-то ей казалось, что так она сможет разобраться в собственных чувствах и в том, почему же она позволила ему войти в свою жизнь.
В памяти всплыл их с Риной недавний разговор. Тогда, по дороге из Осаки в Нагою, Рината сказала, что он очень даже ничего. Да Алиса и сама понимала это. Богатый, красивый швейцарский мальчик… Она рассеянно посмотрела на белый лёд, исписанный тонкими следами от лезвий коньков, и снова подняла взгляд на Стефана. На нём были классические чёрные брюки и рубашка аметистового цвета с узорами из вышивки более тёмного оттенка. На лоб его падало несколько прядок волос, и от этого он казался немного похожим на мальчишку. Он скользил легко, почти бесшумно, так, будто это не стоило ему никаких усилий, и вместе с тем даже сейчас Алиса чувствовала окружавшую его ауру спокойствия. Она не пыталась сравнивать его с кем бы то ни было. Ни раньше, ни сейчас. Зачем? Для того, чтобы проводить какие-то параллели, её опыт личных отношений был чересчур сложным. Вряд ли стоило сравнивать его с побывавшими у неё в постели мужчинами. Впрочем, до Стефана их было всего двое. И всё же она поймала себя на мысли о том, что он не похож ни на одного из них. Не похож… Ни на Макса, ни на Руслана.
Россия, Москва, февраль 2009 года
Начало февраля выдалось холодным и ветреным. Столбик термометра не поднимался выше двенадцатиградусной отметки со знаком минус, а утром и вечером становилось ещё холоднее. Ледяной, пронизывающий ветер завывал так, что порой Алисе казалось, будто это и не ветер вовсе, а какое-то неведанное существо, потерявшееся, заблудившееся и отчаянно пытающееся найти дорогу домой, к своим собратьям. Но это, конечно же, был ветер – февральский, пробирающийся под одежду и леденящий руки так, что уже через несколько минут пальцы переставали слушаться. Больше всего она боялась, что старые сапоги не выдержат и развалятся ещё до окончания зимы. Собачка на левом оторвалась в прошлом году, но она заменила её маленькой, покрытой чёрным лаком для ногтей булавкой, а разошедшийся шов ей залатали в мастерской, расположенной рядом с ближайшим супермаркетом. Но за этот год сапоги совсем износились, и в том, что на следующий придется покупать новые, сомнений не было.
Вдоль обочины светили редкие фонари, и Алиса старалась идти так, чтобы не углубляться в темень. Проехавший мимо неё автобус затормозил у маячившей в десятке метров впереди остановки и со звуком, похожим на вздох большого животного, открылся. Люди, покинувшие светлый, манящий желтоватыми окнами салон, вжали головы в плечи и торопливо зашагали прочь, а Алиса прошла мимо призывно распахнутых дверей, из которых веяло теплом. Сумка оттягивала плечо, и
