Человек в высоком замке (пер. О.Колесников) - Филип Дик

– Вот зачем меня наняли служащие фирмы «Фольксваген», благодаря послужному списку. Мы сумели защититься от Хазельдена с его коммандос. Он был их предводитель.

Его черные глаза заблестели. Он улыбнулся Юлиане.

– Догадайся, кто прихватил полковника, когда все кончилось? Когда мы поймали их на берегу Нила – его и еще четверых из его группы в пустыне, через несколько месяцев после окончания битвы за Каир. Как-то ночью они сделали на нас налет, чтобы добыть бензин. Я стоял на часах. Хазельден подкрался, весь вымазанный сажей – и лицо, и тело и даже руки. В этот раз у них не было проволоки, только гранаты и автоматы, очень шумное оружие. Он пытался перебить мне гортань, но я его прикончил.

Смеясь, он одним прыжком перемахнул расстояние от кресла до Юлианы.

– Давай собираться. Скажи в зале, что ты берешь отпуск на несколько дней. Позвони туда.

Его рассказ вовсе не убедил ее. Возможно он никогда не был в Северной Африке, даже не сражался в войне на стороне Оси и вообще не воевал. Какие бандиты?

Это изумило ее. Насколько ей было известно, ни один грузовик, проезжавший Каньон-сити с Восточного Побережья, не имел вооруженного профессионала-наемника в охране. Возможно, он даже не жил в США, все врал с самого начала, плел для того, чтобы заманить ее, заинтересовать, придать себе налет романтичности.

«Может быть, он – сумасшедший, – подумала она. – Какая ирония… Я могла бы на самом деле сделать то, в чем столько раз уверяла других, что делала: использовать дзюдо для самозащиты, чтобы уберечь свою девственность? Свою жизнь. Но, скорее всего, он просто какой-то бедный итальянец из низов, всю жизнь месивший грязь, утешая себя им же самим выдуманной славой. Он хочет устроить грандиозный кутеж, промотать все свои сбережения, прожить их и потом снова вернуться к своему нудному существованию. А для полноты счастья ему нужна девушка».

– Хорошо, – ответила она. – Я позвоню в зал.

Выходя в прихожую, она подумала: «Он купит мне дорогие платья и возьмет меня в какой-нибудь роскошный отель. Каждый мужчина жаждет иметь по-настоящему хорошо одетую женщину до того, как умрет, даже если ему самому придется покупать ей одежду. Этот кутеж, возможно, цель всей жизни Джо Чиннаделла. Но он проницательный: как он прав в анализе моего поведения. У меня всегда был нервный страх перед всеми мужчинами. Френк знал об этом тоже. Вот почему мы и порвали, вот почему меня охватило сейчас такое беспокойство, такое недоверие».

Когда она вернулась из телефона-автомата, то увидела, что Джо снова погрузился в «Саранчу», время от времени издавая нечленораздельные звуки и ничего вокруг не замечая.

– Ты же собирался дать мне почитать эту книгу.

– Может быть, пока я буду вести машину, – ответил Джо, не отрываясь от страницы.

– Ты сам собираешься вести? Но это же моя машина!

Он ничего не ответил, просто продолжил чтение.

Роберт Чилдан стоял возле кассового аппарата, когда, подняв глаза, увидел высокого тощего мужчину, вошедшего в магазин. На мужчине был немного вышедший из моды костюм, а в руках плетеная корзина. Мелкий торговец. Но тем не менее у него не было добродушной улыбки, совсем наоборот, на его жестком лице было печальное, даже угрюмое выражение. Он скорее напоминал водопроводчика или электрика.

Рассчитавшись с покупателями, Чилдан обратился к вошедшему мужчине:

– Вы от кого?

– Я представляю фирму «Ювелирные изделия ЭдФренк», – пробурчал человек.

Он поставил свою корзину на свою корзину на один из прилавков.

– Не слышал о ней, – прохаживаясь, заметил Чилдан.

Мужчина отстегнул крышку корзины и, делая массу лишних движений, открыл ее.

– Все ручной работы, каждый предмет уникален, выполнен по оригинальным эскизам. Медь, латунь, серебро. Даже вороненое железо.

Чилдан заглянул в корзину. Специфический блеск металла на черном бархате.

– Спасибо, это не по моей части.

– Эти предметы представляют американское художественное ремесло. Современное.

Отрицательно мотнув головой, Чилдан вернулся к кассовому аппарату. Некоторое время посетитель неуклюже возился со своим бархатным панно и корзиной. Было непонятно, то ли вытаскивает панно из корзины, то ли ставит его назад. Казалось, что он понятия не имеет о том, что делает. Чилдан наблюдал за ним, скрестив руки и размышляя о различных сиюминутных делах. В два часа у него свидание, где он должен показать несколько старинных чашек. Затем в три должны принести еще одну партию изделий из лаборатории Калифорнийского университета, где проверялась их подлинность. В последнюю пару недель он не прекращал передавать различные изделия на проверку с того самого злополучного происшествия с кольтом сорок четвертого калибра.

– Все эти изделия произведены без напыления или гальваники, – сказал посетитель с плетеной корзиной.

Он извлек из нее ручной браслет.

– Цельная латунь.

Чилдан кивнул, не отвечая. Посетитель еще немного поторчит здесь, перетасовывая свои образцы, но в конце концов уйдет.

Зазвонил телефон. Чилдан взял трубку.

Один из его покупателей справлялся о старинном кресле-качалке, очень дорогом, которое Чилдан взялся для него починить. Работа еще не была закончена, и Чилдану пришлось на ходу выдумывать какую-то убедительную историю. Глядя через витринное стекло на уличное движение, он успокаивал и заверял клиента, в конце концов покупатель, несколько умиротворенный, дал отбой.

«В этом не приходится сомневаться», – подумал он, вешая трубку. Вся эта заварушка с кольтом сорок четвертого калибра основательно выбила его из колеи. Он уже больше не взирал на свои товары с прежней гордостью. Даже крупица подобного знания долго не выходит из памяти, сродни впечатлениям раннего детства. «Что указывает, – размышлял Чилдан, – на глубокую связь с нашим прошлым: здесь была замешана не только история США, но и события нашей личной биографии. Как если бы возник вопрос о подлинности наших свидетельств о рождении или воспоминаниях о дедах. Может быть, я, например, не помню на самом деле Франклина Делано Рузвельта, а лишь синтезированный образ, явившийся следствием обрывков подслушанных разговоров, так или иначе дополнявших друг друга, миф, внушенный навязчиво сознанию, вплетенный в ткани мозга, подобно мифу о Хеплуате. Миф о Чиппендейле. Или вроде того, что вот здесь обедал Авраам Линкольн, пользовался этими стаканами, старинными ложками, вилками, ножами. Этого нельзя увидеть, но факт остается».

У другого прилавка, все еще неуклюже копаясь в корзине с бархатным панно, коммивояжер произнес:

– Мы можем делать изделия по заказу, как заблагорассудится клиенту, если кто-нибудь из ваших покупателей имеет свои собственные идеи.