Как поссорились Apple и Google и, затеяв войну, начали революцию - Фред Фогельштейн

И хотя многим казалось, что Apple принимает на себя большие риски, связанные с публичным противостоянием Samsung, менеджеры компании знали, что реальная опасность минимальна. Для компании, имеющей на банковских счетах свыше 100 миллиардов долларов, размер гонораров юристов был сопоставим с ошибкой округления. Кроме того, у нее имелось преимущество «игры на своей территории». Федеральный суд Сан-Хосе расположен в 10 милях от штаб-квартиры Apple и в 5000 милях от главного офиса Samsung. В течение трех недель показаний в августе 2012 года СМИ всего мира были наполнены заявлениями руководителей Apple о том, что Samsung копирует плоды их работы и наносит компании существенный вред. Вне всякого сомнения, это помогло еще сильнее поднять продажи iPad и iPhone. Apple верила в то, что сможет выиграть на рынке, даже проиграв в суде. Вне зависимости от итога процесса она отправляла своим конкурентам сообщение, что ничто (даже долгое и невыгодное разбирательство) не остановит ее в стремлении побить тех, кто осмелится бросить ей вызов.

Пожалуй, такой взгляд на Кремниевую долину и инновации, способные изменить весь мир, несколько циничен. Однако на практике вы не можете быть успешным предпринимателем без контакта с юристами, защищающими ваши идеи. И юристы должны уметь не только обороняться с помощью безукоризненных патентных заявок, но и играть в агрессивные игры с патентной системой – если хотите, играть в нападении. Несмотря на общепринятое представление относительно патентов, почти любое изобретение может быть запатентовано при должных усилиях юристов. И любой патент можно оспорить в суде – на практике так происходит довольно часто. Исключение составляют патенты на лекарства, выдаваемые на новую и явно отличающуюся от известных ранее молекулу вещества. Войны вокруг патентов порой занимают целые годы. Когда же они приходят к разрешению, победителем часто оказывается не истинный изобретатель, а тот, у кого нашлось больше денег на оплату хороших юристов.

В наши дни это особенно справедливо в индустрии компьютерных программ, где ни один отдельно взятый патент не может обеспечить эффективной защиты. Потому в разговорах с компаниями об интеллектуальной собственности патентные поверенные делят вопрос на два. Первая часть вопроса связана с самим изобретением, которым гордится компания. А вторая, значительно более масштабная, – с предыдущими изобретениями, малозначительными или очевидными, на первый взгляд, идеями, которые кажутся важными юристам и которые пытается запатентовать компания.

Такой подход позволяет не только отпугивать хищников, но и самим охотиться на конкурентов. Предприниматели, руководители компаний и юристы смотрят на патенты точно так же, как смотрели друг на друга Соединенные Штаты и бывший Советский Союз во времена холодной войны. Есть союзники и враги. Обе стороны вовлечены в гонку вооружений. Они хотели бы прекратить создавать все новые виды оружия, однако недостаточно верят друг другу. Обе беспокоятся, что если у второй стороны появится перевес, она обязательно пойдет в атаку. Потому, как ни странно, стороны предпочитают сохранять определенный паритет, хотя и платят высокую цену.

Мало кто понимал эту динамику лучше, чем Джобс.[111] Он пытался защитить от копирования идеи, лежавшие в основе Macintosh, еще в начале 1980-х годов. Он вынудил Гейтса воздержаться от создания аналогичных программ в течение года после начала продаж Macintosh в январе 1983 года. Самая важная проблема такой договоренности была в том, что через год Mac так и не стал хитом продаж, то есть отсрочка не принесла никаких дивидендов. Несмотря на всю ярость Джобса, Гейтс имел все права рассказать миру о своей системе, получившей в конце 1983 года название Windows. Возникла и другая проблема. Когда Apple обратилась в суд, заявив, что Microsoft нарушила ее авторские права (сымитировав в своих продуктах внешний вид и общую идею ОС Macintosh), присяжные с ней не согласились. Несмотря на десятилетие битв в судах, закон об охране авторских прав оказался плохим защитником для программ в случаях, если не происходило воровства самого программного кода. Однако в те времена у Джобса не было иного выхода. В ранние дни индустрии программного обеспечения коды просто не считались объектом патентной защиты.

Вторя нескольким другим руководителям Apple, один из них, не разрешивший мне публиковать свое имя, рассказал: «Стив был в высшей степени воодушевлен тем, что его компания первой начала заниматься инновациями в этой области (повышением степени удобства персональных компьютеров для пользователей), но, когда Apple попробовала остановить Microsoft, чтобы та не копировала наработки Apple, эта попытка не увенчалась успехом. Так что его отношение к патентам выглядело так: “У нас нет патентов, на которых можно зарабатывать деньги. У нас нет патентов для обмена на другие. Все наши патенты используются для защиты инноваций и инвестиций в эти инновации”. Соответственно, все свелось к одному очень простому предложению – если у вас есть патент, то вы можете приказать другим людям прекратить использовать технологию и засудить их, если они вас не послушаются».

Ничто не иллюстрирует одержимость Джобса патентами как оружием лучше, чем его комментарии во время запуска первого iPhone в 2007-м и ряда частных встреч по этому поводу в предыдущий год.[112] Осенью 2006-го, когда инженеры Apple изо всех сил готовили iPhone к январской демонстрации, на одном из еженедельных собраний Джобса с высшими руководителями компании возник вопрос о том, какие связанные с телефоном технологии стоило бы запатентовать. Обсуждение было коротким. Перед тем как кто-либо начал делиться своим мнением, Джобс ответил коротко и исчерпывающе: «Мы запатентуем все».

Волновой эффект внутри Apple был практически мгновенным. Вскоре инженеров компании попросили участвовать в ежемесячных «обсуждениях изобретений». Как-то раз, судя по статье в New York Times, группа разработчиков встретилась с тремя специалистами по патентному праву. Первый программист рассказал о приложении, позволявшем изучать предпочтения пользователей во время их блуждания по Сети. «Это уже запатентовано», – сказал юрист, делая у себя в блокноте пометки. Другой инженер описал небольшую модификацию популярного приложения. «И это запатентовано», – повторил юрист. Третий представитель Apple упомянул, что его команда улучшила качество работы еще одной программы. «И на это тоже есть патент», – услышал он.

Подобное достаточно агрессивное поведение было призвано не только обеспечить максимальную защиту, но и скрыть истинные намерения компании. Подача патентных заявок – открытый процесс, и конкуренты Apple всегда внимательно изучали их, пытаясь просчитать следующие шаги компании. Потому Джобс использовал этот инструмент, чтобы их запутать. По словам Энди Гриньона, одного из первых инженеров iPhone, внешний мир видел кучу заявок, которые отчасти противоречили друг другу. Гриньон рассказывал, что его патент на механизм набора номера iPhone, превращавший колесо прокрутки iPod в поворотный телефонный диск, был задуман в начале 2005 года, однако заявку на него подали лишь в конце 2006-го – то есть более чем через год после формулирования идеи и почти через год после того, как Apple решила вообще не использовать ее в iPhone. «По сути, мы пытались запатентовать все, что только возможно, – сказал один из юристов Apple. – И мы пытались запатентовать это всеми различными и доступными способами, даже если не были на сто процентов уверены, что идея найдет свое отражение в продукте», – поскольку такое поведение не позволяло никакой другой компании запатентовать идею, которую первыми придумали в Apple.

Говоря об этих вопросах, Джобс проявил себя очень умным человеком.[113] Через семь с половиной минут после начала первой презентации iPhone в январе 2007 года он представил тачскрин следующими словами: «Мы изобрели новую и совершенно феноменальную технологию под названием “мультитач”. Она работает поистине волшебным образом. Вам не нужен стилус. Качество ее работы значительно выше, чем у любого другого из созданных до сих пор сенсорных дисплеев. Она позволяет игнорировать случайные прикосновения. Она невероятно умна. При работе с ней вы можете использовать несколько пальцев. И, конечно же, мы ее запатентовали».

Эта фраза вызвала немало смешков. Однако, произнося ее, Джобс держал в голове несколько тактических мыслей. Он знал, что защита патентов – вопрос не только права, но и рекламы. Apple выпускала новый продукт в отрасли мобильных телефонов, где правили бал крупные и богатые компании, имевшие немалые портфели собственных патентов. Nokia была крупнейшим производителем мобильных телефонов в мире, RIM – ведущим изготовителем смартфонов для других компаний, а Motorola фактически изобрела в 1973 году современный мобильный телефон. Если бы iPhone оказался успешным, то все эти компании вместе с другими участниками данной сферы бизнеса наверняка захотели бы подать на Apple в суд за нарушение патента с целью притормозить рост продаж. По словам Нэнси Хайнен, главного юрисконсульта Apple до 2006 года, Джобс хотел заставить их хорошенько подумать, прежде чем пойти на такой шаг.