Отец для двоих - Адалин Черно
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Совсем плохо? — спрашиваю у него.
— Хорошего мало. Болит жутко. Есть таблетки?
Те препараты, которые у меня есть, ему явно не помогут. Я видела названия тех, которые он пьет. Сильные. И выписываются только по рецепту. И они тоже, насколько я знаю, перестали ему помогать.
— Идем со мной, — я тяну его за руку.
Прошу Тимофея пока не тревожить Макара, так как папе плохо. Сын понимает и убегает в свою комнату. Я же веду Измайлова к себе в спальню. Буду расспрашивать у него, что может еще помочь, кроме таблеток. Такие боли ведь — ни в какие ворота.
Макар доходит до спальни с трудом. Сжимает с силой мою руку. Мне становится даже страшновато, потому что таким уязвимым я его вижу впервые. Он вообще дезориентирован. На вопросы, которые я ему задаю, не отвечает. Я не придумываю ничего лучше, как позвонить Стасу.
Оставляю Макара в спальне, а сама выхожу в прихожую. Через несколько гудков, брат поднимает трубку и обеспокоенно спрашивает:
— Все в порядке?
— Со мной и Тимофеем да, — быстро выдаю я. — Макару плохо. У него сильные головные боли. Он, кажется, дезориентирован, не понимает, что я спрашиваю.
— Плохо дело, — комментирует брат, но тут же меня “успокаивает”: — Наберу сейчас своего хорошего знакомого, у него клиника своя, спрошу, смогут ли они приехать.
Я отключаюсь и иду к Макару. Нужно отдать должное Тимофею. Он ведет себя очень спокойно и тихо. Пока я жду звонка от Стаса, пытаюсь как-то облегчить состояние Макара. Даже массаж на шее ему делаю, но это не помогает.
Господи…
Я же вижу, как он мучается. С силой сцепляет зубы, руки в кулаки. Мне хочется как-то ему помочь, но я ничего не могу. Абсолютно. Те таблетки, что у меня есть, ему не помогут, да и самолечением заниматься — такое себе решение. Вон Макар столько времени занимался и к чему это в итоге привело?
От брата звонок поступает где-то через пять минут. Он говорит, что сейчас ко мне приедет скорая и осмотрит Макара.
— Скорее всего, госпитализируют, — готовит меня брат. — Постарайся поговорить с ним.
Как заставить взрослого человека, который тебя даже не слышит согласиться на госпитализацию, я не знаю. У меня вообще сердце разрывается, когда я вижу Макара таким разбитым и растерянным. И я никак не могу сделать так, чтобы ему стало легче.
Когда в дверь звонят, я срываюсь с места и бегу открывать. В квартиру заходит трое мужчин. Все в красивые темно-синих костюмах. Один из них с чемоданчиком в руках. Он-то и просит меня проводить их к больному.
При виде незнакомцев Макар меняется в лице, но не говорит. Он вообще не сказал ни слова с тех пор, как мы зашли в квартиру. Это меня пугает до чертиков.
— Так, посмотрим, — комментирует доктор.
Он проводит различные манипуляции, осматривает Макару зрачки, меряет давление, даже кардиограмму на месте делают. Я все это время стою в стороне и смотрю. Жду вердикта. Ожидаемо они просят госпитализации, так как невозможно установить причину головных болей. Узнав, что я не родственница, а просто подруга, доктор достает из чемоданчика шприц с ампулой и вводит Макару лекарство.
Мы ждем, пока его отпустит. Пока перестанет сильно болеть. Это происходит примерно через десять минут. Макара отпускает. Он перестает сжимать так сильно зубы и ослабляет кулаки. Замечает меня и доктора, спрашивает, что произошло.
Врач кое-как объясняет ему, что нужно поехать в больницу и провести ряд обследований. Макар вначале мотает головой, но я все же пытаюсь. Подхожу к нему, прошу, чтобы поехал. Ради Тимофея и Степы. И если о нашем с Измайловым сыне есть кому позаботится, то что будет со Степаном. Кто, если не Макар? Жанна? Ей не нужен ребенок. Макар — да, но не сын.
Измайлов соглашается поехать, и я выдыхаю. Меня отпускает напряжение. Он встает вместе с медиками и идет к выходу. Уже у двери я спрашиваю у мужчин, куда они его отвезут и мне дают адрес клиники. Я понимаю, что нужно сегодня туда поехать. Вечером. Узнать, как обстоят дела. А для этого мне нужно оставить сына у Насти и Стаса. Снова.
Глава 42
Оля
Тимофей ни в какую не соглашается уезжать, требует взять его с собой к папе. Я кое-как уговариваю сына поехать к Стасу и усаживаю в машину такси, хотя могла бы поехать и на автомобиле Макара. Все равно он остался стоять у моего подъезда, но я не рискую. Чувствую себя хоть и хорошо, но мне немного тревожно. Не уверена, что в таком состоянии стоит садиться за руль.
Всю дорогу Тимофей капризничает, пытается меня уговорить, но как приезжаем, и он узнает, что Стас разрешит поплавать в бассейне, успокаивается. И просит передать папе привет. Возможность поплавать для Тима теперь на первом месте и он ничего на нее не променяет.
— Все так плохо? — спрашивает Стас обеспокоенно, когда Настя забирает мальчиков в дом.
— Я пока не знаю, — говорю честно. — Макар уехал в клинику, я едва уговорила, отказывался. Мне кажется, там все серьезно, — говорю, кусая губы, чтобы не заплакать.
— Эй, — брат подходит ближе и обнимает меня, гладит по голове, как маленькую девочку. — Ты чего, малыш? Нормально все будет, он сильный и выкарабкается.
— Там… — я всхлипываю. — Ему так больно. Очень больно. Он меня не узнавал, представляешь? И это голова же…
— Не накручивай, — говорит Стас, прижимая меня к груди. — Еще ничего неизвестно, а ты уже надумала. Может быть что угодно. У папы нашего помнишь боли в груди были, мы думали, инсульт? — напоминает давнюю историю. — А оказалось, просто спину зажало.
— Я понимаю, просто…
— Успокойся. Или не езжай пока.
