Клыки Судьбы - Владимир Михальчук

"Хватит всего лишь одного броска, - думал он. - Слегка наклоню голову и ударю бивнями. Один пробьет ей грудь, другой предположительно раздробит макушку. Если, конечно, мне улыбнется удача и Священное Расписание…"

Толстяк был очень религиозным оборотнем. Он придерживался всех постов, каждую неделю исповедовался в ЦеБюро, Церкви Бюрократии, выплачивал десять процентов от зарплаты в помощь пастору Бривсу. Каждое утро Трешка поднимался со своей громадной постели и яростно долбил челом о порог комнаты, шепча молитвы. Кроме того он более пятидесяти лет соблюдал целибат и серьезно подумывал уйти в монастырь.

Неизвестно, что сделало гигаморфоборотня настолько верующим. Некоторые сослуживцы предполагали, что Трешку когда-то серьезно приложили головой на Свин-ринге. Ну не бывает настолько чистых душой оборотней, говорили сотрудники Главного Управления. Оборотень и чистота души - два противоположных понятия, шутили другие.

А Толстяк действительно мог похвастаться невероятной белизной помыслов и смиренной святостью. Даже круша кости другим кабанам на окровавленной арене ежегодного Свин-ринга, Трешка очень каялся и молился Расписанию. "Да пребудут они в мире, - шептал он, ломая очередной череп. - И да смилуются боги над их неверным сыном".

Излишняя религиозность серьезно навредила свиноборотню в Преогаре. Фанатизм и видение мира только с одной стороны делают мозг любого существа очень ранимым и подверженным влиянию извне. Это позволило мышехвосту легко завладеть сознанием Трешки. О чем Толстяк немало жалел.

"За что боги наградили меня этим куском мышиного хвоста? - размышлял свин, бочком приближаясь к королеве. - Неужели я настолько грешен?"

Мышехвост по-прежнему молчал и не пытался вновь управлять действиями кабана.

"Не иначе меня покарали за что-то… - про себя вздыхал Толстяк. - Надо будет утроить утреннюю норму поста и молитв. А еще стану жертвовать половину своей зарплаты на пользу церкви".

Неизвестно, дошли эти мысли до богов святого Устава и Священного Расписания. Но они не пожелали помочь бедному оборотню.

Только Трешка подумал "сейчас прыгну", как очнулся мышехвост.

"Ты не прыгнешь, - сообщило безличное существо. - Я знаю".

А тяжелая туша кабана уже взлетела в воздух. Мощные копыта оттолкнулись от земли, желтые потрескавшиеся бивни устремились на взвизгнувшую королеву.

– Уже прыгнул! - восторженно закричал Толстяк.

Свиноборотень широко раскрыл глаза, стараясь не упустить малейшей детали событий. Сейчас проклятая ведьма взорвется каскадами крови. Сейчас затрещат кости, череп разлетится в мелкие осколки.

А мышехвост уже подключился к сознанию. Траектория жирного тела изменилась лишь слегка. Голова чуть-чуть отклонилась вбок. Трешка внезапно понял, что промахнулся.

Слева под животом визжала женщина. Но копыта лишь черкнули ее по плечу. Кабан пролетел мимо и, с грохотом развалив трухлявую сосну, свалился в трясину. Чавкающая жидкость сомкнулась вокруг головы, ноздри мгновенно залепило тиной и перегнившей осокой. Внезапный ужас заставил кабана лихорадочно заработать ногами. Он понял - сейчас задохнется.

– Мерзкий тлетворный кхач! - ругалась королева, бегая кругами по бережку небольшого островка.

Вода бурлила перед глазами Толстяка. Копыта медленно погружались в ил. Мышехвост перепугано запищал под черепной коробкой Трешки.

– Чтоб ты сдох! - верещала Хатланиэлла, хватаясь за короткие уши свиноборотня. - Чтоб ты сдох и гнил здесь вечно!

Эти слова, к большому удивлению кабана, предназначались не ему. Леди Хатли вовсю поносила трусливого мышехвоста.

– Дурное кольцо! - голосила она, яростно сопя и отплевываясь от налипших на губы волос. - Не мог держать этого увальня в узде? Ну попадись ты мне только! Ну я тебя… ршатрикс недоношенный!

Воздуха не хватало, перед глазами проносились пульсирующие пятна. Все тело содрогалось от холода - свиньи не слишком любят умываться. Но Трешка с некоторым наслаждением ощущал как внутри головы конвульсивно бьется колдовское кольцо.

"Вот так тебе, крысиное отродье! - победоносно думал кабан. - Мне-то плевать. Я попаду в Райский Гроссбух, где проживают великие боги Расписания. А ты так и сдохнешь на дне этого болота, жалкий оторвышь мышиной задницы!".

"Отталкивайся ногами! - командовал мышехвост. - Ты выберешься… Я знаю…"

– Ну уж нет, - вслух довольно заявил Толстяк. Вокруг пятака бурлила грязная вода. Она тотчас набилась кабану в рот и заставила захлебнуться. Отплевываясь и кашляя Трешка все же нашел в себе силы продолжить. - Лучше я сгину в трясине и перенесусь на небеса, чем стану участником эксперимента в ваших ведьминских ритуалах. Небось сожрать меня хотели? Давайте, боги Священного Расписания, берите меня в Гроссбух!

Он задрал голову повыше, обращаясь к всесильным небесным силам. Его пятак оказался над поверхностью воды. Это позволило оборотню набрать полную грудь вонючего, но такого сладкого воздуха.

– Ты чтишь Расписание? - вдруг спросила королева. - Ты преклоняешь колени перед Могучим Параграфом, Хитрой Сноской, Мудрым Кодексом и…

Трешка удивленно моргнул и скосил глаза на Хатланиэллу. Он даже не мог представить, что в этой варварской стране кто-то может знать этих богов.

– И еще есть Милостивый Пункт, - продолжил он за королевой. - Откуда такие познания?

– О, я глубоко верую, досточтимый кабан, - ответила хитрая леди Хатли.

Она, конечно же, никогда бы не рассказала своей жертве, что чихать хотела на всяких идолов, истуканов и других богов. Перед Священным Расписанием преклонялась ее мать. Когда Хатланиэлла была очень маленькой, Баба каждое утро выходила на крыльцо, ставала на колени и стучала лбом о порог. Дочурка с интересом прислушивалась к бормотанию старухи и невольно выучила все эти странные слова. И снова мать помогла королеве, даже не подозревая об этом.

– Тогда зачем тебе управлять моими мозгами с помощью этого кольца? - поинтересовался Трешка. Он закатил глаза, указывая на свою голову.

– О, милый кабанчик, я просто хочу принести в этот атестический мир чуточку света своей веры.

– Атеистический, - поправил Толстяк. - Хорошо, допустим ты веруешь, но почему хочешь убить свою мать?

Королева пустила актерскую слезу, которой позавидовал бы любой крокодил.

– Баба не желает и слышать о Расписании, досточтимый. Она - ярая приверженка Хаоса.

О Княжестве Хаоса Хатланиэлла тоже слышала от матери. Ведьма с трудом представляла себе это Княжество, но мать довольно нелестно отзывалась о загадочном государстве.

– Что?! - вскричал кабан, забывая, что находится в вонючей жиже по самый пятак. Вокруг заплывшей жиром хари вспенились пузыри. - Не может быть! Я не позволю Хаосу захватить это варварское королевство! Отродья Хаоса даже не знают, что такое будильник!