Позвольте представиться! - Роман Брюханов

Он не врал – на саратовском телевидении Игорь построил отличную карьеру. После удачной шутки в эфире ему предложили собственную передачу. Игорь с блеском защитил идею шоу про серый бизнес, которое вел вплоть до ухода по собственному.

В планах было передохнуть и подумать о будущем, но полгода творческой паузы пролетели, новые идеи не пришли, а накопления истощились. Чтобы платить за ипотеку, Игорь снизил требования к работодателям и подался в эту невзрачную редакцию.

Михаил Петрович тем временем требования повышал:

– Сможете готовить мне кофе?

Игорь сначала хихикнул, но потух, когда собеседник остался серьезным:

– Ну да, смогу.

– Отлично. Далее требуется возить мои вещи в прачечную.

Тут вступила Ира, главред:

– Это Михаил Петрович шутит. Не нужно. – Ира заочно знала Игоря, звезду с главного канала города.

– Ирочка, не вмешивайтесь. Готовы возить вещи в прачечную или нет?

Игорь посерел, как Петр Первый на смертном одре:

– Конечно, я не ожидал таких требований, но работа не пыльная, помогу.

– Кстати, про пыль. Уборщице требуется…

Этого Игорь уже не выдержал:

– Да вы знаете, кто я?! Я отменный журналист, трижды получал премию «Саратовский вестник». У меня авторская программа! Вы видели мое портфолио?

– Голубчик, успокойтесь, я ознакомился с портфолио. Неубедительно. Мы готовы предложить работу, но с дополнительной нагрузкой.

Игорь вскочил со стула и вылетел из кабинета. Через пару минут Ира робко спросила:

– Михаил Петрович, что это было? Он лучший журналист города, нам вообще повезло…

– Ирочка, этот индюк мне бизнес закрыл своей авторской программой. Я людей увольнял, решал вопросы. Урод такой, потрепал мне нервы и даже не помнит.

– Что ж вы меня не предупредили?

– Секундочку. – Михаил взял завибрировавший телефон. Пришло новое сообщение: «С уборкой оклад выше. Поднимусь и обсудим?»

Вне конкурсной программы

Николай Лесков

Язвительный

Рассказ чиновника особых поручений

При прежнем губернаторе у нас не позволялось курить в канцелярии. Старшие чиновники обыкновенно куривали в маленькой комнатке, за правительским кабинетом, а младшие – в сторожке. В этом курении у нас уходила большая половина служебного времени. Я и мои товарищи, состоявшие по особым поручениям, не обязаны были сидеть в канцелярии и потому не нуждались вовсе в канцелярских курильных закоулках; но все-таки каждый из нас считал своею обязанностью прийти покоптить папиросным дымом стены комнаты, находившейся за правительским кабинетом. Эта комната была для нас сборным местом, в которое всякий спешил поболтать, посплетничать, посмеяться и посоветоваться.

Один раз, наработавшись вволю над пересмотром только что оконченного мною следствия, я вышел прогуляться. День был прекрасный, теплый, с крыш падали капели, и на перекрестках улиц стояли лужи. Шаг за шагом я дошел до канцелярии и вздумал зайти покурить. Правитель был с докладом у губернатора. В комнате за правительским кабинетом я застал двух помощников правителя, полицмейстера и одного из моих товарищей, только что возвратившегося с следствия из дальнего уезда. Пожав поданные мне руки, я закурил папироску и сел на окно, ничем не прерывая беседы, начатой до моего прихода, Возвратившийся молодой чиновник особых поручений с жаром рассказывал об открытых им злоупотреблениях по одному полицейскому управлению. В рассказе его, собственно, не было ничего занимательного, и рассказом этим более всех был заинтересован сам рассказчик, веровавший, что в нашей административной организации обнаружить зло – значит сделать шаг к его искоренению. Из помощников правителя один еще кое-как слушал этот рассказ, но другой без церемонии барабанил по окнам пальцами, а полицмейстер, оседлав ногами свою кавалерийскую саблю, пускал из-под усов колечки из дыма и как бы собирался сказать: «Как вы, дитя мое, глупы!»

Среди таких наших занятий растворилась дверь, соединявшая комнатку с правительским кабинетом, и правитель проговорил кому-то:

– Вот наш клуб. Прошу вас здесь покурить; а я сейчас отделаюсь и буду к вашим услугам.

В двери показался высокий плотный блондин лет сорока, в очках, с небольшою лысиною и ласковым выражением в лице.

– Господин Ден, – проговорил правитель, рекомендуя нам введенного им господина. – Господин Ден приехал, господа, с полномочием князя Кулагина на управление его имениями. Прошу вас с ним познакомиться. Это мои сотрудники N, X, Y, Z, – отрекомендовал нас правитель господину Дену. Начались рукожатия и отрывочные: «Очень рад, весьма приятно» и т. д.

Правитель с полицмейстером вышли в кабинет, а мы опять начали прерванный кейф.

– Вы давно в наших краях? – спросил Дена мой молодой товарищ, слывший за светского человека.

– Я первый раз в здешней губернии, и даже только со вчерашнего дня, – отвечал г-н Ден.

– Да; я не то спросил. Я хотел сказать: вы уже знакомы с нашей губернией?

– Не знаю, как вам сказать, – и да и нет, Я знаком с имениями князя по отчетам, которые мне предъявляли в главной конторе, и по рассказам моего доверителя. Но… впрочем, я полагаю, что ваша губерния то же самое, что и Воронежская и Полтавская, в которых я управлял уже княжескими имениями.

– Ну, не совсем, – отозвался один помощник правителя канцелярии, слывший у нас за политико-эконома.

– В чем же резче всего проявляются особенности здешней губернии? – отнесся к нему Ден. – Я буду много обязан вам за ваши опытные указания.

– Да во многом.

– О, я не смею спорить; но мне бы хотелось узнать, на чем именно я могу споткнуться, если буду держаться здесь системы управления, принятой мною с моего приезда в Россию? Я тех убеждений, что неуклонная система всегда достигает благих целей.

Политико-эконом не ответил на этот вопрос Дену, потому что молодой чиновник перебил его вопросом:

– А вы давно в России?

– Седьмой год, – отвечал Ден.

– Вы… если не ошибаюсь… иностранец?

– Я англичанин.

– И так хорошо говорите по-русски.

– О да. Я еще в Англии учился по-русски, и теперь опять седьмой год изо дня в день с крестьянами; что ж тут удивительного!

– Вы свыклись и с нашим народом, и с нашими порядками?

– Кажется, – улыбаясь, ответил Ден.

– Имения князя в нашей губернии не цветут.

– Да, я это слышал.

– Вам будет много труда.

– Как везде. Без труда ничего не двинешь.

– Может быть, побольше, как в другом месте.

– Ничего-с. Нужна только система. Не нужно быть ни варваром, ни потатчиком, а вести дело систематически, настойчиво, но разумно. Во всем нужна система.

– Где же вы намерены основать свою резиденцию? – спросил политико-эконом.

– Я думаю, в Рахманах.

– Отчего же не в Жижках? Там покойная княгиня жила; там есть и готовый дом и прислуга; а в Рахманах, мне кажется, ничего нет, – заметил молодой чиновник.

– У меня на это есть некоторые соображения.

– Своя система, – смеясь, вставил помощник правителя.

– Именно.

Правитель с шляпой на голове отворил двери и сказал Дену: «Едем-с!»

Мы пожали опять друг другу руки и расстались.

Село Рахманы находится в соседстве с Гостомельскими хуторами, где я увидел свет и где жила моя мать. Между хуторами и селом всего расстояния считают верст девять, не более, и они всегда на слуху друг у друга. Заезжая по делам службы в К-й уезд, я обыкновенно всегда заворачивал