Повседневная жизнь комедиантов во времена Мольера - Жорж Монгредьен

Как ни любил герцог театр, но ни юный победитель в сражениях при Рокруа, Лансе и Нордлингене, ни участник Фронды, вступивший в схватку с Мазарини, ни узник Венсенского замка, ни мятежный принц, восемь лет наносивший поражения королевским войскам, не имел времени заниматься театром. Но как только Великий Конде покорился и вернулся во Францию, как только был заключен Пиренейский мир, он сразу же возобновил семейную традицию и обзавелся труппой актеров, которая, претерпев множество преобразований и злоключений, пережила его, а после его смерти перешла к его сыну, Анри Жюлю де Бурбону. Первым директором труппы Великого Конде был актер по имени Филандр.

Он наверняка позаимствовал свой псевдоним из заглавия комедии Ротру «Филандр», изданной в 1637 году; его настоящее имя было Жан Моншенгр, но он появлялся и под именем Жана Матте, а в Лионе разыгрывал фарсы под именем Пафетена: у актеров того времени часто было несколько имен — данное при рождении, театральный псевдоним и фарсовый. Филандр, как и все ему подобные, дебютировал в труппе бродячих актеров. Ему было не больше двадцати лет, когда в 1637 или 1639 году он возглавил труппу, выступавшую в Сомюре. Там оказалась еще одна труппа под руководством другого странствующего комедианта — Флоридора, который потом сделает блестящую карьеру в Париже. Обычно встреча двух трупп в одном городе была катастрофой и поводом для зависти, борьбы, которая никому не шла на пользу. Наиболее рассудительные предпочитали сговориться и, вместо того чтобы перебивать друг у друга зрителей, выступать совместно. Филандр и Флоридор в Сомюре так и поступили. Их труппы «извлекли большую выгоду из этого соглашения и снискали похвалы со стороны всех честных людей, которым их доброе согласие было в назидание».

Во время скитаний по провинции Филандр со своей женой, Анжеликой Менье, и своими спутниками однажды забрели в добрый город Ле-Ман, знаменитый своими каплунами и рябчиками, до которых были так охочи каноник Костар{72} и поэт Пеншен, племянник Вуатюра.

Это произошло около 1635 года; труппы, следовавшие из Парижа в Ренн, довольно часто заглядывали в Ле-Ман. Скаррон сообщает:

«Люди такого рода (как и многие другие) вращаются по ограниченной орбите, как солнце по зодиакальному кругу. В нашем краю они перебираются из Тура в Анжер, из Анжера в Ла-Флеш, из Ла-Флеша в Ле-Ман, из Ле-Мана в Алансон, из Алансона в Аржантан или Лаваль, в зависимости от того, следуют ли они по парижской или бретонской дороге».

Традиционная остановка в Ле-Мане воспринималась с особой радостью, ибо странствующие комедианты находили в этом городе поддержку со стороны мецената — большого любителя театра Франсуа д’Авертона, графа де Белена, всегда щедрого к актерам и в особенности к актрисам.

Один местный историк утверждает, что Филандр с женой послужили Скаррону прообразами для Леандра и Анжелики из «Комического романа». На самом деле эта гипотеза основана лишь на созвучии имен «Филандр» и «Леандр» и имени Анжелика, принадлежавшем жене Филандра. Это довольно непрочная основа для утверждений, кроме того, Леандр, молодой школяр, сбежавший из иезуитской коллегии в Ла-Флеше из любви к прекрасной актрисе по имени Анжелика, играет в романе Скаррона второстепенную роль, выступая в качестве слуги Дестена — главы труппы, дававшей представления в зале для игры в мяч при постоялом дворе «Лань».

Был ли Филандр со своей труппой в Ле-Мане, к радости Скаррона, или не был, они наверняка продолжали скитаться по глубинке; следов их пребывания в разных городах до сих пор не обнаружено, однако Филандр, как и все ему подобные, наверняка мечтал о Париже.

Эта мечта, в конце концов, осуществилась в 1647 году благодаря дружбе с Флоридором, который не забыл товарища на один вечер по Сомюру. В том году Флоридор, который с 1638 года служил в театре Марэ во славу Корнеля, перейдет в Бургундский отель, чтобы возглавить его, по просьбе Бельроза, у которого он купит за 20 тысяч ливров должность директора и оратора, а также его костюмы. Его уход создаст в театре Марэ вакансию и лишит его пьес Корнеля, которые отныне будут ставить в театре на улице Моконсей.

Флоридор решил позвать себе на замену своего попутчика Филандра, которого считал наиболее достойным своим преемником. Флоридор являлся собственником шестой части деревянного театра, выстроенного в Марэ после пожара 1644 года; 10 апреля 1647 года он продал эту долю Филандру за 550 ливров, что позволило ему уплатить задолженность по аренде и за печатание афиш.

Филандр выступил в Марэ довольно успешно, поскольку именно в это время он удостоился чести позировать для портрета, выгравированного Дюре и сохранившегося в сборнике эстампов Фоссара. Актер изображен в театральном костюме, его лицо, обрамленное завитыми волосами, украшено усами и острой бородкой по моде того времени, он выглядит как элегантный сеньор, в шляпе с перьями и с кружевным воротником, со шпагой на боку и с плащом, наброшенным на руку.

Однако по неизвестным причинам новобранец ненадолго задержался в театре Марэ; 14 мая 1648 года он еще там, но уже в 1650 году мы застаем его в Нидерландах в труппе принца Оранского, Вильгельма II. Принц скончался 26 октября 1650 года. Лишившись своего покровителя, труппа французских актеров, процветавшая с начала века и срывавшая аплодисменты как в Гааге, так и в Париже, где она часто устраивала представления в Бургундском отеле, оказалась в большой нужде. Об этом свидетельствует Шаппюзо: «После смерти последнего принца Оранского, содержавшего труппу французских актеров, та имела небольшой успех в той части Нидерландов, где он распоряжался, и с большей выгодой для себя перебралась в Брюссель, ко двору».

24 ноября 1650 года труппа получила пропуск в Брюссель, где с 19 ноября актеры Болье, Герен и Филандр сняли от своего имени зал для игры в мяч «Грахт» за 13 флоринов в день. В Брюсселе с 1647 года царил эрцгерцог Леопольд-Вильгельм, генерал-губернатор, любитель театра, который был готов заменить покойного принца Оранского и взять его бывшую труппу под свое покровительство. В самом деле, он щедро вознаградил ее за представления в театре при Галерее императоров.

Летом 1651 года труппа, сохранившая свое название «труппы принца Оранского», играла в Генте. В декабре актеры вернулись в Брюссель, где продлили аренду (за 12 флоринов в день вместо 13) и выстроили новую сцену, поручив это мастеру-плотнику Франсуа Дриону. От имени труппы договор на выполнение работ подписали Отфей и Дюфрен.

В следующем году они арендовали на три года театр Горы Святой Елизаветы, но вскоре рассорились с его владельцем и подали на него в суд. На какое-то время они вернулись в зал «Грахт» и подписали 27 ноября 1652 года договор с плотником на строительство, в выбранном ими месте, театра в 35 футов в ширину и 32 фута в глубину, с ложами, амфитеатром и паркетом, за 825 флоринов. Договор подписал Филандр вместе с Виллабе, бывшим руководителем труппы Гастона Орлеанского.

Следующим летом они вернулись играть в Гаагу; тем временем они выиграли процесс в Брюсселе; владелец театра Горы Святой Елизаветы, Ян ван дер Эльст, принял их условия и согласился на новую аренду, начиная с Иванова дня 1653 года; в сентябре они, по приказу его императорского величества, дали несколько представлений в Валансьене, чтобы развлечь принцессу Конде, навещавшую своего супруга. Победитель в сражении при Рокруа, который к тому времени восстал против своего короля, устроил ставку в Брюсселе, где в перерывах между битвами с королевскими войсками вел разгульную и веселую жизнь. Наверняка он вызвал труппу Филандра, чтобы та играла для него и его друзей.

Однако труппа вскоре нашла себе нового покровителя. Шведская королева Христина, взбалмошная и экстравагантная особа, 6 июня 1654 года отреклась от престола, 12 августа приехала в Антверпен, а в декабре была в Брюсселе. В Стокгольме она окружала себя множеством французов — художников, писателей, ученых и философов, таких как Шевро, Ноде, Сомез, Декарт, Гуэций, Себастьен Бурдон, Бурдело. При ее дворе царило любезное распутство, что не помешало Христине тайно обратиться в католичество.

В Брюсселе Христина почти не видалась с принцем Конде: их развели нелепые протокольные условности, связанные со старшинством. Но будучи оба заядлыми театралами, они часто посещали театр. Христина писала одному из своих корреспондентов:

«Я хорошо лажу со всеми в Брюсселе, кроме принца Конде, которого вижу только в театре и на городском бульваре».

Филандр со товарищи, которые в отсутствие совершеннолетнего принца Оранского, способного взять их на содержание, оказались без покровителя, воспользовались милостями и щедротами королевы Христины. Вот так, совершенно естественно, «труппа принца Оранского» стала в 1655 году «труппой королевы Швеции». В истории театра XVII века есть и другие примеры, когда труппы меняли свое название одновременно со сменой мецената: чуть позже «труппа Великой Мадемуазель», например, по тем же причинам превратилась в «труппу герцога Савойского».