Реформатор - Даниил Аксенов

Король только рукой махнул.

— Я читал этот Кодекс, там нет ничего конкретного. Написано, что главное лицо — Верховный жрец. Это точно. Но что он имеет право делать, что он не имеет право делать, как его избирают, как отстраняют от должности… ничего этого нет.

— Верховного жреца никто не имеет права отстранять от должности! — ухватился за последнее слово Цренал.

— Это где-то написано? — с интересом спросил король.

— Нет… но это и так понятно. Верховный жрец — абсолютный глава церкви.

— Вот! — сказал Михаил, направив на собеседника указательный палец. — О чем я и говорю. Тебе это понятно, мне это понятно, а кому-то может быть совсем непонятно. Но ладно… А как избирают Верховного жреца?

— Советом высших жрецов, — тут же откликнулся Цренал.

— А где об этом можно почитать? — тут же произнес король.

— Твое величество, это — традиция, освященная веками!

— Да? Но традиции меняются, знаешь ли, и имеют свойство забываться. Будет лучше для всех, если все церковные традиции будут где-то записаны.

— В Золотом Кодексе подробно описываются все заветы Оззена.

— Меня интересуют более приземленные дела, — сказал король. — Бюрократические. У короны с церковью Оззена, похоже, намечается плодотворное и долговременное сотрудничество. Но как я могу на что-то рассчитывать, если вы не придерживаетесь никаких законов, кроме традиций?

— Твое величество, наши традиции незыблемы, — гордо произнес жрец.

— Вот и напишите об этом. Сделайте нормальный Устав. Внесите туда традиции, предоставьте этот Устав мне на рассмотрение и все будет в порядке.

— Зачем на рассмотрение? — снова насторожился Цренал.

— Но я же должен знать, какими законами руководствуется единственная крупная церковь в стране, — тон короля был абсолютно невинен. — Вдруг не все они пойдут во благо государства.

— Твое величество хочет вмешаться в наши дела! — теперь уже Верховный жрец наставил свой указательный палец на собеседника.

Последнее время Михаилу приходилось тяжело. Он мало спал, плохо ел, все время решал какие-то проблемы, изображал из себя невесть кого, пытался противостоять сложному характеру принцессы и наконец не выдержал.

— Какие такие «ваши дела»? — спросил он, изо всех сил пытаясь говорить спокойно, но королевский гнев начал ощутимо витать в воздухе. — Корона разрешает жрецам в числе первых войти в города, корона согласна изгнать большинство представителей других религий, корона дает церкви все, что может! А ты, Верховный жрец, говоришь о каких-то «своих делах». Нет уже никаких своих дел, нет. Есть общие!

— Церковь Оззена никогда не подчинялась королям, — сказал Цренал, внимательно наблюдая за реакцией собеседника. Долгая жизнь научила жреца не идти напролом и знать меру в своих желаниях. Сейчас он пытался понять, чем же удовольствуется его величество в обмен на абсолютную монополию церкви.

— Не подчинялась? — Михаил удивленно приподнял одну бровь. — Если бы на моем месте сидел младенец, то он бы, возможно, поверил в эту сказку. Формально может быть и не подчинялась, но фактически трон Ранига — единственная опора церкви Оззена. Ни в каких других государствах культ Оззена не стоит на первом месте. Нет Ранига — нет Оззена. Все просто. Предполагаю, что церковь понимала это всегда и не шла против королей. Даже наоборот — пыталась учитывать их волю.

— Что хочет твое величество? — напрямик спросил жрец.

— Вот это — другой разговор. Без обиняков. А то «церковь никогда не подчинялась королям», «это — наши дела»… подобные фразы ни к чему не ведут. Мои желания просты: я хочу точно знать, кто правит церковью. И иметь влияние на этого человека.

— Но церковью правлю я, — снова сказал Цренал.

— Сейчас ты, да. Но кто придет тебе на смену? Как я могу повлиять на того, кто придет, и тех, кто будет его выбирать?

— Мое здоровье все еще в порядке, твое величество.

— В этом я не сомневаюсь, но нужно думать о будущем. У нас с тобой, похоже, устанавливаются нормальные отношения после периода некоторого недопонимания. Я готов много чего дать церкви, но хотелось бы и что-то получить взамен.

— Что, твое величество?

— Было бы хорошо, если бы твои жрецы написали Устав, по которому, например, кандидатура всех следующих Верховных жрецов будет выдвигаться королем из числа членов Совета. Это же мелочь. И тебя лично не коснется никак.

Цренал задумался. Трудно было сказать, понимал ли он до конца, что ему только что предложили или нет. С одной стороны, нововведение действительно его не коснется. Но с другой стороны, все члены Совета высших жрецов будут зависеть от королевской милости. Михаил не хотел подгрести под себя церковь полностью. По крайней мере не сейчас. Но вот заручиться лояльностью церковных сановников не помешало бы.

— Я не знаю, твое величество, — наконец сказал жрец. — Это — слишком большие перемены.

— Отсроченные перемены, отсроченные, — продолжал убеждать король. — К ним все быстро привыкнут. А взамен ты получишь самую большую поддержку, которую я только смогу дать. Даже думал разрешить тебе формировать боевые отряды монахов.

— Что? — переспросил Цренал.

— Во многих религиях, с которыми я знаком, даже в самых миролюбивых, существовали специальные монахи-воители. Они приносили немалую пользу тем, кто их контролировал. Ты можешь представить, какую. И вот это все я предлагаю тебе.

Здесь его величество лукавил. Он действительно предлагал жрецу создать боевые отряды, но ключевое слово было «контролировать». Михаил чувствовал большую заинтересованность в притоке кадров со стороны церкви с тем, чтобы самому этими кадрами управлять.

Жрец же посмотрел на короля удивленными глазами. Он не мог понять, о каких религиях говорит его величество. Цренал был могущественными ишибом и образованным человеком. Он не знал ни о чем подобном. В мире Горр боевых отрядов монахов не существовало.

— Твое величество, разреши задать довольно щекотливый вопрос, — сказал жрец.

— Задавай, конечно.

— Твое величество, а кто ты, собственно, такой? — Цренал наконец высказал то, что мучило его уже долгое время.

Признаться, у жреца были все основания для подозрений. Во время первой встречи с принцем Нерманом он усомнился в том, что принц — это принц. Верховный жрец помнил наследника короны и обладал редковстречающимися способностями сопоставлять ти и абы даже самых дальних родственников. По сути, когда Михаил задумывался над внешним видом своего аба, он как раз учитывал существование людей, подобных жрецу. И его нечеловеческий аб должен был сбивать их с толку. Возможно, это сработало во многих случаях, но не в случае Цренала. Тот сразу же не поверил.