Обречённые не умирают (СИ) - Юлия Коростелёва

Мой ответ настолько удивил медсестру, что она посмотрела на меня с таким выражением лица, явно думая, что я - девочка, которая перечитала сопливых книжек про подростковую любовь. Но нет, к сожалению, я просто прожила историю этих сопливых книжек.

- Я зайду позже, не сойди с ума до моего прихода, - приказала девушка после шокового молчания.

- Попытаюсь, - односложно ответила я.

Мне надоело рассматривать потолок, теперь я изучаю серые стены. Они отражают чистоту людских сердец в качестве индивида в человечестве: большинство всех стен серые, но есть белые вкрапления - пятна от краски с потолка, видимо его красили после стен. Так и в жизни... Большинство сердец - гнилые, но есть и чистые сердца. Главное, не потеряться в этой серой стене, в массе гнилых сердец...

Смешно, когда 17-летняя несостоявшаяся самоубийца говорит о жизни, которую не видела во всех проявлениях, не знает недр. Но только не видевшие жизнь говорят о ней. Видевшие лежат в гробу...

- Здравствуй, Джулия, - свершилось, заходит Макс.

Время уже около 3 часов дня, я устала ждать.

- Наконец-то, - произношу я, поправляя одеяло.

- Ты как себя чувствуешь? - спрашивает Макс.

Он почему-то стоит у двери и не проходит к моей койке.

- Отлично. Ничего не болит, - вру я.

У меня болит каждая клеточка тела, но я не люблю жаловаться.

- Я не один пришёл. Со мною следователь, он хочет узнать из первых уст о подробностях аварии, - Макс нервничает, его наигранная кривая улыбка выглядит настолько фальшиво, что лучше бы он плакал.

- Давай всё по моей версии, - шепчет Макс.

Я в ответ киваю головой.

- Гражданка Мур, здравствуйте. Я занимаюсь Вашим делом. Расскажите, пожалуйста, всё в подробностях о покушении на Ваше убийство, - следователь лет 45 с порога начал говорить, даже не представившись.

- Я спешу Вас огорчить, но это было самоубийство. Я специально бросилась под машину мистера Диаса, так как мне надоело жить, - теперь дороги назад нет, я сказала, что это был суицидальный случай.

Следователь зафиксировал мои показания на листочке.

- Нет, - шепчет Макс, махая рукой, пытаясь меня остановить.

- Но Диас написал чистосердечное признание. И Ваш отец уточнил все обстоятельства, что ему сказать? - не скрывая правды, говорит следователь.

- Сказать, что я виновата сама. Хорошо? - ответила я.

- Диас, свободен. Можешь сказать спасибо этой девушке, она прикрыла тебя, - мужчина хлопает ошарашенного Макса по плечу и выходит из палаты.

- Ты что сделала? Сумасшедшая, - Макс целует мои руки.

- М, спасла тебя, - убирая их, говорю я.

- А с тобой что делать?

- Я сбегу. Уже есть опыт. Тем более я пока ждала тебя, всё продумала. Врачи или медсестры приходят с интервалом ровно в час. Ты подъедешь к 9 часам вечера, чтобы было темно, и после новой капельницы и обработки ран я выпрыгну из окна, и мы уедем. Благо палата на первом этаже, все звёзды сложились в созвездия, - рассказываю я.

- Мы уедем? - его глаза горят живым пламенем, ему нравится этот план.

- Да. Я буду жить у тебя. Ты против? - блин, я уже размечталась обо всём, а вдруг он не захочет нести такой крест?

- К чёрту все стереотипы и опасности! Если мы будем вместе, то я готов на всё! - Макс прыгает по палате, искренне радуясь.

- Спасибо. Я всё равно не хотела возвращаться домой и ходить в чёртову школу, видя всех нежелательных личностей. Это снова довело бы до самоубийства, - объясняю я.

- Да. Я в назначенное время буду ждать тебя, - отвечает Макс.

- Только купи мне что-нибудь. У меня нет одежды, только дома, - говорю я.

- Можно кое-что сделать?

- Ладно, - отвечаю я, не зная, о чём идёт речь.

Он поднимает одеяло и смотрит на моё тело. Я лишь в бесформенной белой рубашке, которая обнажает ноги и через неё хорошо видны очертания груди.

- Может хватит пялиться? - я пытаюсь вырвать одеяло из его рук.

- Ладно. Красивая... Красивая рубашка, - смеётся Макс.

- Да пошёл ты, надо было просто сказать тебе размер! - отмахиваюсь я, шуточно ударив его в бок.

- Я помню, что ты не толстая. А размеры мне ни о чём не говорят, - оправдывается Макс.

- Меня уже пугает заинтересованность моей фигурой, опыт дерьмовый, - напоминаю я.

- Ну знаешь, просто отлично, что не все люди добрые и идеальные. Иначе было бы слишком скучно - никаких загадок. Можешь обижаться, но с тобой тоже скучно, потому что ты безупречна, - после таких слов я совершенно забыла о том, что говорила две минуты назад.

Умение заговаривать девушку - это их с братом семейное достижение.

- У вас с Аланом одинаковая улыбка.

- Аа, ну да. Поэтому мы оба редко улыбаемся. Все не без изъяна, - тон парня сменился, теперь в его голосе чувствуется нотка грусти.

- Ты не понял. Это прекрасная улыбка. Тебе идёт, - медленно произношу я.

- По-моему, твоя ровная улыбка намного красивее, чем моя, - флиртует Макс.

- Ладно, всё. Я не верю людям. Иди отсюда, мальчик. Жду тебя вечером, только паркуйся под окном и купи мне одежду, - смеюсь я, развеивая обстановку флирта.

- Пока, Джули, - он целует мою левую руку.

- Я ведь не ошибся, ты левша? - спрашивает Макс.

- Ммм, как ты узнал?

- Интуиция, - он выходит из палаты, махая на прощание рукой.

Снова одна. Я буду ждать. Но сейчас я слишком устала, поэтому ни о чём не думая, засыпаю.

***

- Ты есть будешь или решила умереть с голоду? - я сквозь сон слышу голос медсестры, которая стоит передо мной с подносом отвратительной больничной еды. В тарелке то ли пюре, то ли странный протёртый суп - сложно разобрать.

- Я потом поем, оставьте это здесь, - говорю я, но есть естественно не буду.

- Тогда я пойду, зайду попозже.

Я смотрю на больничные старинные часы. Стоп, время уже 9, значит, пора прощаться с моей тюрьмой. Я по-тихому встаю, открываю окно и, не глядя, прыгаю вниз. Приземлившись на ноги, я смотрю по сторонам и быстро обнаруживаю синюю машину парня. Сев на первое пассажирское сидение справа от водителя, я смотрю в голубые глаза Макса.