Дважды в одну реку - Екатерина Каверина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что мы делаем? – она обнаружила себя в машине Макса, в шубе поверх влажной спортивной одежды, разбитой, голодной и измученной.
– Едем к тебе домой, – ответил Максим, останавливаясь перед въездом в паркинг ее дома.
– Скажи, что в 23 квартиру и я с тобой, – пробормотала Даша.
– Конечно, сам-то я бы не догадался, – бросил Максим.
– Поставь меня, я вполне дойду сама, – нерешительно протестовала Даша, правда, идти самой совсем не хотелось.
– Помолчи уже, – Макс был настроен все так же, нет, не враждебно, просто как-то странно, так не похоже на него. – Все, что могла, ты уже сделала.
Даша, конечно, поняла, а потом и решила, что им со Звенигородцевым уже не по пути, что она не хочет, чтобы он с ней кому-то изменял, но было что-то бесконечно интимное в том, как он нес ее на руках, как бережно и неловко одевал, как злился на нее. Даша во всем была виновата сама – в этом глупом обмороке, в том, что забывала поесть и не могла уснуть, в том, что думала, будто физическая выматывающая нагрузка может хоть как-то, хоть чем-то ей помочь.
Так странно видеть Максима в этой квартире, отвечать на его настойчивые вопросы «Что с тобой происходит?», «Тебе точно не надо в больницу?», улыбаться, глядя на его попытки найти что-то съедобное в ее пустом холодильнике, видеть, как он открывает дверь ванной комнаты и вешает на крючок принесенный из спальни теплый халат.
Он привез ее домой, раздел, накормил, а потом донес от ванны до кровати. Даша была бледной, жалкой и со спутавшимися волосами, она не думала, о чем говорить и как все это выглядит со стороны. Это выглядело странно и даже абсурдно, но почему-то между ними не было глупой неловкости, что сопровождала неудачный ужин в ресторане.
– Даша, что с тобой? – тихо спросил Максим, садясь на край постели. Немного разрумянившаяся, с пушистыми волосами, в пижаме с огромным смайлом на груди, Даша казалась улучшенной версией самой себя десятилетней давности.
– Наверное, не рассчитала свои силы, – она слабо улыбнулась. – Много нервов, мало еды, отдыха и сна.
– Ты бежала как проклятая.
– Пыталась взобраться на Всемирный Торговый центр.
– Странный выбор, учитывая, что с ним произошло.
– Ну, это не первый мой странный выбор за последнее время.
Максим осторожно взял ее руку в свою ладонь, тоненькие пальчики, нежная кожа – радость от возможности быть рядом.
– Тащить друг друга ко мне домой входит у нас в привычку, – Даша чувствовала, как тепло прикосновений Максима распространяется по всему ее телу.
– Я думал, ты скажешь: спасать друг друга.
– Спасать от самих себя, – пробормотала Даша. – Почему ты так поздно был в спорт-клубе?
– Хотел отвлечься и побыть один. В это время там обычно никого не бывает.
– Я тоже хотела отвлечься и, наверное, побыть одна. Знаешь, я никогда не думала, что на работе можно так много времени тратить на разговоры. Здесь я разговариваю просто часами. Потом хочется бежать без оглядки.
– Знаешь, это был не слишком умный поступок.
– Знаю. Спасибо. Ты увидел меня в моем худшем виде и продолжаешь наблюдать до сих пор.
– Я и раньше видел тебя мокрую в спортивной одежде или сонную в пижаме.
– Раньше все было иначе, – Даша почувствовала, как подступают ненавистные слезы.
– Да, раньше все было по-другому, – кивнул Максим. – Но не факт, что раньше было лучше.
– Я не знаю, – пожала плечами Даша.
– Ты хочешь, чтобы я ушел?
– Я не знаю, – Даша, наконец, позволила себе заплакать. – Я ничего не знаю.
Она не умела плакать красиво, как некоторые счастливицы: прозрачные слезы на алебастровой коже. У нее сразу краснели глаза, и нос становился на пол лица. Ну и наплевать!
– Даша, только не плачь. Я не знаю, что делать, когда ты плачешь, – Максим растянулся поверх одеяла, прижимая Дашу к себе. Он чувствовал, как ее горячие слезы пропитывают его футболку, почти обжигая кожу. Даша слишком часто плакала из-за него.
Они не говорили, только касались друг друга. Постепенно Макс ощутил, как выровнялось дыхание Даши и ослабли ее пальцы, стиснувшие его футболку.
Он не хотел уходить, а Даша потеряла право голоса, когда заснула. Макс отправился в душ и только раздевшись сообразил, что, кроме спортивной одежды, в которой он выскочил из спорт-клуба, ему абсолютно нечего надеть. Потом, замотавшись полотенцем, он открыл дальний ящик в Дашиной гардеробной, в который она клала его домашние вещи, когда они жили вместе, и к собственному удивлению и какому-то другому, непонятному чувству, нашел свои старые штаны и олимпийку.
***
Даша была совсем рядом, не нужно было даже протягивать руку, чтобы дотронуться до нее, они касались друг друга всем телом. Даша всегда любила спать, прижавшись к нему «как ложка в ложке». Возможно, им стоило поговорить, что-то объяснить друг другу, но разговаривать с Дашей было очень сложно, и раньше, и сейчас. Она не любила слушать чужое мнение, не умела идти на компромисс, а Макс не мог с ней спорить, не мог и не хотел.
Сна не было ни в одном глазу, Дашины прикосновения будили слишком разные чувства: примитивные – заняться сексом, и более сложные – быть рядом и защищать. Макс одергивал сам себя: Даша – не та девушка, что позволит себя защищать, да и от кого? он не тот человек, который сможет это сделать. У него слишком много нерешенных проблем: нестабильная ситуация в делах, жена, которой он так и не объявил о разводе, дочь, которую он не ощущал своей.
Даша зашевелилась и потянула на себя одеяло, пытаясь замотаться в него, как в кокон. Даша всегда тянула одеяло на себя, – подумал Максим. И если он хочет иметь с ней хоть какие-то отношения, придется с этим что-то делать – он больше не может позволить ей играть первую скрипку.
Небо на востоке начало розоветь, Макс стащил с Даши край одеяла и укрылся им, позволил себе закрыть глаза.
– Макс, ты спишь? – Дашин шепот, ее теплые губы возле его губ, ее ставшие вдруг горячими пальцы на его теле.
– Уже нет, – Максим улыбнулся, Даша была постоянна в своих привычках: это вечное «Ты спишь», когда сама уже бодрствует и наплевать,
