Ромейский талисман - Андрей Астахов

Тварь внезапно прыгнула. Сила прыжка была такова, что неизвестное существо ударилось в щит Сулицы, словно пудовый камень, выпущенный из катапульты. Этот удар выбил дружинника из седла. Сулица упал навзничь, тяжело ударившись головой о землю. Тварь же, откатившись в сторону, встала на ноги, застрекотала и снова маленькими прыжками двинулась на людей, подбираясь к Сулице, полуоглушенному падением и пытавшемуся подняться с земли.

– Назад! – завопил Ворш, появившийся из-за спины Давида.

Существо прыгнуло снова, на этот раз ударив в грудь проводника. Корж вылетел из седла и грянулся замертво; его грудь была проломлена ударом и пробита стальными шипами, торчавшими из шлема твари. Существо не стало терять время; слизав вытекавшую из ран на груди кривича кровь длинным красным языком, оно с тошнотворным хрустом начало вгрызаться в тело убитого.

Подскакавший Ворш ударил тварь посохом. Полыхнула золотистая вспышка, и жуткое существо разлетелось во все стороны кусками обугленной кости и комьями желтовато-бурого вещества, напоминающего тыквенное пюре.

– Назад! – завопил он снова. – Назад! Ежоглавы это! Ежоглавы!

Давид успел развернуть коня. Заметил, что близ дороги вырастают новые черные кучи, и сумерки наполняются зловещим бормотанием. А потом сразу три ежоглава вылетели пушечными ядрами из тени под деревьями. Один пролетел мимо, второй ударил Давида в щит и отскочил, попав в умбон. Третьего Вороня, изловчившись, рассек пополам в воздухе, забрызгав армянина зловонной буро-желтой кровью ежоглава.

Сулица уже успел взобраться на своего коня, размахивал чеканом, пытаясь разглядеть новых ежоглавов. А их к дороге катилось уже не меньше десятка. Они прыгнули, как по команде, и Сулица успел издать только короткий пронзительный крик – одна из тварей угодила прямо в лицо дружинника, превратив его в месиво разорванных мышц и переломанных костей. Сразу несколько существ повалили коня погибшего кривича, с рычанием вцепились в его бока. Два ежоглава разлетелись в куски от ударов Ворша, еще одного Давид рассек своим шемширом. Отбив атаку, киевляне, не сговариваясь, развернули коней и погнали их от города, оставив тела Сулицы и Коржа на растерзание тварям.

Один из ежоглавов прыгнул вдогонку убегающим людям, пронесся в воздухе будто камень из пращи. С непостижимой ловкостью Ворш успел перехватить чудовище ударом своего посоха. Больше атак не было – всадники удалились на расстояние, которое оказалось безопасным.

– Фу ты! – Вороня стер с лица комья вонючей бурой крови. – Что это?

– Никогда не думал, что придется их увидеть, – мрачно сказал Ворш. – Назад к отряду!

– Зачем? – Давид даже не возмутился тому, что ведун начал распоряжаться вместо него.

– Надо подготовить воинов. Теперь я начинаю понимать. И пожар этот лесной, и почему тут взялась эта погань.

– Из-за нее? – тихо спросил Давид. Ворш ничего не ответил, только утвердительно кивнул.

– Наши едут, – сказал Вороня, обратив внимание на подъезжающих всадников.

Ворш тем временем достал из амулета на груди камень.

– Оружие обнажите все, быстро! – велел он.

Дружинники подчинились. Вороня тронул коня шагом, по очереди проводил камнем по клинкам мечей, лезвиям топоров и наконечникам копий.

– Что ты делаешь? – поинтересовался Давид, хотя уже понял, что в ход пущена какая-то магия.

– Это осколок Алатырь-камня, – бросил Ворш.

– Камень Сингастейн! – удивился Реттиль. – Громовой камень!

– Закрывайтесь щитами, – предупредил Ворш. – И не поворачивайте к ним коней боком.

– Будем прорываться в город? – осведомился Давид. – Или поедем обратно?

– Обратно нас пожар не пустит. Сгорим или в дыму задохнемся.

– Ворш, что случилось? – спросила Ольга.

– Это, – ведун показал на нависшую над головами черную тучу, – и это, – и он кивнул в сторону города, – одна черная волшба. Ромейское колдовство начало действовать. Ежоглавы поджидали нас. Это не русская нежить, в наших краях эти твари никогда не водились. Их сюда привела злая ромейская магия.

– Откуда ты знаешь о ежоглавах? – спросил Вороня.

– Слышал о них. Старшие волхвы сказывали про них. Говорили, что живут эти нежити на границе миров, вроде как стерегут ее и от живых и от мертвых. Ромеи их капитусами зовут. По-ромейски «капита» значит голова. Если они тут появились, плохо дело. Такую злобную нежить обычной магией не вызвать, слишком могучую силу иметь надобно.

Давид невольно глянул на Ольгу и поразился – в глазах девушки не было страха. Может, она не понимала еще, с чем они встретились. Ивка тоже не казалась испуганной. Зато Некрас выглядел жалко. Лицо юноши стало мертвенно-бледным, в глазах появилось затравленное выражение. Когда Ворш коснулся Алатырь-камнем наконечника копья Некраса, парень едва не выронил это копье из рук.

– Едем в Полчев. – Ворш повернулся к Ольге. – Надо лечь на шею лошади, крепко охватить ее руками и держаться что есть мочи. Поняла ли?

– Поняла. – Ольга заправила под шапочку выбившуюся пепельную прядь. – Меч мне дайте. Я тоже буду драться.

– Драться будем мы, – сказал Ворш, положив руку на запястье девушки. – А тебе главное с коня не упасть. И ты держись! – добавил он, обращаясь к Ивке.

– В строй! – заорал Давид, поворачивая коня к Полчеву.

Дружинники быстро выстроились клином, в центре которого оказались обе девушки и Некрас. Они проделали это быстро и вовремя – на дороге, будто катящиеся мячи, показались ежоглавы. Свирепо стрекоча и шипя, они двигались наперерез отряду, по всей видимости, готовя нападение. Всадники тут же пустили коней вскачь; теперь все спасение было в скорости. Послышались гулкие удары: один из ежоглавов угодил в щит Таренаци, второй попал в щит Реттиля и застрял в нем, визжа и болтая измазанными землей ступнями. Ворш скакал впереди, топча тварей конем и разбивая посохом. Вороня разрубил ежоглава, летевшего прямо в Ольгу. Домажир успел увернуться от одного капитуса, но второй ударил его прямо в грудь и выбил из седла. Через секунду острые зубы нежити перегрызли киевлянину горло. Конь Домажира пережил хозяина лишь на несколько мгновений – потеряв седока, он заметался на месте, и нежити со всех сторон атаковали его, повалив на землю и прикончив в мгновение ока. Тела человека и лошади отвлекли внимание большей части тварей, почуявших кровь, а прочим не удалось остановить отряд. Мечи и топоры дружинников, насыщенные магией Алатырь-камня, будто сами угадывали траектории летящих ежоглавов, и твари десятками гибли под их ударами, густо измарав своей бурой кровью шерсть лошадей и одежду всадников. Еще несколько секунд – и Ворш первым вырвался из кольца, за ним Давид, Ольга, Ивка и Некрас. Чага, Быня, Микула, Реттиль и Вороня прикрыли своих товарищей, отразив последнюю атаку ромейской нежити. Отряд понесся по дороге, с обочин которой доносились зловещее бормотание и стрекотание, но нападений больше не было. Или ежоглавы не решались атаковать и страх перед зачарованным оружием людей пересилил в них жажду крови, или же ими управляла чья-то злая воля, решившая, что капитусы свою задачу выполнили.