Мент для новых русских - Александр Золотько

– Какая досталась.

– А мне сегодня повезло… Вот, веду даму к себе домой. Трахаться. – Гринчук обнял спутницу за плечи.

Та вздрогнула и, как показалось Семену, попыталась отстранится от капитана. Тот обнял ее крепче:

– Не нужно стесняться, милая, дело святое, обоим приятное. Нужно сделать его еще и безопасным. Мы ведь с Ниной сторонники безопасного секса. Правда, Нина?

– Правда, – с видимым трудом выдавила из себя Нина.

– Так что нам нужно несколько презиков… – сказал Гринчук, – штук шесть нам на эту ночь хватит?

Нина промолчала, а Семен потупил взгляд. Он насмотрелся всякого на этом месте. Был свидетелем сцен и похлестче, но каждый раз чувствовал себя неловко. Да и Юрия Ивановича в такой роли довелось видеть в первый раз.

– Или десять? – настойчиво спросил Гринчук.

– Сколько захочешь, – сказала, наконец, Нина.

– Вот, Семен, вот это ответ настоящей женщины. Сколько хочешь… Мы вообще-то хотели ехать к ней, но переться на Два полтинника в такую пору… так что – мы ко мне. Выбирайте орудия производства по своему вкусу, мадам.

Семен поразился. Это ж как дама должна хотеть перепихнуться этой ночью, чтобы разрешать с собой так разговаривать.

– Так что мы этой ночью носим? – капитан отошел от Нины, постукивая пальцами по стеклу.

– Есть ароматизированные, с разными фруктовыми вкусами, – механически порекомендовал Семен и осекся.

– А что, идея неплохая! – засмеялся Гринчук. – Мало ли что нам в голову взбредет этой ночью…

– Вот эти, – ткнула, наконец, Нина пальцем в стекло, – десяток. Два десятка.

– Ненужно так преувеличивать мои возможности, – вмешался Гринчук, – хватит десятка. Я заплачу. За удовольствие нужно платить.

Нина щелкнула замком на сумочке:

– Вот я и заплачу за удовольствие!

– Гусары денег не берут! – весело отрезал капитан, вынимая из кармана деньги. – И что тут у нас есть из выпивки? Только не суррогат. Бодягу пить не будем, правда Нина?

– Ни в коем случае! – сказала Нина.

– Тогда только шампанское, – ответил, подумав, Семен. – Есть несколько бутылок настоящего.

– Точно?

– Ребята клялись. И я сам пробовал.

– Две бутылки. И шоколадку. Только…

– Понял, – Семен достал из-под прилавка кулек, поставил в него бутылки и положил плитку шоколада.

– Пока, – отдавая деньги, сказал капитан.

– Спокойной ночи, – автоматически ответил Семен.

– Типун тебе на язык!

Нина взяла капитана под руку, и они, не очень торопясь, пошли к дому, в котором жил Гринчук.

– Пусто кругом, – негромко сказал Зеленый.

Нина не ответила. Она шла молча, не поворачивая головы к оперу. Губы были крепко сжаты, но не дрожали.

– Второй подъезд, – сказал Зеленый.

Фонари возле дома не горели, улица освещалась только светом из окон. Под ногами хрустнуло стекло.

– У кого-то вылетело окно, – сказал капитан.

Асфальт был усыпан листьями, мелкими ветками и мусором из перевернутого мусорного бака.

– Хорошо мело! – оценил Гринчук.

В темноте, возле самого дома, что-то загремело, и Нина почувствовала, как напряглась рука капитана.

– Добрый вечер, Юрий Иванович!

– Это ты, Коля! Добрый вечер! Знакомься, Нина, это наш дворник, единственный известный мне трудоголик. Чего по темноте лазишь?

– А что делать? Пока еще народ не спит, понимаешь, приберу потихоньку. Завтра с утра машина приедет, лучше я мусор сразу приберу. А вы, я вижу, с дамой, – Нина, наконец, смогла рассмотреть силуэт дворника – темная фигура, с бледным мазком света на боку.

– Это Нина. Мы тут собрались с Ниной… Что мы собрались?

– Трахаться мы собрались. Всю ночь, – достаточно неприятным голосом сказала Нина.

– Вот, так что, Коля, завидуй.

– Обязательно. Всю ночь буду, понимаешь, завидовать. Только вы отходы производства в окно не выбрасывайте.

– Обижаешь, Николай. Ну, всего!

– Взаимно. Успехов вам в личной жизни! – ответил дворник и растворился в темноте.

– Симпатичный мужик, – сказал Гринчук.

– Чего о некоторых не скажешь, – прошептала Нина достаточно громко для того, чтобы ее услышал капитан.

– Да, – согласился тот, – с работодателем тебе не повезло.

От неожиданности и такой вопиющей наглости и бесцеремонности, у Нины перехватило дыхание. Она молча поднялась с Зеленым в лифте на седьмой этаж, молча дождалась, пока он открыл дверь. Прошла, не разуваясь, по коридору, подождала, пока капитан включит свет и закроет дверь.

– Туалет и ванная здесь, спальня там, – быстро сказал Гринчук.

Нина молча его рассматривала, скрестив руки на груди и постукивая носком туфля по полу.

– Чего стоишь? Проходи, – пригласил Зеленый. – Картошку жарить умеешь? Жрать хочу, сил нет.

Гринчук снял кроссовки. Сунул ноги в потертые шлепанцы:

– Хорошо! Не стой так вызывающе, Нина, нужно ужинать. Я так полагаю, что со времени нашего обеда, ты так и не поела.

– Мы кажется намеривались трахаться? – наконец спросила Нина. – Давай, приступай! Или ты привык это делать в коридоре?

– Я привык это делать с теми, кто мне нравится, – чуть помолчав, сказал капитан, – а ужинать я могу с кем попало. Пошли жарить картошку.

– Послушай, капитан Гринчук!

– Как только ты приступишь к чистке картошки, я весь превращусь во внимание. А пока – не доставай, дай прийти в себя, – капитан снял куртку, вытащил из-за пояса пистолет и положил его на столик возле телефона. – Картошка – в коробке, коробка – на полке, полка – в шкафу, шкаф – напротив ванной. А я – в ванной, – декламируя инструкцию, Гринчук вошел в ванную, закрыл за собой дверь, но через минуту вышел оттуда, забрал со столика пистолет, погрозил Нине пальцем и снова скрылся в ванной.

Через несколько секунд Нина услышала шум воды, текущей из душа.

Нина постояла немного в коридоре, зажмурившись и крепко сжав кулаки. «Ненавижу!» – тихо прошептала Нина.

– Ненавижу! – уже громче сказала она, извлекая из шкафа коробку, на дне которой перекатывалось с десяток небольших картофелин. – И моется, как ни в чем не бывало.

Гринчук, закрыв за собой дверь ванной комнаты, открыл краны, но сразу мыться не стал. Раздевшись, он присел на край ванны, потер руками лицо. Покрутил головой, разминая шею.

Он устал. Он смертельно устал за этот день. Он устал быть сволочью, устал прикидываться идиотом.

Гринчук встал, посмотрел на свое отражение в зеркале:

– Заподлистый ты человек, господин капитан. И продажный. Доволен?

– Должен быть доволен, – сам себе ответил капитан, – все получается, как надо. Только для чего? Крышей съехал на старости лет? Решил до пенсии не дотянуть? Думать надо, думать!

Джинсы, рубашку и белье Гринчук бросил на пол, потрогал рукой струю воды и стал в ванну под душ, задернув за собой пластиковую штору.

Вода упруго била по лицу. Гринчук закрыл глаза и попытался расслабиться. Все хорошо. Нужно смотреть на жизнь позитивно. Сейчас его на кухне ждет симпатичная девушка, готовая… Гринчук почувствовал, как тошнота подступила к горлу.

Заподлистый ты человек, капитан.

Просто нужно ни о чем не думать. Ни о чем. Нужно механически взять шампунь, механически намылиться, смыть, повторить операцию. Потом мыло, потом – снова вода, потом закрыть краны и тщательно вытереться полотенцем. И все. И ни о чем не думать.

Гринчук вспомнил, что не захватил сменного белья. И черт с ним. И черт со мной! Джинсы можно носить и на голое тело. Все белье в ящик. Стоп, не думать, конечно, хорошо, но не до такой же степени. Из карманов нужно все вытащить. И не забыть пистолета в ванной.

Капитан аккуратно вытер с оружия капли воды. Снова посмотрел на себя в зеркало. Определенно хорош. Определенно.

Гринчук с натугой улыбнулся, словно надевая маску. С сомнением покачал головой. Снова улыбнулся. Теперь получилось лучше. Как живой улыбается капитан Гринчук.

– Привет, Нина! – сказал Гринчук, выходя из ванной, – Как там у нас с ужином?

– Никак, – отрезала Нина.

– Нехорошо, – оценил капитан, – просто отвратительно. Просто ужасно. Лень – может погубить такую симпатичную девушку. Симпатичная девушка просто умрет от голода.

– Симпатичная девушка умрет от голода в компании… – Нина с видимым усилием замолчала.

– Кого? Не стесняйтесь, Нина, не нужно себя сдерживать. Прямо так в лицо и скажите – в компании урода. Или кретина. Или сволочи. Или… Ну, как там у вас в у шефа принято выражаться? – Гринчук сел на табурет напротив Нины. – Чего это вы так неуверенно? Или боитесь не выполнить приказ хозяина? Как там он приказал? Уложить в постель? И чтобы назначить новое свидание? И чтобы я денег попросил? Смелее!

Нина посмотрела на Гринчука со странным выражением, будто увидев в нем что-то необычное.

– Странная ты девушка. Чтобы не сказать хуже. В постель с ментом лечь по приказу – пожалуйста. Молча выслушать его хамство – без возражений. Вытерпеть от него унижения – хоть сто порций! А вот картошку почистить – тут мы уже пас. Тут мы уже готовы даже вызвать неудовольствие самого Гири, – капитан невесело засмеялся. – Что так?