Алекс Кросс. Территория смерти - Джеймс Паттерсон

Но быть может, со временем я буду сожалеть именно о том, что тогда ничего не случилось.

Глава девяносто девятая

Аданна встала рано утром, приготовила для всех кофе и свежевыжатый апельсиновый сок, а после легкого завтрака выразила желание отвезти меня на встречу с Флаэрти. Когда мы сели в машину, я подумал, что сейчас она куда серьезнее и деловитее, нежели в родительском доме.

— Зачем вы повязали этот дурацкий галстук? — осведомилась она. — В нем вы выглядите как адвокат из нижней части города. Или банкир. Хм…

— Понятия не имею. — Я улыбнулся. Теперь настала моя очередь ежеминутно обнажать в улыбке зубы. — Полагаю, это еще одна загадка Нигерии.

— Вы сами чрезвычайно загадочный субъект, — промолвила Аданна. — С вами никаких других загадок не нужно.

— Вы не одна так думаете.

Она остановила машину перед банком на Брод-стрит.

— Будьте осторожны, Алекс, — предупредила она меня и быстро поцеловала в щеку. — Сейчас в Лагосе опасности подстерегают на каждом шагу.

Я вышел из машины и помахал Аданне рукой; она развернулась и уехала. Я сразу же дал себе зарок не вспоминать о ней, но стало еще хуже, потому что после этого я только о ней и думал. О ее улыбке, о ночи, проведенной в доме ее родителей, и о том, какие вещи мы могли бы с ней вчера вытворять, но не стали.

Флаэрти! В промежутке между мыслями об Аданне я вдруг вспомнил о нем и сразу же подумал, какого дьявола ему от меня надо.

Интересно: он сам назначил мне встречу, но его нигде не было видно. Я прождал его минут двадцать — достаточно долго, чтобы в голову стали приходить различные параноидальные идеи, когда вылетевший из-за поворота «пежо» сотрудника ЦРУ притормозил рядом со мной.

Перегнувшись через сиденье для пассажира, он распахнул передо мной дверцу.

— Садитесь скорей, и поедем. У меня мало времени.

Забираясь в салон, я увидел на кресле для пассажира синюю папку и, прежде чем сесть, взял ее в руки.

— Что это?

Вид у Флаэрти был несвежий и неаккуратный. Кроме того, хотя день только еще начался, он выглядел очень утомленным — да и настроение оставляло желать лучшего. Сдвинув свой «пежо» с места, он вписался в поток движения и некоторое время вел машину молча. Я давно заприметил его характерную черту, которая мне чрезвычайно не нравилась: тянуть с ответами на вопросы. Возможно, впрочем, это касалось только меня.

Тогда я без спроса открыл синюю папку. Там лежал один лист бумаги — ксерокопия официальной формы с маленькой фотографией какого-то парнишки в углу.

— Это что — документы об усыновлении?

— Свидетельство о сиротстве. Вот ваш Тигр. И зовут его Абидеми Сованде. Родился в Лагосе в 1972 году в семье состоятельных родителей. Они оба умерли, когда ему исполнилось семь, и других близких родственников у него нет. Маленький Абидеми даже в детстве не мог похвастать образцовым ментальным здоровьем. Поэтому после смерти родителей провел около года в лечебнице для нервных и душевно неуравновешенных детей. Когда же вышел оттуда, оказалось, что богатство родителей испарилось словно по мановению волшебной палочки.

— Что случилось с состоянием родителей?

Флаэрти неопределенно пожал плечами. При этом дым от его сигареты попал ему в глаз. Он поморщился и потер слезящееся веко.

— Короче говоря, его должны были отдать в государственный приют, но он неожиданно исчез. И надолго. Несмотря на проблемы с психикой, он отличался острым умом и обладал высоким интеллектом. Со временем его следы обнаружились в Англии, где он, как говорят, даже учился два года в университете. Потом Абидеми снова надолго пропал и всплыл на поверхность здесь, в Лагосе, несколько лет назад. Вот и все, что мы знаем о его молодых годах. Дальнейшие сведения о нем связаны с началом его новой жизни в Нигерии. Тем не менее мы полагаем, что в молодости он служил наемником.

Я рассматривал фотографию на ксерокопии документа. Неужели этот мальчик превратился в огромного мужчину, которого я видел в Дарфуре? Убийцу десятков людей здесь и в Вашингтоне? Палача моей доброй знакомой Элли?

— По этой фотографии ни черта не поймешь. Откуда такая уверенность, что это именно Тигр?

— Помните убитого в Судане Мохаммеда Шола? Наш тамошний источник утверждает, что Шол похвалялся деловыми связями с Тигром и кое-что рассказывал о нем. Когда произошло это убийство, кто-то на всякий случай основательно копнул архив, где хранились сведения о детях, числившихся среди пропавших, и нашел вот эту бумагу. Заодно обнаружились отпечатки пальцев, которые мы сравнили со снятыми на месте преступления, и выявили кое-какие совпадения. Неплохо, не правда ли?

— Даже не знаю, что и сказать. — Я закрыл папку. — Тем более не знаю, что с этим делать. Сомневаюсь, что сообщенные вами сведения хоть как-то мне помогут.

Флаэрти быстро повернулся ко мне, едва не врезавшись из-за этого в корму двигавшегося впереди автомобиля:

— Боже мой, Кросс, не понимаю, какая еще помощь вам нужна? Мы сделали для вас все, что смогли.

— Сделали все, что смогли? — переспросил я с сарказмом, поскольку мне очень хотелось побольнее ужалить его. — Сначала вы бросили меня, как ненужную ветошь, предоставив мне право сушиться на здешнем солнышке в одиночестве, а потом неожиданно объявились, назвав имя человека, которого, возможно, и в живых-то нет. Быть может, он был наемником, но мы в этом не уверены… Вы эту информацию, что ли, имели в виду, когда говорили о проделанной вами работе?

— Ваши претензии просто смешны, детектив. Если помните, в первый же день вашего пребывания здесь я сказал, чтобы вы не особенно рассчитывали на мое содействие. Как я уже отмечал, у меня полно действительно важных дел и времени катастрофически не хватает.

— Нет, вы сказали мне это на четвертый день — после того, как я провел трое суток в тюрьме.

Глава сотая

Флаэрти, выслушав мое саркастическое замечание, резким и злым движением выбросил докуренную почти до фильтра сигарету в окно машины.

— Вы хоть знаете, Кросс, почему все еще живы? Потому что все думают, что вы из ЦРУ, а мы не мешаем распространению этого слуха. В своем роде мы носимся с вами как с капризным ребенком, всячески оберегая от опасностей. И я — в первую очередь. А вы даже не изволили поблагодарить меня за это.

Я несколько раз сжал и разжал кулаки, стремясь превозмочь овладевший мной гнев. Меня доставали не только самоуверенность и беспардонность этого типа, но и наплевательское отношение к моему расследованию в целом. Тигр представлял собой худшего из серийных убийц, с какими мне только приходилось иметь дело. Между тем этот парень преспокойно разъезжал по стране и летал за границу, и никто, кроме меня, даже не пытался его задержать или остановить.

Я посмотрел на Флаэрти в упор:

— Вы вот все жалуетесь на нехватку времени. Но что конкретно вы делаете в этой стране?

— Работаю копировщиком в посольстве, — не моргнув глазом ответил он. Потом, закурив очередную сигарету и выпустив дым в окно, добавил: — Не беспокойтесь, я действительно агент ЦРУ, находящийся здесь в командировке и занимающийся важными делами. Такой ответ вас устраивает?

— Вполне. Однако напрашивается вопрос: почему в таком случае вы сами не занимаетесь делом Тигра? Зачем передаете мне информацию о нем, вместо того чтобы ловить его? Абидеми Сованде, если Тигра действительно так зовут, террорист и убийца. И вы отлично об этом знаете.

То, что мы сказали друг другу в глаза много неприятных вещей, иными словами, выпустили пар, несколько разрядило обстановку, и я уже не испытывал к Флаэрти прежней неприязни. Тем более что у меня не было никаких сомнений в своей правоте, а это всегда важно для меня. Короче говоря, я чувствовал себя на коне, и в этой связи позволил себе немного расслабиться.

— Может, скажете хотя бы, какого дьявола предложили мне надеть этот глупый галстук?

Впервые за время поездки Флаэрти улыбнулся.

— Вот на этот вопрос я готов ответить. Причем нисколько не покривив душой.

Глава сто первая

Часом позже я сидел в приемной на тринадцатом административном этаже огромного здания, принадлежавшего корпорации «Юнилайт интернэшнл». Я знал, что корпорация «Юнилайт» считается одной из крупнейших в мире по торговле предметами гигиены и различными фасованными товарами, но никаких других сведений об этом концерне не имел.

Со стен на меня взирали роскошные дивы с ярких глянцевых постеров, рекламировавших мыло «Лубра» и зубную пасту «Орал», я же, созерцая всю эту гламурную красу, размышлял, какого дьявола мне здесь надо. Флаэрти высадил меня у небоскреба, сунул в руку визитную карточку с нацарапанным на ней номером этажа и на прощание произнес загадочную фразу: