Другой глобус - kammerherr
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Майнкопф достал из письменного стола распечатанную с сайта Стэнфордского университета рукопись, отнес на кухню, вытащил из газовой плиты противень и сложил на него все 212 страниц. Зажег спичку и бросил в бумажную гору. Смотрел, как синеватый огонь тихо пожирает ее, как чернеют и корежатся листы…Внезапно пламя, возмущенно и злобно зашипев, рванулось к самому потолку, искры полетели на занавески, на скатерть на столе…
Такая информация в корпоративной среде распространяется быстро. Увидев сообщение, Чехович открыл сайт «Дойче Велле», на который ссылалась новость:
«Сегодня утром, в результате несчастного случая на 85-м году жизни погиб известный немецкий историк и криптолог Ханс Майнкопф. Обгоревший труп ученого был найден в его квартире — по неизвестной причине он пытался сжечь какие-то бумаги прямо на кухне. На противне от газовой плиты, куда он их сложил, находились остатки жира. Возник пожар, в результате которого квартира выгорела полностью, а ученый погиб.
Ханс Майнкопф известен как ученый, обнаруживший и расшифровавший письменность древних мидян. Также, он много лет работал над расшифровкой известной рукописи Камиллы Анежской, о расшифровке которой на днях…».
Ах, вот оно что… Он закрыл страницу. Ханса он хорошо знал, они несколько раз встречались на каких-то научных конференциях — кажется, в Канаде, потом в Испании… Значит, и он тоже работал над этой рукописью.
Именно в день официального объявления о ее расшифровке, о подделке…
Чехович подумал, что этот «несчастный случай» — приговор ученого самому себе за то, что полвека не мог распознать мистификацию.
«И цена, которую придется платить мне за свою удачу. Хорошо, что он так и не узнал этого».
Эпилог
Не могу сказать, как я здесь оказался. Этот город возник из ничего, как сон, — а разве кому-то удавалось точно зафиксировать момент начала сна?..
Все произошло так же, как и тогда, в первый раз, только теперь никто перед этим не продырявил мне голову. Впрочем, после моих отлучек в средневековую Прагу, для меня это было уже привычно. Зато, непривычно было все остальное — где жить, как зарабатывать на жизнь, а в первую очередь — где вообще я сейчас нахожусь?
Я стоял на том же самом месте, с которого в тот, первый раз «вернулся» — на южном конце острова, на самом кончике «ножки гриба», перед белым домиком, в котором жил седой старик — теперь я уже не был уверен, что он смотритель маяка.
Старик — пока единственный, кого я знал в этом городе, тем временем, вышел из своего домика и направился ко мне, заранее улыбаясь своей молодой улыбкой, разглаживающей морщины. Он посмотрел на Барбароссу, мирно сидевшего в переноске, подмигнул ему (кот в ответ почему — то обиженно отвернулся) и, обращаясь уже ко мне, сказал:
— Рад тебя видеть снова, сынок! Теперь — он кивнул на кота — выполнены оба условия, и ты — гражданин нашего города.
— Гражданин? — удивился я. У этого города есть свое гражданство? Это город — государство?
— Формально нет, но по сути да, — ответил он. Впрочем, у нас нет паспортов и наше гражданство — неофициальное.
— Как же он называется и где находится?
— Кронвиль. На другом глобусе, как ты и хотел.
— То есть, на другой планете?!
Старик тяжело вздохнул:
— Твоя история тебя, кажется, ничему не научила, ты продолжаешь все понимать слишком буквально! Сам — то, когда думал о другом глобусе, что имел в виду?
— Так это ж… просто образ. Анекдот еще такой был, — сказал я, пытаясь не показать своего удивления от его информированности.
— Сам ты анекдот, — сказал старик — и улыбнулся. — Образы существуют, чтобы к ним стремиться. Кто стремится, для тех они материализуются.
— Как сказка — былью? — уточнил я.
— Именно.
— Что-то пока не очень, — вздохнул я. — Да и прогнозы у нас всех не слишком оптимистичные… Впрочем, вы, наверное, в курсе.
— Правда? — сказал он ехидно. — А как же все это? — он сделал полукруг рукой вокруг себя. — Кажется, в первый раз тебе это показалось раем… А насчет прогнозов… У нас всех, — произнес он с нажимом и снова обвел рукой остров, — они вполне обнадеживающие.
— В той книге, которую… ну, неважно… — прогнозы касались только… Я стал подбирать подходящее слово, — одного глобуса. Первого.
— Это еще неизвестно, какой из них первый, — самонадеянно заявил старик. А нам наши прогнозы предоставляет НИП — Независимый институт прогнозирования. Раз в полгода.
Господи, чем дальше, тем чудесатее! — поразился я.
— Независимый… от кого?
— От правительства острова.
Я, наконец, набрался смелости:
— Кто вы?
Он, кажется, нисколько не удивился этому вопросу, ответил серьезно и, как мне показалось, даже грустно:
— Смотритель маяка.
— Вы встречаете здесь каждого… вновь прибывшего на остров?
— Ты угадал, сынок, каждого.
— И… куда же мне теперь? — снова глуповато спросил я.
— Как это — куда? — старик, похоже, рассердился, чего я от него совсем не ожидал. — Ты что, попал сюда против своей воли? «На остров, с Барбароссой»! — напомнил он мне, словно передразнил. И добавил, обращаясь уже к самому коту:
— Барби, он что у тебя, всегда такой… непонятливый?
Рыжий мгновенно вскочил в своей переноске — чуть стенку не вышиб, и радостно запричитал — да мол, всегда, вот, хоть один человек нашелся, который понял, как мне с ним тяжело!
— Сынок! — сказал смотритель, сразу же подобрев, — у нас здесь все, как в любом другом городе, вся инфраструктура на месте (слово «инфраструктура» почему-то резануло мне слух). — Куда тебе идти — рашать, конечно, тебе самому, и я удивляюсь, что ты не сделал этого заранее. Но раз уж ты спросил у меня, то я советую на первых порах, — в гостиницу. Как у тебя с деньгами?
Я пожал плечами: — Более — менее…
— Тогда, — сказал он, — советую «У Ангела». Там дороговато, но зато, очень комфортно, и персонал… Оправдывает название. Здесь не далеко, минут пять по восточному берегу острова. Удачи!
Мне снова стало не по себе.
— Откуда…
