Подготовка к современной войне - Сергей Анчуков

— развитием негативных тенденций в трансформации всей системы международных отношений (особенно в части снижения эффективности существующих механизмов обеспечения международного мира и безопасности вследствие стремления США и НАТО к военно–силовому решению ключевых проблем мировой политики в обход ООН и ОБСЕ);

— укреплением недружественных России и ее союзникам военно–политических блоков и союзов и расширением их сфер влияния и «зон ответственности» при одновременном усилении центробежных процессов в СНГ;

— возникновением и эскалацией военных конфликтов вблизи государственной границы России и внешних границ СНГ; резкой эскалацией масштабов международного терроризма против России и ее союзников, в том числе с возможным использованием ОМП;

— увеличением военно–технологического отрыва ведущих держав и наращиванием их возможностей по созданию ВВТ новых поколений, что ведет к качественно новому этапу гонки вооружений и существенному изменению содержания, форм и способов ведения военных действий;

— существованием территориальных претензий к России со стороны сопредельных государств.

Наиболее полно и наглядно значимость данных угроз для национальной безопасности России проявилась в ходе расширения НАТО на Восток и их агрессии против Югославии, а также событий на Северном Кавказе.

В этой связи следует особо остановиться на последней войне на Балканах, так как она во многих отношениях стала значимой. С военно–политической точки зрения эта война ознаменовала собой, по существу, начало новой эпохи не только в военной, но и во всеобщей истории. Эпохи открытого военно–силового диктата США по отношению к другим странам, в том числе к своим союзникам (именно в этом контексте просматривается и «глобализация» НАТО своей зоны ответственности).

Появление этой эпохи — не случайный зигзаг истории, а одна из основных закономерностей конца XX — начала XXI века. При относительно небольшой удельной численности населения (порядка 2,5%) США потребляют до 40% добываемых в мире природных ископаемых, импортируя при этом около половины нефти, за счет которой на 40% удовлетворяют свои базовые потребности в энергии. Поэтому по мере возрастания зависимости своего экономического благополучия от доступа к мировым рынкам и запасам природных ресурсов военно–силовая компонента политики США будет систематически усиливаться. В том числе и по отношению к России — в силу специфики ее геополитического положения.

С военно–стратегической точки зрения ВС США и НАТО в результате 78–суточной воздушно–морской наступательной кампании удалось достигнуть фактически беспрецедентных результатов. Впервые была практически подтверждена принципиальная возможность реализации концепции «воздушной войны», выдвинутой итальянским военным теоретиком дивизионным генералом Дуэ еще в 20–е годы нашего столетия.

Согласно этой концепции, для принуждения противника к капитуляции достаточно разрушить важнейшие военные, государственные и экономические объекты на его территории путем нанесения по ним массированных авиационных ударов. Однако до появления современных военных технологий ни в одной из войн прошлого без проведения широкомасштабных наземных военных действий и захвата значительной части территории победить противника не удавалось.

С военно–технической точки зрения эта война стала полномасштабным прообразом нового, так называемого «бесконтактного» вида войн (их можно назвать еще информационно–технологическими, или «виртуальными»), что означает начало нового этапа революции в военном деле.

Необходимо особо отметить, что подобный вид войн появился не вдруг, а во многом в результате целенаправленного и планомерного развития США тех программ «звездных войн», которые начали разрабатываться ими в начале 80–х годов в рамках стратегической оборонной инициативы (СОИ).

Характерные черты таких войн — подавляющее военно–техническое и информационное превосходство нападающей стороны, сводящее ее риск понести ощутимые людские и материальные потери от возможных ответных действий противника до приемлемого для себя минимума. Массированное применение нападающей стороной дистанционно–пилотируемых и роботизированных летательных аппаратов и дальнобойного высокоточного оружия (преимущественно воздушного и морского базирования), особенно на этапе завоевания абсолютного господства в информационной и воздушно–космической сферах. Систематическое и избирательное поражение важнейших объектов военного, военно–экономического и экономического потенциалов, а также вывод из строя систем обеспечения жизнедеятельности населения на всей территории противника для принуждения его к капитуляции.

Очевидно, что по мере возрастания информационно–технологического отрыва США и других высокоразвитых государств их возможности по ведению подобных войн в отношении других стран будут возрастать. При этом значимость имеющегося у этих стран ядерного оружия в качестве их фактора стратегического сдерживания будет определяться уже не только и даже не столько самим фактом его наличия. Большое значение будет иметь уровень информационно–технологического развития обеспечивающих и оборонительных систем, гарантирующих возможность эффективного применения этими странами ядерного оружия в критических для них ситуациях.

Данный вывод в полной мере относится и к России. Поэтому поддержание возможностей по адекватному реагированию на возможные вызовы и угрозы настоящего и будущего при рациональных затратах на национальную оборону является для государства важнейшим направлением его деятельности по обеспечению военной безопасности России. В первую очередь на те вызовы и угрозы, которые обусловлены началом нового этапа революции в военном деле.

Основные особенности нового этапа революции в военном деле

Очередной этап революции в военном деле стал возможным вследствие разработки и широкого использования США и другими высокоразвитыми в военном отношении странами новых «прорывных» технологий военного и двойного назначения для развития ВВТ, совершенствования организационных структур, форм и способов боевого применения войск (сил).

«Революции» в военном деле стоят дорого. Поэтому до последнего времени США и другие высокоразвитые страны использовали наиболее экономичный, эволюционный путь развития систем ВВТ и строительства ВС.

К примеру, именно этим путем США, во многом определяющие общемировые тенденции развития средств и способов ведения вооруженной борьбы, смогли достигнуть к концу 80–х годов «кумулятивного» накопления боевых возможностей своих ВС. Для этого ими был использован интегральный эффект от обеспечения технической возможности оперативного (применительно к конкретным боевым задачам) функционального объединения в реальном масштабе времени широко рассредоточенных разнородных сил и средств различного базирования в общем контуре боевого управления. В связи со значительным технологическим отрывом в сфере информационного обеспечения боевых действий это дало ВС США существенное военно–техническое превосходство над армиями других стран даже при наличии у них ВВТ с сопоставимыми ТТХ. Что и было продемонстрировано США сначала в войне против Ирака, а затем в более полной мере — против Югославии.

В ближайшие годы можно ожидать еще более кардинальных преобразований и повышения возможностей всех военно–силовых компонентов системы национальной безопасности США. В первую очередь — за счет увеличения степени их интеграции, а также информационно–технологического отрыва от других стран на основе освоения новых «интеллектуальных» и нанотехнологий, а также космоса, ставшего наиболее приоритетной сферой военных действий. Причем дальнейшее освоение космоса непосредственно связывается с созданием национальной системы ПРО США.

Несмотря на то, что тем самым подрываются сами основы двустороннего и многостороннего договорного процесса по сокращению стратегических ядерных вооружений.

В области развития неядерных вооружений наивысший приоритет отдается разработке систем, средств и способов защиты государственных, военных и коммерческих информационных систем, ставших в современных условиях ключевыми компонентами экономики и инфраструктуры США.

Основные приоритеты в области создания перспективных средств поражения отдаются оружию направленной и электромагнитной энергии, кибер–оружию, малозаметным непилотируемым боевым платформам, предназначенным для ведения всепогодной разведки и скрытного применения различных видов высокоточного (преимущественно дальнобойного) оружия.

Одновременно осуществляются мероприятия по дальнейшему повышению возможностей войск (сил) общего назначения ВС США по ведению информационных, специальных и воздушно–морских десантных операций в удаленных регионах мира, а также операций в условиях крупных городов.