Ловушка для Слепого - Андрей Воронин

– Чертовы барбосы, – пробормотал Глеб, который не жаловал дворняг за бестолковость и склонность пресмыкаться перед каждым, у кого в руках есть кость или хотя бы палка.

Он положил пистолет на место, поплотнее укутался в брезент и через две минуты провалился в сон.

Выспаться ему, однако, так и не дали. Буквально через десять минут его разбудили какие-то новые звуки, на этот раз не имевшие ничего общего с собачьим лаем. Осторожно приподняв голову, Слепой помотал ею, чтобы окончательно проснуться, и прислушался.

Возле дома кто-то шастал, шурша сухой ломкой травой, плескалась и булькала какая-то жидкость, время от времени раздавался приглушенный жестяной стук – похоже, кто-то опорожнял на стены загородного дома полковника Малахова какие-то канистры. Спросонья Глебу почудилось, что это сам Малахов вдруг решил посреди ночи заняться какими-то странными хозяйственными делами, но возле дома суетилось явно несколько человек, и Слепой понял, что происходит что-то интересное. Его подозрения превратились в уверенность, когда до ноздрей донесся запах бензина. Он вспомнил об оставшихся в доме женщинах, одна из которых была для него дороже всего остального человечества, и с трудом подавил желание немедленно выскочить из машины и открыть стрельбу.

Стараясь не производить шума, он выпутался из своего брезентового кокона, снова взял пистолет и осторожно выставил голову в дверной проем. Вокруг дома суетились пятеро. Четверо из них были при автоматах, а пятый – видимо, главный – держал в руке пистолет с глушителем и настороженно косился по сторонам. Он вдруг уставился прямо на машину, и Глебу стало не по себе: казалось, что человек с пистолетом смотрит ему в глаза. Тут Слепому очень кстати вспомнилось, что далеко не все видят в темноте так же хорошо, как он, и он продолжил наблюдение.

План ночных гостей был прост, незатейлив и понятен с первого взгляда: поджечь дом со всех сторон и, стоя на безопасном расстоянии, выкосить автоматным огнем всех, кто попытается выбраться из пылающего сруба. Глеб еще раз пересчитал бандитов и сочувственно покачал головой: их было всего пятеро, и они ничего не знали о том, что в тылу у них засел хороший стрелок с кошачьим зрением.

Человек с пистолетом поймал за рукав пробегавшего мимо верзилу с полупустой, судя по звуку, канистрой, развернул его в сторону «виллиса» и толчком направил прямо в объятия Слепому. Глеб ужом соскользнул на землю и притаился у переднего колеса.

У человека, который шел навстречу собственной смерти, помимо канистры, имелся еще и автомат. Смертоубойный «Калашников» висел у него за плечом стволом вниз, как какая-нибудь берданка. Это был просто подарок судьбы, и Глеб перехватил пистолет, взявшись за ствол и мимоходом с сожалением подумав, что Ирину, как и всех обитателей деревни, ожидает далеко не самое приятное пробуждение.

Боевик с канистрой приблизился к «виллису» и для начала щедро плеснул на капот. Это было последнее, что он успел сделать, В следующее мгновение канистра глухо шмякнулась в траву, а боевик, которого Глеб успел подхватить под мышки, мягко опустился рядом в лужу бензина, который, лениво булькая, выливался из канистры.

Глеб торопливо завладел автоматом и запасным магазином, который торчал из кармана куртки только что убитого им человека. Слепой спешил: ему почудилось, что под стеной дома глухо брякнул спичечный коробок.

Он оттянул затвор, и в траву бесшумно выпал патрон, тускло блеснув в свете звезд округлым медным боком. Глеб с брезгливым сожалением покосился на мертвого боевика – этот «ниндзя» таскал за плечом поставленный на боевой взвод автомат, нимало не заботясь о том, что, споткнувшись, запросто мог отстрелить себе ползадницы и переполошить всю деревню.

Слепой расположился со всеми удобствами, надежно опершись локтями на капот «виллиса», и посмотрел на противника так, как он привык – через прорезь прицела.

Это было сделано очень вовремя: предводитель шайки как раз готовился чиркнуть спичкой.

Глеб выстрелил. Выстрел получился не самым удачным: поджигатель, в темноте показавшийся Глебу блондином, выронил спички и схватился за простреленное плечо, но устоял на ногах и метнулся в сторону, выхватив откуда-то свой пистолет. Второй выстрел Слепого гулким эхом прокатился по деревне, снова всполошив собак, и один из боевиков упал, накрыв своим телом пробитую пулей пустую канистру. На этот раз Глеб был уверен, что бандит не встанет.

Он соскользнул с капота и, пригнувшись, перебежал на несколько метров вправо за секунду до того, как боевики открыли ответный огонь. Несколько пуль с глухим стуком ударило в борт «виллиса», со звоном посыпалось ветровое стекло.

– Идиоты, – процедил Слепой. – Где я для него запчасти достану?

Он начал бить очередями, все время меняя позицию и стараясь достать блондина с пистолетом. Тот, однако, оказался на удивление ловким воякой и никак не желал подставляться под пулю. Тем не менее Глеб был доволен: ему удалось отсечь блондина от дома, и каждая выпущенная им очередь заставляла поджигателя пятиться и менять укрытие.

Он подрезал еще одного боевика во время перебежки, и тот с коротким воплем упал в траву, выронив автомат.

Глеб отчетливо видел, что бандит жив и, отчаянно работая локтями, уползает в глубь сада, но решил не обращать на него внимания: раненый и безоружный, боевик не представлял для него опасности.

Теперь на ногах оставались только двое противников: раненый в плечо блондин и автоматчик, показавшийся Глебу смутно знакомым. Эти двое уцелели не случайно: они действовали умело и продуманно, и Слепой очень быстро обнаружил, что его весьма успешно пытаются взять в клещи. Он начал пятиться, понимая, что это не самая лучшая тактика. Автоматчик бил трассирующими, и вскоре одна из пуль угодила в лужу бензина, стоявшую у переднего колеса «виллиса». Бензин вспыхнул с глухим хлопком, пламя мгновенно перебросилось на капот машины, взметнулось к небу, и Глеб понял, что теперь он виден своим противникам как на ладони.

Невыгодность его позиции не замедлила подтвердиться. Пуля выбила фонтанчик земли у него под ногами, другая рванула за плечо, прошив куртку и пройдя в миллиметре от кожи. Ревущее пламя заслоняло бандитов от Глеба. Стрелять наугад он тоже не мог – позади бандитов был дом.

Он метнулся вправо, слыша, как свистят вокруг пули, дырявя трухлявые доски ворот, и понимая, что почти проиграл, упустив инициативу. Автоматчик на мгновение обернулся и выпустил короткую очередь по дому. Трассирующие пули сработали лучше всяких спичек. Дом загорелся, и тут на втором этаже со звоном вылетело оконное стекло. На бегу Глеб успел разглядеть высунувшийся наружу длинный, маслянисто отсвечивающий ствол, потом там звонко бахнуло, и у правой ноги автоматчика фонтаном брызнула во все стороны земля.

Глеб нырнул наконец за поленницу и выпустил длинную очередь вслед блондину, который, отстреливаясь, уходил через сад. Теперь, в оранжевых отсветах разгорающегося пожара, Сиверов видел, что блондин на самом деле не блондин, а седой. Это была ранняя седина, которая так нравится романтически настроенным женщинам. Очередь прошла высоковато, срезав несколько веток с яблонь и заставив седого пригнуться. Глеб взял пониже, но курок лишь щелкнул вхолостую. В следующее мгновение автоматчик, увернувшись от второго выстрела Малахова, с треском перемахнул через забор в соседний двор, а седой окончательно исчез, ускользнув через калитку, выходившую к реке.

Дверь дома с грохотом распахнулась, и на крыльцо, кашляя и задыхаясь, вывалился Малахов в синих семейных трусах и с двустволкой наизготове. Женщины выбежали следом. Глеб представил себе, что было бы, не потяни его на свежий воздух, и зябко повел плечами. Он словно наяву увидел мордоворотов в кожаных куртках, палящих от живота длинными очередями, и падающие на дымящееся крыльцо тела.

Где-то по соседству хлопнула дверь, и раздался крик:

«Пожар! Данилыч горит!».

Глеб бросил автомат, сорвал с себя куртку, набросил ее на Ирину и, наспех удостоверившись в том, что она цела и невредима, побежал помогать тем, кто с ведрами и топорами спешил поучаствовать в увеселении. Первый из добровольцев, здоровенный усач лет пятидесяти в солдатском ватнике на голое тело, уже осторожно заглядывал в калитку, опасаясь, как видно, получить шальную пулю.

– Заходи, дядя, фейерверк уже кончился! – крикнул ему Глеб. – Остался только пионерский костер.

Через полчаса полковник Малахов, совершенно непохожий на полковника в своих мятых трусах, кирзачах на босу ногу и впопыхах надетом наизнанку женском свитере, в сердцах бросил на землю пустое ведро и зычным командным голосом прокричал, перекрывая гул огня и треск рушащихся балок:

– Шабаш! Хватит коптиться, все равно без толку…

Егорыча заливайте, а то как бы кровля не занялась!