Нулевой контракт - Дмитрий Львович Казаков

— Ричардсон, где там твои люди?! Давай их сюда! — распорядился Збржчак, а когда увидел меня, на физиономии его заиграла нехорошая улыбка. — Боец Серов, хрен тебе в нос? Давай, покажи нам русскую отвагу!

Ну да, на польский гонор мы уже посмотрели.

Вблизи кработанк — или танкокраб — выглядел еще более чуждым, чем издалека: пучки волокон и «корней», трепещущие жгутики, с которых стекает зеленая слизь, запахи гари и еще чего-то, сладковатого, неприятного — на горелую плоть не похоже, но на духи еще меньше. Непонятно было, как в крохотном пространстве внутри, среди всех этих узлов и устройств мог помещаться хотя бы один дрищ.

Или перед нами беспилотное устройство?

— Ну что, боец Серов, загляни внутрь, — продолжал командовать мной Збржчак. — Отверстие видишь? Посмотри туда и доложи, что там. Приступай.

Он явно хотел меня угробить, и я ничего не мог с этим сделать, не мог отказаться выполнять приказ. Хотя по делу эту штуку, не трогая и даже не сдувая пылинок, нужно было спрятать для изучения специально обученными, а лучше генетически модифицированными людьми.

— Так точно, — я шагнул к танку вплотную, оперся на то, что заменяло гусеницу, но выглядело как ряд вертикально поставленных обрубков древесного ствола, бледно-желтых, очищенных от коры.

После чего аккуратно всунул голову в отверстие, возникшее в результате попадания ракеты. Ушей коснулось мягкое журчание, будто внутри танка протекал унитаз, и прямо передо мной заколыхалось нечто похожее на паутину, лицо обволокло колючим и теплым, воздух превратился в кисель.

Страха не было, боли тоже, я понимал, что в следующий момент умру, но меня это не волновало, не тревожило. Знал я о смертях куда более глупых и бесполезных — сбит пьяным водилой на переходе, или сам по нетрезвому делу упал на лестнице и сломал шею.

— Хшшш… — сказали мне прямо в ухо голосом тонким и печальным, и паутина со звоном лопнула, я вновь смог дышать.

Мгновение я видел внутренности танка очень четко — все, до последнего пучка «корней» и до шерстинки волнистого «коврика» на полу. Более того, я понимал, зачем все это нужно, что это вот система управления огнем, что это вот нечто, не имеющее названия в земных языках, поскольку тот… то, что ведет это устройство, находится с ним в симбиозе, и вообще это нельзя считать устройством, ведь оно…

Но понимание длилось секунду, а потом в лицо мне ударило горячим паром, так что я отшатнулся и закрыл глаза.

Скрежет оглушил меня, но потом стих, остались только звон в моих многострадальных ушах, ну и вопли Збржчака. Подняв веки, я обнаружил, что боевая машина превратилась в искореженную груду сплавленных между собой деталей, и та медленно оседает, расплывается.

Пошарив в памяти, я обнаружил там лишь огрызки информации о дрищевой машине, жалкие крохи.

— Серов! Вали оттуда, чтоб тебя комар трахнул! — выдал наконец что-то осмысленное комбат, и я поспешил выполнить этот приказ.

Я отбежал в сторону, и оказался среди своих.

— Ух, как ты выжил? — спросил Эрик, глаза которого были выпучены еще больше обычного.

— Интересно, — Цзянь смерил меня взглядом. — Почему ты не превратился в головешку? Дважды нам в руки попадалось нечто похожее, и оба раза мы теряли людей, пытаясь их изучить.

— Виноват, плохо старался, — издевательски прохрипел я, вытирая потное лицо.

Тут уж комотделения смутился и отвел глаза.

— Тела собираем! Тела! — Збржчак не дал нам спокойно пообщаться. — И аккуратнее! Черные пятна смотрим!

— А что с ними не так? Что это за троллевы штуки? — подал голос Ингвар, которому было все интересно.

— Частью мины, частью засады, — с неохотой сообщил Цзянь, говорить ему не хотелось, но он чувствовал себя виноватым за то, что брякнул в мой адрес. — Когда только появились… Из такого пятна может выскочить дрищ. Или оно может взорваться, когда наступишь. Усекли? Поэтому аккуратно.

Танк к этому времени превратился в лужицу раскаленной жидкости, над которой дрожал столб горячего воздуха.

С трупами нам повезло не больше — один от прикосновения обратился в прах, и налетевший ветер утащил прочь серые хлопья. Второй задергался как живой, когда за него взялся кто-то из бойцов Ганса, донеслись испуганные вопли, а дрищ вскочил и дунул прочь, в темноту; по нему начали стрелять, но вряд ли сумели попасть.

Черных пятен мы нашли с дюжину, расположенных аккуратным полукругом напротив КПП. Ну вот их с чувством выполненного долга расстреляли, и если половина стекла в дырки от пуль, как самое первое в моей биографии, то остальные взорвались, оставив воронки в метр-полтора шириной… да, наступишь на пятнышко, останешься без ноги.

— Водокачка повреждена, — сообщил нам Ричардсон, когда мы вернулись к воротам; Збржчак к этому времени укатил, и у меня стало легче на душе. — Придется экономить воду.

Ну вот, началось в колхозе утро.

— С трех часов ночи в патрулирование, — продолжил комвзвода, не обращая внимания на наши мрачные физиономии. — До этого времени можно отдыхать. Ужин будет в казарме. Поехали, в общем.

На страже рядом с водокачкой остался второй взвод, а к самому зданию уже явились ремонтники. Придется им отвлечься от возни с транспортной зоной, а это значит, что три дня могут превратиться в четыре.

Около казармы нас встретил Вася, уже без снаряжения, и довольный как слон.

— Здорова, братаны! — воскликнул он. — Меня всего ощупали, только синяки и нашли. Велели денек отсидеться, поэтому я пока типа дневальный, до завтрашнего вечера. Интересное чего было?

— Было. Поделишься куревом — расскажу, — пообещал Эрик.

— Без базара, — и Вася извлек из кармана пачку сигарет.

Но прежде чем до них добраться, нам пришлось взобраться на второй этаж и избавиться от оружия и снаряжения. На кроватях обнаружились сухие пайки, но меня затошнило при одном взгляде на еду — то ли слишком устал, то ли сказались последствия сотрясения.

Так что я вместе с остальными вышел на улицу, не покурить, так постоять.

— Давай, говори, — попросил Вася, когда вонючий дым пошел к небесам.

— О, там такое было! — Эрик многозначительно посмотрел на меня и прокашлялся.

Я поморщился и пошел в сторону, к углу казармы, чтобы не слушать бредовые рассказы обо мне, которые сейчас непременно пойдут в ход. Краем глаза заметил движение, но среагировать толком не