Меч, дорога и удача - Алекс Орлов

– Хорошо, я согласен – пойдем прямо сейчас.

И его повели в сторону разрушенного дворца, где, как подозревал Каспар, находились не только стойла для лошадей, но и все награбленное Мансуром добро.

Используя пролом в стене как дверь, степняки провели Каспара внутрь развалин и показали одну из комнат, где, помимо другого барахла, сваленного прямо на полу, оказались и седельные сумки, снятые с лошадей его отряда.

Каспар нашел две свои сумки и, осторожно перебрав все вещи, не подал виду, что обрадовался целости и сохранности «трехглавого дракона». Тот лежал во взведенном состоянии, с полным набором дротиков, готовый к действию.

Каспару ничего не стоило разрядить его в трех степняков, а оставшихся двоих прикончить захваченным мечом. Однако что делать дальше? Этого он пока не знал.

Где-то поблизости в помещениях дворца стояли лошади, но его друзья все еще сидели в яме. Их нужно было оттуда вытащить, потом посадить на лошадей… Но и тогда нельзя было утверждать, что они спасутся, ведь выезжать в пустыню без должных запасов было смерти подобно.

Просто оказаться свободным было мало. В пустыне требовалось быть подготовленным.

71

Еще немного повозившись для виду, Каспар отобрал себе одну пару белья, широкий ремень для поясницы, когда приходилось самому носить поклажу, пару платков, которыми он закрывал в походе лицо от пыли, и «трехглавого дракона». Фрай положил его в одну кучку с выбранными вещами, словно это была расческа или костяная палочка для почесывания.

«Сержант» склонился над отобранными вещами, разворошил их и взял показавшуюся ему интересной вещь – три стянутые медным пояском трубки. Выполняя приказ Мансура, он даже заглянул в стволы «дракона», но не нашел в этом странном изделии ничего запрещенного.

Каспар испытал несколько неприятных мгновений, опасаясь, как бы «сержант» случайно не тронул «собачку».

Но все обошлось.

– Странная вещь. Никогда такой не видел, – заметил «сержант». – Это для табака?

– Нет, это мой талисман. Я повсюду вожу его с собой – он приносит мне удачу.

– Талисман – это хорошо. Без талисмана воин не защищен, – согласился «сержант».

Когда Фрай вернулся со своими вещами в шатер, его ожидал новый сюрприз. Этим сюрпризом были Мансур и его жена Зейла.

Заметив удивление Каспара, Мансур с улыбкой сказал:

– Здесь нет ничего необычного, Проныра. Родственники пришли в гости к родственникам. Наши жены – сестры, не забывай об этом. Теперь мы с тобой будем видеться очень часто.

– Это большая честь для меня и радость, – ответил Каспар.

– Пусть твоя радость будет недолгой, потому что сегодня я отправлю тебя и твоих людей в Черный Шатер.

– Что значит «в черный шатер»? Ты обещал отпустить нас.

– Ты не понял, – усмехнулся Мансур. – Черный Шатер это еще не смерть. В Черном Шатре живут четыре мудреца нашего рода…

– Может, четыре колдуна? – уточнил Фрай.

– Ну, наверное, так будет правильнее, – согласился Мансур. – Они видят и знают то, чего не может увидеть и узнать простой смертный. И они сразу заметят колдовство, с помощью которого твой жалкий гном победил моего брата.

– Он победил его в честном бою, ты сам это видел.

– Брось, такой маленький человек не может так легко размахивать тяжелым топором. Ты еще раз обманул меня, подставив мне маленького колдуна.

Каспар понял, что спорить на эту тему бесполезно:

– Когда мы идем в твой черный шатер? И где он?

– Это недалеко. За Большой песчаной горой – так мы называем высокий бархан, который не трогается с места вот уже несколько сотен лет. Другие барханы подвижны, как волны в море, а этот не движется. За ним находится Черный Шатер, в котором живут мудрецы нашего рода. Мы не беспокоим их по пустякам, однако на этот раз, думаю, пришло время раскрыть ваше жалкое колдовство. Собирайся. Твои друзья уже ждут тебя.

С этими словами Мансур поднялся, показывая, что пора идти.

Каспар пожал плечами и сунул за пояс «трехглавого дракона», остальные вещи положил возле опорного столба. Лейла тут же подхватила их и унесла на другую половину шатра, где у нее было что-то вроде бельевого шкафа.

– Что это у тебя за поясом? – подозрительно покосившись, спросил Мансур.

– Это мой талисман. Я таскаю его с собой во все походы. Говорят, такие штуки приносят удачу, – сказал Каспар как можно безразличнее.

– Дай мне, я посмотрю.

– Если я позволю тебе взять его в руки, он потеряет свою силу.

– Я сказал, дай мне его! – начал выходить из себя Мансур.

Каспар пожал плечами и, достав из-за пояса «дракона», протянул его со словами:

– Возьми, и пусть моя удача ляжет проклятием на тебя и весь твой род до седьмого колена…

Услышав такое страшное пожелание, Мансур отдернул руку, будто обжегся:

– Ты что, Проныра! Ты тоже колдун?! В его глазах Каспар увидел страх. Улыбнувшись, он снова сунул «дракона» за пояс:

– Ладно, пойдем лучше в твой черный шатер, раз тебе так этого хочется.

Сказав это, он развернулся и, откинув полог, вышел.

Неподалеку в окружении степняков стояли бойцы его отряда. Они были готовы к новым испытаниям, поскольку их покормили обедом и вернули Аркуэнона. Ссадины и царапины на его лице затянулись, и теперь он выглядел куда лучше, чем когда пребывал в клетке.

72

Следом за Каспаром из шатра вышел Мансур. Даже не взглянув в сторону пленников, он сделал знак своему «сержанту», и воины повели их на другой конец стойбища.

Это вызвало новый интерес у местных жителей, которые решили, что состоится еще один бой. Воины гнали их прочь, пуская в ход кулаки, в то время как с Фраем и его друзьями обращались куда вежливее и даже не толкали их, как прежде, в спины древками копий.

Это тоже было одним из следствий выигранного Фундинулом боя.

Каспар шел во главе своего отряда, всем своим видом показывая степнякам, что теперь он и его бойцы снова отдельное и вольное подразделение. Впрочем, шел он туда, куда ему указывал «сержант».

Жители стойбища упорно следовали за конвоем, выискивая глазами гнома, а сопровождавшие пленников воины, отпихивая друг друга, старались подойти поближе к Фундинулу, и перешептывались, видимо обсуждая наиболее яркие моменты его схватки с Эрдеком, а некоторые особенно смелые даже дотрагивались до гнома, полагая, что это принесет удачу.

Петляя между барханами, пленники и охрана двигались наперегонки с катящимся к закату солнцем. Фрай смотрел по сторонам, но пока ему не удавалось увидеть ту песчаную гору, о которой говорил Мансур. На несколько минут Каспар забылся, а когда очнулся, неожиданно увидел ее прямо перед собой.

Это был гигантский бархан, такой высокий, что взбираться на него пришлось бы целый день.

Мансур, до того шедший позади, обогнал колонну и пошел первым. По-видимому, этого требовал обычай, которому он подчинялся.

Когда они стали огибать песчаную гору, Фрай увидел кривой одинокий столб. Скорее всего это были остатки старого дерева, которое не только засохло, но и потеряло со временем ветви.

Теперь на этом столбе сидел ворон. Тот самый, которого Каспар и его друзья видели, подъезжая к селению степняков.

При появлении людей ворон встрепенулся, снялся со столба и начал кружить над колонной.

– Небось уверен, что дождался своего, – заметил Бертран, наблюдая за вороном.

– Ему лучше знать, как все обернется. Вороны живут сотни лет, – добавил Аркуэнон.

Каспару не нравилось настроение членов его отряда, однако ничего поделать он не мог. Сейчас было как-то не к месту говорить ободряющие речи. Тем более что впереди, в дрожащем мареве, поднимавшемся от раскалившегося за день песка, стал проявляться силуэт обещанного Мансуром черного шатра.

По мере того как Пленники приближались к шатру, они замечали все больше разбросанных вокруг белых черепков. Когда колонна подошла еще ближе, стало видно, что черный шатер буквально стоит на этих черепках.

Вскоре пленники поняли, что черепки – это человеческие кости и черепа, выбеленными горячим ветром и солнцем.

Неожиданно Мансур обернулся и сказал:

– Смотри, Проныра, это головы тех лгунов и нечестивцев, которые шли против моего рода. Их приводили на суд Черного Шатра мои предки. Потом приводил мой отец. Теперь привожу я… Если мудрецы посчитают тебе лгуном и нечестивцем, твои кости тоже лягут в этот песок. И кости твоих людей – тоже.

– А если они не посчитают меня нечестивцем? – спросил Каспар.

Видимо, Мансур счел этот вопрос прямым оскорблением, в его глазах вспыхнула злоба, однако он сдержался и ответил как можно спокойнее:

– Если они не посчитают тебя нечестивцем, тогда ты будешь оправдан окончательно. Тогда я не только отпущу тебя, но и попрошу у тебя прощения.

73

Не дойдя до шатра шагов пятьдесят, Мансур приказал всем остановиться.

Черный ворон продолжал кружить над колонной, а когда люди остановились, сел на вершину шатра – там, где торчала макушка опорного столба.