Величайшие в мире ошибки - Найджел Бланделл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
10 февраля с Явы прилетел в последний раз Уэйвелл; он приказал немедленно контратаковать. Персиваль противился приказу. Уэйвелл настоял на своем, контратака началась — и бесславно захлебнулась. Было уже слишком поздно.
Черчилль телеграфировал Уэйвеллу: «Вы, надеюсь, отдаете себе отчет в том, как мы рассматриваем ситуацию в Сингапуре. Согласно донесениям, у Персиваля имелось 100 000 войска; мы сомневаемся, чтобы у японцев было столько на всем полуострове Малакка. В таких обстоятельствах обороняющиеся войска, имея существенное численное преимущество, должны дать решительное сражение и уничтожить противника. На этом этапе следует забыть о сохранности войск. На карте стоит честь Британской империи и Британской армии. Речь идет о репутации нашей страны и всей белой расы».
Сто тысяч солдат — это, конечно, сильно преувеличено; но гнев британского военного лидера достиг своего адресата. Персиваль заявил своим офицерам: «В некоторых подразделениях войска не проявили высокого воинского духа, какой ожидается от мужей Британской империи. Если мы понесем поражение от армии хитроумных гангстеров, во много раз уступающей нам в численности, это будет несмываемым позором».
Свое веское слово вставил и Уэйвелл: «Несомненно, что численность наших войск в Сингапуре много превышает численность перешедших пролив японских войск. Мы должны их уничтожить. На карту поставлена вся наша воинская репутация и честь Британской империи. Позором будет сдать нашу прославленную крепость Сингапур уступающему нам в силе врагу».
Но все эти увещевания остались всуе. Многие из воинов, столь мужественно прошедшие с боями по всей длине полуострова Малакка, вдруг потеряли волю к борьбе. Участились позорные сцены, когда слоняющиеся по улицам дезертиры грабили магазины. Они дрались даже с женщинами за место на последних покидающих сингапурскую гавань суденышках.
Губернатор Сингапура сэр Шентон Томас велел уничтожить все запасы алкоголя в городе, чтобы предотвратить пьяные оргии победоносных японских солдат с насилиями и убийствами. Персиваль приказал эвакуировать корпус военных медсестер, чтобы их не постигла обычная горькая судьба попадающих в плен к японцам белых женщин. (Когда японцы захватили госпиталь на подступах к Сингапуру, они перебили штыками всех больных и раненых и весь персонал.)
13 февраля Персиваль созвал совещание с участием генерал-лейтенанта сэра Люиса Хита из 3-го Индийского корпуса и генерал-майора Гордона Беннетта из 8-й Австралийской дивизии. Оба не сомневались, что контратака не удастся. Оба предлагали капитуляцию.
Персиваль держался сколько мог, надеясь на чудо — что если у японцев начнут иссякать запасы, им придется ослабить разрушающую город осаду и это позволит выиграть время, пока не прибудет подкрепление с моря. Но 15 февраля, в китайский Новый год, надежда покинула его. Японский самолет сбросил близ его штаб-квартиры пакет, перевязанный красно-белой лентой, которая хвостом вилась за ним в воздухе. Внутри находилось послание от Ямашиты. Оно начиналось так: «Преисполненные рыцарского духа, мы предлагаем вам сдаться…»
Персиваль знал, что в городе оставалось запасов продовольствия на неделю, воды — на один день. Он знал, что, если продолжить борьбу, погибнут десятки тысяч осажденных из числа мирного населения. И он с должной серьезностью воспринял завуалированную угрозу, содержавшуюся в ноте Ямашиты: «Если вы продолжите сопротивляться, нам трудно будет сохранять терпение, говоря гуманным языком».
Под покровом черного дыма и завесой черного дождя Персиваль выехал из города, чтобы встретиться со своим заядлым японским противником за столом переговоров на автомобильном заводе Форда. Там высокорослый 55-летний британский генерал безоговорочно сдал оплот Британской империи.
Ямашита отвесил формальный поклон и втайне испустил вздох облегчения. Впоследствии он записал в своем дневнике: «Моя атака Сингапура была чистым блефом. У меня было 30 000 человек, у противника — втрое больше. Я знал, что если бы меня заставили драться за Сингапур чуть дольше, я был бы разбит. Поэтому необходима была немедленная капитуляция. Я ужасно боялся, что британцы узнают о нашей малочисленности и недостатке снабжения и втянут меня в уличные бои, что было бы катастрофой. Но этого не случилось. Мой блеф сработал».
Судебный детектив в штатском, пытаясь найти свидетеля преступления, совершенного в Далласе, штат Техас, подкатился к стоявшей в вызывающей позе на углу затемненной улицы девице и стал заводить с ней шашни. Девица быстренько надела на него наручники и препроводила в участок. Она тоже была полицейским в штатском.
Знаменитый гангстер Джон Диллинджер придумал верный способ избегнуть ареста. У агентов ФБР имелись отпечатки его пальцев — и вот Диллинджер решил приобрести себе другие. Он окунул пальцы в кислоту и, пока они заживали, вынужден был терпеть ужасные муки. Спустя несколько недель Диллинджер сделал новые отпечатки пальцев: они оказались точной копией старых.
Адские холмы
Восемь месяцев кровопролития не выявили победителя
Сэр Уильям Бердвуд
Это был самый дерзкий стратегический план Первой мировой войны: одним движением сломать ужасную позиционную войну в окопах Франции путем открытия нового фронта на востоке. План принадлежал Уинстону Черчиллю. Первый лорд адмиралтейства (военно-морской министр), каковой пост он тогда занимал, считал, что если атаковать союзника Германии, Турцию, то удастся вспороть пузо кайзеровской Европе. Он предлагал совершить прорыв через пролив Дарданеллы, отрезать турок от их германских союзников и соединить Британию с союзной ей Россией через Черное море.
Это был блестящий план, успех которого основывался на внезапном нападении на Турцию и с суши, и с моря. Для его реализации требовались крупные военно-морские силы для прорыва через Дарданеллы плюс десантные войска для захвата высот на обеих его сторонах.
Однако, при всем великолепии замысла, осуществление его обернулось катастрофой. Дело в том, что туркам стали известны намерения британцев.
3 ноября 1914 года корабли Королевского военно-морского флота вышли к проливу Дарданеллы и подвергли десятиминутному обстрелу турецкие укрепления. Эти десять минут нанесли противнику не много вреда, зато раскрыли все карты. Под руководством германских военных специалистов турки начали минировать пролив и укреплять оборонительные позиции в труднодоступной гористой местности полуострова Галлиполи. У них было на это достаточно времени — союзники не беспокоили их в последующие три месяца.
19 февраля 1915 года гораздо более многочисленная группировка британских и французских судов снова подвергла обстрелу турецкие укрепления. Турки тут же вывели свою береговую артиллерию из зоны огня, выждали, пока обстрел прекратится, и снова вернули ее на прежние позиции. Операция принесла союзникам мало пользы, зато стоила британцам и французам трех затонувших и трех выведенных из строя линкоров, подорвавшихся на минах. Начальник военно-морского штаба адмирал Фишер докладывал: «Дела на Дарданеллах идут
