Убийца Богов - Василий Иванович Сахаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Взмах клинка и руки вражеского мага вместе с заклинанием, которое так и успело обрести критический объем для использования, улетели за борт. Чародей посмотрел на свои обрубки, а потом кинул недоуменный взгляд на меня и хотел уже заорать от боли. Но не успел. Острие ирута прочертило на его горле кровавую борозду, и лицом вниз он рухнул на доски.
На всякий случай, я раскроил ему еще и череп. Некромант все-таки. Вдруг оживет и превратится в лича? Так что предосторожность с моей стороны совсем не лишняя.
Моряки галеры, конечно, пытались меня убить и сделать это у них не получилось. Они погибли и, когда все закончилось, я заглянул в трюм и обнаружил, что гребцы прикованы к веслам. Все понятно – рабы или преступники, которых отправили на галеру. А кто их сюда отправлял? Точно не я. Следовательно, в данном случае, здесь и сейчас, можно быть добрым, проявить благородство и стать освободителем угнетенных проклятыми эксплуататорами народных масс.
Сдернув с кряжистого моряка, которого убил последним, пояс с вязанкой ключей, я перебросил его ближайшему кандальнику. Он понял меня правильно, благодарно кивнул и стал освобождаться.
Мне на галере делать больше нечего. Я вернулся на палубу и отметил, что пожары на реке начинают стихать, но целых вражеских судов, кроме галеры, которую снесло к нашему берегу, нет. А затем, разогнавшись, прыгнул, пролетел не менее семи метров и приземлился на кромке воды и суши. В этот раз равновесие все-таки не удержал, поскользнулся и упал в реку. Но вместо того, чтобы расстраиваться, я весело рассмеялся, выбрался из воды, обсушил себя легким «Суховеем» и взобрался на обрыв.
Взгляд скользнул по полю боя, и я удовлетворенно кивнул. Оркам, которые попытались закрепиться на левом берегу Фаратты, конец. Северяне и наемники, врубаясь в нестройные ряды и расстреливая противника из арбалетов, расчленили более многочисленный вражеский отряд на дезорганизованные группы и сейчас их добивали. Вот что значит профессионалы, которые оказываются в нужном месте в нужное время и сразу перехватывают инициативу.
Накопившееся за минувшие дни напряжение, которое достигло своего пика вчера, после активации очередного энергоинформационного блока, рассеялось. На душе спокойствие и даже какое-то умиротворение. Я сбросил боевой режим и, обтерев клинок ирута пучком травы, положил его на правое плечо и, не торопясь, зашагал к небольшому отряду северян неподалеку. Однако, приблизившись к ним, кинул сканирующий луч и пошел быстрее. Причина была, так как нанхасы сгрудились вокруг умирающей Яны Ойкерен.
Растолкав воинов, я увидел девушку. В ее животе торчало обломанное древко вражеского копья. Это не порезы и не переломы. Здесь средний военно-полевой целитель или лечебное зелье не помогут. У Яны серьезные повреждения внутренних органов и все, кто сейчас стоял вокруг нее, понимали – жить девчонке осталось несколько минут и уходить она будет тяжело.
Я мог пройти мимо, и никто не посмел бы меня упрекнуть. Ведь я не целитель. Но я присел рядом с ней, извлек из глубин своей памяти необходимые знания и решил, что попытка не пытка, надо вытащить Яну. Или, по крайней мере, хотя бы попытаться и избавить девушку от боли.
– Спи! – усилив свою команду ментальным посылом с малой толикой силы, приказал я девушке, и она моментально закрыла глаза.
«Помогай», – обратился я к Искре Творца и она не подвела.
Опираясь на знания богов и, прислушиваясь к невидимому советчику, я отложил меч, потянул на себя ближайший энергопоток и стал действовать. Срезал лишнюю одежду и откинул прочь кусок поврежденной нагрудной брони. Заблокировал ток крови вокруг раны. Вытащил обломок копья. Зачистил пораженный участок тела. Срастил кровеносные сосуды и рваную плоть. Снова запустил ток крови. Все это при помощи собственных магических умений. А только потом разрядил кмит с «Полным исцелением» и заклинание буквально на глазах восстановило девушку до прежних кондиций.
Северяне одобрительно зашумели, а я еще раз просканировал тело Яны и заметил то, что не замечал раньше. От ее головы, опускаясь по позвоночнику до поясницы, шла странная энергетическая струнка. Еле заметная, почти невидимая, необычного голубоватого оттенка.
«Что это?» – спросил я Искру.
«Остаточное явление клятвы. Контролер, который отсекает все лишнее и заставляет смертного исполнить то, что он обещал богу. Или богине».
Теперь я осознал, что сделали вожди и шаманы племенного сообщества Десять Птиц. Они заставили или, что, скорее всего, уговорами принудили воинов принести клятву на походном алтаре Кама-Нио и тысяча северян уже не может думать о земных радостях, о своих семьях или планировании будущего. Клятва прозвучала и была услышана. Каждый получил контролера, и они хотят только одного – погибнуть во имя своей богини.
«Определенно это все не хорошо и неправильно», – подумал я, а затем силовым щупом зацепил невидимую энергетическую струну и потянул ее на себя.
Что странно, изъять ее у меня получилось легко. Возможно, сказывался фактор того, что я паладин Кама-Нио и для контролера не враг, а существо, которое имеет определенный допуск. А когда я вытащил струну полностью, то без колебания превратил ее в пепел.
Северяне ничего не поняли. Они не чародеи и не шаманы, а богиня, в этом я был уверен, ощутила потерю еще одного бойца и не придала этому значения. Ну а девушка Яна получила свободу и, возможно, я поступил неправильно. Однако я спас юную воительницу, хотя мог этого не делать, и теперь ее жизнь принадлежит мне. Думаю, что по всем здравым понятиям так, что человеческим, что божественным.
– Проснись! – велел я девушке и она очнулась.
– Что со мной? – прошептала она.
– Поздравляю, – отозвался я. – Ты снова среди живых.
Вместо того, чтобы улыбнуться, она нахмурилась:
– Во мне, словно что-то оборвалось… Потеря какая-то… Пустота…
– Ничего. Так бывает. Тем более что ты потеряла много крови.
Она замолчала, а я велел отправить Яну в санитарный обоз, дождался появления отставших телохранителей, получил доклад от наемных командиров, что последние орки на нашем берегу уничтожены, и отправился в город.
До города путь не близкий, придется потратить пару часов, и в дороге я
