Саблезубый - Галина Валентиновна Чередий

Сколько было женщин в жизни моего саблезубого за эти годы? Насколько они были важны для него? Разве не позор ревновать его настолько к ним, только позволив себе домыслить, что никогда он не был один. Боев сейчас здесь, со мной, ни с кем из них. Он со мной, потому что сам так захотел. Улыбайся, Сомова, улыбайся и дыши свободно.

* * *

Ярослав приехал за мной около половины девятого. Узнав у него о самочувствии Роксаны и малышей, я притихла, не зная, о чем еще говорить. Немного смущали меня его косые тяжелые взгляды на светофорах.

— Катя, я никогда ни в чьи личные дела не лез, разве что по рабочей необходимости, — начал он, и я насторожилась. — Но Андрюха мне друг. Николай тоже, однако врать не стану, если возникнет… хм… трение, я выберу сторону Боева. Между нами это без вариантов. Даже если это покажется несправедливым по отношению к Кольке и тебе. Хотя я предпочел бы не выбирать сторон, но тут уж… м-да.

— Николай… ну мне очень сомнительно, чтобы он так уж разозлился на Андрея за… за нас. Он ведь и не знает меня. Да и теперь между мной и Андреем не то, что было поначалу.

— Катя, ты своего брата не знаешь, а я успел узнать. Не будь в нем этой природной натуры защитника, в бизнес мы бы его не взяли. Так что конфликта не избежать, поверь моей чуйке. И упомянутое тобой изменение ваших отношений с Андрюхой может как раз все ухудшить.

— Что? Почему?

Ярослав сильно нахмурился и потер пальцами переносицу.

— На вопрос почему я отвечать не стану, уж прости. Тут и без меня справятся. Я всего лишь веду этот разговор к тому, чтобы ты была готова к негативному развитию событий, потому как ему однозначно быть. И прямо и от всего сердца хочу попросить тебя: ты не слушай ничего, крест чуть что на Боеве не ставь. Он нормальный мужик. Нормальный, понимаешь? Не идеальный, не без косяков, но настоящий. И к тебе у него все серьезно. Я его всю жизнь ведь знаю и вижу. Ты не подведи его, Катя, не сломай.

— Я? Его?

— Ты. Его. Это только кажется, что нас, мужиков, и бревном не перешибешь и кожа у нас толще слоновой. На самом деле вам женщинам, чтобы нас раздолбать в пыль, и слова бывает достаточно, пальцем шевелить не нужно.

— У меня все тоже серьезно, Ярослав. — Я посмотрела на него открыто, не скрывая ничего, даже глупой улыбки, что лезла из меня, стоило упомянуть о нас с Андреем. — Очень-очень. Но есть определенные обстоятельства, которые могут вынудить меня… уйти. Не потому, что от Андрея из-за чего-то, а как раз ради него.

— А вот это ерунда, Катерина, — косо зыркнул Камнев. — В таких вопросах таиться нельзя, как и женщине на себя полагаться и всю ответственность стараться вывезти. Нельзя! Для этого есть у тебя теперь Боев, брат, да и я на подхвате и целая толпа наших архаровцев, не пальцем деланных. Ты об этом помни и крепко подумай на досуге. Ты уже живешь среди мужиков, решающих проблемы, а не создающих их, привыкай, перенастраивайся давай. Все, что нужно от тебя, — поверить.

Я не стала отвечать. Вздохнув, уставилась в окно. И он туда же. А если… Нет. К чему приведет излишняя откровенность в этом вопросе? К дерьму с любой стороны, вот к чему. Если расскажу все честно, то потом нам всем надо смириться с этим знанием, даже если я уговорю ничего не предпринимать. А если они все: Боев, брат, Ярослав, за спиной которого жена и двое детей, забьют на мои просьбы и нарвутся… Да как с этим жить потом и зачем?

Если удача на моей стороне, во что начинаю уже отчаянно верить, то старый козел не найдет меня, забудет, сдохнет наконец. А найдет — так с меня одной за все и спрос. Узнав таких замечательных людей, я ни за что, ни при каких обстоятельствах подставлять их не стану. Живу сейчас, придется — исчезну, и весь расклад. И пусть я овца упертая, пусть! Есть в жизни моменты, когда упрямство — лучшее качество характера.

— Кать, вечером хочешь со мной в больницу в Рокс заскочить? — неожиданно спросил Ярослав.

— А можно? Я очень хочу.

— Ну вот и славно. А то сидишь, сопишь угрюмо. Я ж не обидеть тебя хотел.

— Я понимаю. Ты переживаешь за Андрея. Но я тоже. Я его… он мне уже очень дорог. — И поэтому я в случае чего поступлю, как решила, и никак иначе. А по поводу репутации Боева, против которой может возражать мой брат, тут я уже осведомлена, — подмигнула я мужчине.

— Уже напели? Кто? — строго нахмурился Камнев. — Вот коллектив, мужики еще называются! Толпа старых сплетниц! Катя, ты их не слушай, ясно? Андрюха… ну он веселый у нас, да, но хороший человек.

— Я знаю. Верю.

И по этому хорошему человеку я уже очень-очень скучаю. Возвращайся скорее, мой саблезубый.

Глава 46

— Андрюха! Ох, нихера ж себе, кто к нам пожаловал! — заорал на все отделение милиции Вовка Ямщиков, стоило мне появиться на пороге его кабинета. — Вот это ты раскабанел-раскачался на вольных харчах. Ментом пока по земле бегал, поскромнее харька была!

Смеясь, он полез обниматься, фигача меня по-дружески по спине своими лопатами-ладонями, чуть дух не вышибая.

— На себя то глянь, ты и в ментовке оставшись наел хлебальник — за неделю не обосрешь, — ответил я в тон ему, обнимая.

— А ты к нам чего? Дело какое? Не к морю же в январе. Или хатенку подыскать? Что, тоже задолбало на наших северах обретаться?

Выяснить, что в родном городе Шаповалова поселился наш с Яром бывший сослуживец, показалось мне удачей. Ямщиков раньше был мужик нормальный, не гондон какой, и надеюсь, до сих пор не скурвился. Может, и напрямую ему все выложить рискнуть? Но сначала все же нюхнуть для пристрелки.

— Да мне тут инфа по одному парню нужна. Он родом из этих мест. Что за семья узнать бы и все такое. Общую картинку составить.

— Ты ж теперь частник, — прикрыв поплотнее дверь кабинета, хитро прищурился Вован.

— Частник, но очень надо. В бизнес общий с парнем лезем, надо проверить, кто и откуда, — немного прибрехнул я, да простит меня Колька. — Проставлюсь честь по чести. Главное, чтобы по-тихому, по-свойски, без огласки.

— Ну давай попробуем. Фамилия у твоего парня какая?

Ямщиков ушел, оставив