Геополитика постмодерна - Александр Дугин

Для того чтобы яснее понять смысл подмены, необходимо в самых общих чертах описать существующие семейства экономических учений.

Одним из наиболее популярных и распространенных политэкономических учений является теория либерализма. Либерализм в экономической области означает безоговорочное доминирование принципа рынка надо всеми остальными социальными категориями, «полную свободу торговли» и знаменитый принцип «laisser faire». Следует заметить, что термин «либерализм» является двусмысленным. На уровне экономики он означает «рынок» и «свободу», на которую намекает слово «либерализм» (от латинского «libertas» — «свобода»), но прикладывается только и исключительно к свободе торговли, свободе рынка, свободе спекуляции.

Философским источником для политэкономической конструкции, ставящей во главу угла принцип «индивидуальной выгоды», «экономического эгоизма» и «невидимой руки», являются учения Т. Гоббса, Д. Локка, Д. С. Милля, Б. де Мандевилля и других теоретиков крайнего индивидуализма. Подобный философский индивидуализм, в свою очередь, развился на базе принципа «индивидуального спасения», заложенного в католической схоластике, но полное и законченное воплощение получившего в протестантской этике. Для такого религиозно-философского подхода характерно представление об индивидууме как о самостоятельной, автономной, суверенной, атомарной единице, предоставленной только самой себе и могущей поступать, как ей заблагорассудится. «Каждый человек отвечает только за самого себя». На этом основании строится как особая протестантская мораль, так и философское мировоззрение. Проекция протестантского подхода в сферу экономики порождает теорию рынка или либеральную модель. Исторически адаптацию философии индивидуализма к сфере политэкономии осуществил Адам Смит, отец-основатель научной теории капиталистического хозяйствования.

В целом же либеральная идеология получила максимальное развитие именно в протестантских странах, особенно в Англии.

Теория рынка, либерализм, несет на себе неизгладимый отпечаток той исторической, географической и религиозной среды, где он развился в законченную доктрину и приобрел черты научной теории.

От Адама Смита прямая линия идет к Австрийской (Венской) школе экономических учений (О. Бам-Баверк, К. Менгер, Л. фон Мизес), которая модернизировала и применила к современным условиям постулаты классического либерализма, некоторые формулировки которого со времен Адама Смита заметно устарели. Для Венской школы экономики характерно развитие основных установок либеральной теории, а именно:

— представления об эгоизме как основном регуляторе рынка;

— тезиса о механицизме моделей, основанном на сравнении общества с искусственно созданной машиной, состоящей из множества взаимозаменяемых элементов;

— концепции изоляции экономики от исторической реальности;

— антисоциологизма;

— антирегуляционизма и т. д.

Ярким деятелем направления, обобщившим опыт Венской школы, был Фридрих фон Хайек — ключевая фигура либеральной мысли в ХХ веке.

Параллельно Венской школе развивалось направление Лозаннской школы Л. Валраса и его знаменитого ученика Вильфредо Парето, развивших учение о «равновесии». Хотя Парето более известен как авангардный социолог с макиавеллистскими симпатиями, не следует забывать, что развиваемая им «теория равновесия» основана на радикально либеральных предпосылках.

И, наконец, последним этапом развития либеральной школы, которую можно рассматривать как наиболее ортодоксальную теорию капитализма, стала неолиберальная американская школа Сент-Луиса и Чикаго. Чикагскую школу возглавлял небезызвестный Мильтон Фридман. Его учеником был Джеффри Сакс — человек, ответственный за проведение экономических реформ в России, либеральный инструктор Е. Гайдара и А. Чубайса.

Показательно, что вся либеральная линия от Д. Локка до наших «молодых реформаторов» основана на протестантской этике и англосаксонской модели хозяйства, отличной не только от азиатских или российских путей, но и от политэкономических традиций континентальной Европы.

Эту либеральную модель нашему обществу жестко навязали как альтернативу марксизму, причем дело было представлено таким образом, будто никакой иной возможности не существует вовсе.

Самой популярной политэкономической теорией, представляющей собой прямую антитезу либеральной доктрине, является марксизм. К. Маркс сознательно взял английских политэкономистов (А. Смит, Д. Рикардо) за отправную точку и создал учение, отрицающее основы либерализма как в философском, так и в хозяйственном, этическом, мировоззренческом и т. д. аспектах. Если у либералов в центре внимания стоял «автономный индивидуум», то Маркс центральной фигурой берет общество, коллектив, класс. Общество, по Марксу, не складывается из атомов, но само учреждает эти атомы, воспитывает и формирует их конкретное самосознание, предопределяет их социальную и жизненную траекторию, устанавливает нормы хозяйствования и законы экономической деятельности.

Марксизм противоположен либерализму во всем. Он:

— отрицает эгоизм как социальный регулятор;

— настаивает на необходимости жесткого регулирования сферы производства и распределения;

— рассматривает экономическую модель в контексте общей логики исторического развития (теория смены общественно-экономических формаций);

— отвергает этику «свободы торговли» и «эгоизма», противопоставляя им этику труда и справедливого распределения, этику коллектива;

— рассматривает Капитал и его законы как воплощение мирового зла, а экономическую эксплуатацию человека человеком считает высшей несправедливостью;

— отвергает теорию равновесия, утверждая конфликтность и принцип борьбы (в частности, классовой борьбы) движущей силой человеческой истории, и в том числе и экономической истории.

Некоторые современные французские социологи остроумно заметили, что за противоречием между либерализмом и марксизмом можно различить национальный момент. А. Смит и его учение представляют собой типичное творение англосаксонского духа, своеобразное резюме хозяйственной и философской истории Англии и протестантизма. Маркс же, несмотря на еврейское происхождение и претензии на универсальность своей мысли, высказывает комплекс идей, естественным образом вытекающих из немецкой традиции и отражающих, пусть в предельной, радикальной форме, специфику «германского» духа.

Впрочем, сами либералы и марксисты, как правило, претендуют на то, что их социально-экономические учения являются объективными рецептами, пригодными для всего человечества.

Обе экономические идеологии подчеркивают свой интернациональный характер, в перспективе ориентируются на отмирание государства и проникнуты универсалистским пафосом.

История марксисткой теории у нас известна лучше либеральной традиции, так что и повторять ее основные этапы нет смысла. Важно лишь подчеркнуть, что победа марксизма как идеологии именно в аграрной традиционалистской евроазиатской России, представляющей собой прямой антипод англосаксонскому миру как в религиозно-этическом, так и в хозяйственном смысле, вряд ли может быть простой исторической случайностью.

Помимо двух магистральных и противоположных друг другу экономических теорий существует еще одно громадное семейство, называемое совокупно «еретическим». «Еретичность» этого направления состоит лишь в отказе от тех общих постулатов, которые лежат в основе как либерализма, так и его последовательного и радикального отрицания, воплощенного в марксизме.

Можно назвать это семейство экономических школ «экономическими теориями третьего пути».

Тот факт, что на это направление с самого начала перестройки практически никто не обращал внимания, предпочитая говорить о выборе из двух противоположностей, на наш взгляд, является величайшим интеллектуальным преступлением. На самом деле это отнюдь не маргинальное направление в политэкономической науке. Достаточно указать на тот факт, что такие столпы современной экономической мысли, как Кейнс или Гэлбрейт, должны быть отнесены именно к «третьему типу», к «ереси». Заметим, что укор в «ереси» ничуть не умаляет эффективности предлагаемых рецептов и моделей. Речь идет лишь о конвенции, об условности, о некотором негласном договоре научного сообщества, считающего экономической ортодоксией лишь либерализм и марксизм.

Итак, в чем же заключаются основные предпосылки «третьей экономической теории»?

Ее основной особенностью является отказ от представления об экономике как о самостоятельной и самодостаточной сфере, в которой действуют особые законы, свойственные только этой сфере. Иными словами, все разновидности «третьего пути в экономике» отличаются тем, что отказывают экономике в том, чтобы быть полноценной и законченной идеологией и в главенстве над остальными науками. И либерализм, и марксизм являются не просто научными моделями, изучающими хозяйство и экономические закономерности, но и мировоззрениями, со всеми вытекающими из этого последствиями. Более того, эти мировоззрения являются «экономическими мировоззрениями», претендующими на главенство и универсализм экономической парадигмы. Это и является залогом их «ортодоксальности».