Эмоциональность. Как чувства формируют мышление - Леонард Млодинов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ныне пищевые компании тратят миллионы долларов, исследуя, как создать эти самые гипервкусные продукты. Это называется «пищевая оптимизация». Как сказал один выходец из Гарварда, специалист в экспериментальной психологии: «Я оптимизировал пиццы. Я оптимизировал салатные соусы и маринованные огурцы. В этом поле я революционер»[173].
Оптимизаторы пищи – революционеры, потому что гипервкусные продукты способны возмущать природные склонности человека в точности так же, как волейбольным мячом можно обмануть материнский инстинкт гусыни, а искусственным клювом – привычки питания у птенцов чайки. В результате люди жаждут оптимизированной еды вне всякой пропорции с тем, какое удовольствие она доставляет.
По нынешним расчетам, в одних лишь США из-за ожирения ежегодно умирает 300 тысяч человек[174]. Такая ситуация складывалась постепенно, а потому, как та лягушка в котле с водой, который нагревали очень понемножку, мы не заметили, что́ происходит, пока не стало слишком поздно. Доступные наркотики, которыми можно злоупотреблять, и развитие науки, обслуживающей коммерческих производителей питания, совместно вмешались в работу эмоциональной системы вознаграждения у человека и обдурили ее. Наука способна объяснить механизмы наших пищевых зависимостей, но лишь сами потребители в силах прислушаться к предупреждениям и не позволить загнать себя в ожирение.
Устройство и механика наших систем хотения и переживания приятности поражают воображение, как поразительна и сама история того, как мы эти механизмы обнаружили. Теперь, когда мы знаем, как работает наша система вознаграждения на молекулярном уровне, кое-кто научился манипулировать ею ради собственной выгоды, влияя на наше поведение и биохимию, – это удалось производителям табака, продуктов питания и биоактивных веществ (речь и о наркокартелях, и, в некоторых случаях, о больших фармацевтических компаниях). Однако мы, образованные потребители, способны применять свое знание о подобных манипуляциях и, не идя на поводу у чужой корысти, делать здоровый выбор.
Глава 7. Решимость
Майк Тайсон стоял вплотную к своему противнику. Февраль 1990 года, в Токио шел чемпионат мира по боксу в тяжелом весе. Впереди последние пять секунд восьмого раунда[175]. Никто не предполагал, что противник Тайсона Джеймс Бастер Даглас продержится так долго. И вот теперь он стоял, расставив локти и выставив боксерские перчатки перед собой, образовав руками тугое кольцо. Даглас смотрел на Тайсона сверху вниз – тот чуть согнул колени и казался на голову ниже. Даглас словно подначивал его.
И вдруг Тайсон выпрямился. Правая перчатка выстрелила вверх, Дагласу в кольцо его рук, зверский апперкот угодил аккурат Дагласу под подбородок. Голова Дагласа дернулась вправо. Колени подогнулись. Он попятился и грузно рухнул навзничь.
Даглас был оглушен. Судья начал отсчет, он успел досчитать до семи, и тут Даглас наконец поднялся на локтях и попытался встать. На счет девять он уже поднялся на ноги, однако покачивался. «Сбит с ног», – так сказал о нем Лэрри Мёрчант, аналитик с телеканала Эйч-би-оу. Случись это десятью секундами раньше, Тайсон мог бы ринуться вперед и добить Дагласа, но раунд завершился, Дагласа буквально спас удар гонга. Боксер добрался до своего угла, и у него было шестьдесят секунд до следующего раунда, чтобы разогнать морок в голове.
Непосредственно перед стартовым гонгом Мёрчант сказал, что, если Даглас победит, «потрясения» Восточной Европы – которая переживала неразбериху, приведшую к падению советской империи, – «покажутся мелкой политической возней». Его коллега, аналитик Шугар Рей Леонард, добавил, что, если Даглас выстоит даже первые раунды, это «потрясет» мир. В своей лас-вегасской букмекерской конторе «Мираж» Джимми Ваккаро открыл ставки на Тайсона с соотношения двадцать семь к одному. И люди все равно «кидались на Тайсона», сказал он. Пытаясь уравновесить положение, он поднял ставки до тридцати одного к одному, а в конце концов и до сорока двух к одному. Больше ни одно казино не предлагало вообще никаких ставок на тот поединок: не нашлось никого, кто желал бы ставить на Дагласа. Предлагали ставить на то, сколько продлится схватка, то есть сколько продержится Даглас, прежде чем Тайсон его завалит. В последних пяти боях за чемпионское звание Тайсон отправлял своих противников в нокаут. Боец, с которым Тайсон бился до Дагласа, выстоял девяносто три секунды.
Исходно Даглас с Тайсоном биться не должен был. «Настоящей» схватке, которую все ждали, предстояло случиться в Атлантик-Сити в грядущем июне – между Тайсоном и Ивэндером Холифилдом, боксером более опытным. Вообще-то за ужином накануне боя с Дагласом устроитель боксерских поединков Дон Кинг, в ту пору магнат казино Доналд Трамп и менеджер Холифилда Шелли Финкел встретились обсудить планы на бой в Атлантик-Сити, за который Тайсону гарантировали 22 миллиона долларов, а Холифилду – 11 миллионов. Насчет боя с Дагласом никому и дела не было. Токийский матч был просто разогревом, его спланировали позже, просто ради того, чтобы у чемпиона была возможность отхватить немного наличных перед большим событием. За Токио Тайсону заплатили 6 миллионов долларов. За то, чтобы он принял колотушки Тайсона, Дагласу предложили 1,3 миллиона. Куда больше того, что он зарабатывал прежде.
Пусть остальные и не восторгались Бастером Дагласом, зато восторгалась его мама. Пока Даглас тренировался перед боем, Лула Пёрл Даглас принялась выхваляться сыном по всему городу. Он просил ее не болтать, но какое там. Сын сразится с чемпионом, рассказывала она, и «надерет чемпиону задницу». Даглас тоже фантазировал насчет того, как сокрушит всеобщие ожидания и сколько всего сможет накупить матери с выигранных денег.
За три недели до боя Даглас проснулся в четыре утра от звонка. У матери случился обширный инсульт. Она умерла почти мгновенно, в сорок семь. Даглас был раздавлен. «Я совершенно замкнулся, – сказал он. – Никто не понимал моего горя. Я потерял лучшего друга – мою маму. Мне почти не к кому было обратиться». Его тренеры предложили ему отступиться. Даглас отказался. «Она
