Путешествие на запад - Дмитрий Казаков

В это очень хотелось верить, хотелось, но получалось плохо, а если честно, совсем не получалось.

– Ладно, – сказал он наконец. – Надо перекусить и двигаться дальше, у нас-то дневки по плану нет.

Идея эта ни у кого возражения не вызвала, и все дружно полезли в рюкзаки. Слегка запыхавшийся Илья вместе со своей барышней вернулись к самому концу трапезы, так что бритоголовому пришлось обедать на ходу.

– Удачи вам, – сказал Игорь, когда бойцы из команды его коллеги были готовы к выходу.

– И вам того же. Может, еще встретимся, – отозвался Андрей.

Илья подмигнул уединявшейся с ним близняшке, Лиза кивнула, и они выбрались из здания. Прошли по пустынным улочкам поселка, обогнули очередную трещину и вновь очутились на трассе Нижний Новгород – Москва.

Примерно через полчаса увидели железнодорожный переезд, и почти тут же с юга донесся протяжный свист, какой издает подходящая к станции электричка, а вслед за ним – негромкий рокот.

– Поезд? – изумился Илья. – Ну, в натуре… Может быть, тормознем его?

– Нам не по пути, – сказал Андрей. – Давай вон туда, спрячемся и посмотрим.

В качестве укрытия использовали заросли кустарника у обочины, и, едва засели за ними, как на горизонте, там, куда уходили рельсы, возник темный, неторопливо двигавшийся силуэт. Приблизился, и стало ясно, что по железнодорожным путям ползет «состав» из нескольких колышущихся черных пузырей, каждый размером с цистерну, причем ползет без всяких колес.

«Вагоны» мотало из стороны в сторону, они подпрыгивали и опускались почти к самому полотну, но держались словно привязанные. По их бокам ползали радужные пятна, иногда появлялись округлые вздутия, словно запертые внутри пленники тыкали в стенки кулаками.

Эта штуковина наверняка была живой и точно – опасной.

На переезде она задержалась, некоторое время повисела на месте, а затем поползла дальше, как огромная хищная гусеница.

– Ну ни хрена себе! – воскликнул Илья, когда штуковина скрылась из виду.

– Иначе и не скажешь, – поддержала его Лиза. – На такой «электричке» я бы прокатиться не хотела.

Подойдя к переезду, обнаружили, что там, где «гусеница» останавливалась, осталось несколько ляпушек темно-багрового вещества, по консистенции похожего на глину, а по запаху – на дерьмо.

– Оно еще и гадит? – Этот факт, похоже, вызвал у Ильи настоящее возмущение. – Вот блин!

– И не один, – добавил Андрей. – Пошли, нам еще топать и топать.

Шагали целый день, несколько раз ненадолго останавливались, чтобы дать отдых ногам. Но и уставали меньше, чем в предыдущие дни, – мускулы потихоньку привыкали к регулярным нагрузкам и хотя по-прежнему болели, но не так сильно.

На этом участке шоссе машин было меньше, время от времени попадались небольшие, окруженные полями деревни. Тянулся у обочин лес, шумели на ветру деревья, и плыли по небу белоснежные горы облаков, не торопившихся, в отличие от вчерашних, разражаться дождем.

– И все же я не понимаю, куда мы идем, – сказала Лиза во время очередного привала уже ближе к вечеру. – Ведь очевидно, что это вот… – она махнула рукой, – поразило весь мир! Какой смысл тащиться туда, где не лучше, чем в Нижнем? Что ты хочешь там найти?

И девушка требовательно посмотрела на Андрея.

– Куда идем? – Он усмехнулся, пытаясь хоть как-то упорядочить мысли: вопросы, честно говоря, застали врасплох. – Во-первых, насчет всего мира ты погорячилась. Мы видели лишь крошечный его участок. Даже обо всей России рано еще говорить. Давай доберемся до Москвы, посмотрим, что там. Вот уж если столица обезлюдела и вся власть погибла, то…

– Что «то»? – глаза Лизы горели. – Пойдем обратно в Нижний? Или на юг, как они?

– Решим по обстановке. Сначала – Москва, – твердо сказал Андрей. – Надо понять, что случилось с Родиной.

Не мог же он сказать, что внутри свербит, что не дает покоя непонятное желание идти и идти, день за днем видеть новые места? А о том, что он не прочь отыскать виновника катастрофы, если таковой есть, и как следует «потолковать с ним по душам», упоминать не стал.

Пока непонятно даже, кого и где искать.

– Кончайте вы базар гнилой, – вмешался Илья. – Го́ните невесть что. Дело ясное, что дело темное. До столицы прогуляемся, глянем, как тамошние пацаны поживают, а там и устроим толковище.

Дальше Лиза спорить не стала, надулась и замолчала.

На ночлег в этот день остановились около речушки, текущей на север, в сторону Клязьмы. Отыскали на ее заболоченных берегах подходящее для лагеря место и устроились там неподалеку от воды, в окружении плакучих ив, спустивших к земле длинные ветви.

Первым на страже остался Илья, а Соловьев вслед за Лизой забрался в палатку.

– Андрей, – тихо позвала девушка, когда он расстелил спальник.

– Что?

– Ради бога, скажи, ты и в самом деле думаешь, что мы найдем такое место, где все так же, как раньше?

Сейчас соврать он не мог, сказать неправду значило плюнуть в душу, и не только Лизе, а еще и себе. Поэтому Андрей немного помолчал, преувеличенно медленно двигая застежку «молнии», а затем ответил:

– Не знаю. Я бы хотел, чтобы это было так. Но я не уверен. Однако оставаться на месте тоже не могу, мне нужно идти, стремиться куда-то за горизонт. Меня самого не радует это непонятно откуда взявшееся желание, но бороться с ним я не в силах.

Девушка села, опираясь на локти и высунувшись из спальника.

– Что-то с тобой не так, – сказала она. – Со всех сторон, откуда ни глянь. Если я, да и Илья, остались такими же, как были до катастрофы, ты изменился. Но ты не один такой. Вот Игорь, он сильно похож на тебя, и Василий тоже, насколько я помню. Хотя я тогда не отошла от шока и мало чего соображала.

– И чем же?

– Вы все идете к какой-то странной далекой цели, – Лиза говорила убежденно, видно было, что она об этом думала. – У каждого она своя, но одинаково смутная и непонятная. Ваши раны заживают быстрее, чем у нормальных людей… Да, я слышала обрывок вашего разговора. У вас есть видения, связанные с синими озерами, в которых плещется никак не вода. Видения разные, чудные, но во всех присутствуют женщины… Я не об эротических мечтах говорю! – поспешно добавила она, видя, что Андрей приоткрыл рот, собираясь возразить. – Я понимаю, что это нечто более сложное. Вы умеете и любите воевать, и у вас есть та удача, что отличает победителя. Не зря обитатели Гороховца захотели, чтобы ты избавил их от чудовища, а жители Коврова попросили о том же Игоря.

– И как нас можно назвать? Героями? – он хмыкнул.

– Слишком пафосно. И вообще, может быть, это мои выдумки?