Экспедиция. Туда, но не обратно (СИ) - Старый Денис

— Ладно, что там у нас из легкого алкоголя, Катерина, вина выпить что ли? — спросил Игорь, когда уже уходил проинформировать о решении Совета пришлых. Или кто тут на самом деле пришлый — изверги, что живут уже в этих местах семнадцать лет, или попаданцы, что вторглись в этот мир два дня тому как?

Женщина посмотрела видом «вам мужики только и пить» но послала Лиду куда-то за вином. Игорь сделал еще одну зарубку, — узнать, где хранятся продукты и алкоголь.

* * *

— Бушуй, — выкрикнул Горыня, как только услышал решение странных людей. — Поди до мира и веди сюда до горы. Токмо гляди, кабы варягов не привести.

Парень, который только голову просунул в матерчатую дверь армейской палатки, услышав слова старшего, сразу же побежал в сторону леса, взяв при этом завидный темп.

— А веруете в едного Бога Христа? — спросил, выделяющийся бритой бородой, абориген.

— Баба Клава, Клавдия Ильинична, вот та верует, молитвы знает, в смысле… ведает, на евангелие бормочет, библию читает, — сказал молодой мужчина, толи местный старший, может и сын главы рода, а у Андрея не просто загорелись глаза, он воссиял, боясь поверить в то, что у этих все более странных людей есть Книга.

— А можливо глаголить с Клавдией? Она из эллинов? — спросил Андрей.

Молодой вождь отправил одну из девиц за этой самой Клавдией. А разговоры продолжились.

Горыня прекрасно понимал, что ему не говорят всего, глава уже несуществующего поселения в отчаянии шел просто чуть подальше от варягов, а тут боги прислали трусоватого человека из большой общины. Когда он пришел на гору к пришельцам, которые успели построить каменные дома, о которых рассказывал Андрей, видя такие у эллинов, а Горыня никогда не видел подобного, то подумал о пришельцах от богов, или самих богах. Все, даже явно не воины были рослыми, бритыми, коротко стриженными. А еще глава заприметил очень много металла. Как единственный, кто что-то умеет в общине в кузнечном ремесле, Горыня примечал железо, как опытные ковали, он иногда даже чувствовал металл. И у пришедших из ниоткуда железа было очень, очень много. Они даже на лопаты потратили хорошее железо, которое сам бы глава извергов пустил на оружие.

Еда тоже была не просто странная, такое Горыня еще никогда не ел. Нет, мясо маленькими кусочками умела готовить и его ушедшая к праотцам жена, да не менее вкусно, особенно из оленя и коня. Но хлеб… он был приготовлен в виде большого камня, а не лепешкой, или блина. И даже не это удивило, а то, что он был пшеничный и выпечен из муки такого помола, что не было ни одного не домолотого зернышка, и помол был мельчайшим, чего не добиться жерновами, которые пришлось оставить в поселении. Было еще копченое мясо в кишках, ну или в чем-то похожем, странные люди эти кишки выкидывали. Принесли какой-то овощ, круглый, рыхлый, странный на вкус, но когда Горыня съел несколько кругляшей, то не мог оторваться, пока не пресытился. Вино же вовсе запутало мысли уже повидавшего многое в своей жизни человека, и Горыня решил не пытаться что-либо понять, пусть боги направляют его и дальше, но он видел решение проблемы безопасности в союзе с этими людьми.

Глава сожженного поселения не мог подумать, что большинство из молодых, здоровых, частью на вид сильных людей, нисколько не воины. Повадками большинство этих людей явно уступали немногочисленным воинам Горыни, но и среди пришлых были очень серьезные противники, глава это видел, даже чуял. Тот же молодой вождь боец сильный, еще был один молодой и опытный воин, Степан, который даже в некоторых движениях, как будто, рубился мечом. Улыбнулся в бороду Горыня, когда увидел двух девиц, которые уверенно держали в руках очень странной конструкции луки, он то думал, что это только его дочь непутевая девица, все воевать стремится, а тут вон как. Сам факт наличия луков тоже удивил, пусть сравнительно и не сильно. В поселении Горыни был некогда умелец, который мог сделать луки, на изготовление которого уходило много материала и времени, рыбы и жил. Конструкция же пришлых была нетипичной, с колесами, такой не было ни у кого, с кем привелось встречаться главе, а видел он многих людей.

А еще удивило Горыню то, что пришлые не потребовали дани, службы, женщин, серебра, мяса, — ничего из того, что могло быть предметом для торга, это же они, оставшиеся пока в живых люди некогда спокойного поселения, пришли просить о помощи и крове. Любая община за защиту требовала много платы, чаще подчинения и дани. Глава очень боялся именно таких условий, прежде всего, рабства, от которого многие и становились извергами, избегая становиться безвольными.

— Что мыслишь, Бойко? — спросил Горыня своего верного друга, с кем еще много лет назад бился плечо к плечу, выгоняя рюриковых варягов из Нового Града.

— Не ведаю сие, токмо у нас али встреча с Мореной и погибель, али быть заодно с пришлыми. Они не боги, они пришли, как я разумею, от эллинов, есть среди них и христиане. Коли выйдет оборониться от Снора, то и породниться треба. Власту отдай за их воя, за Сол-дата, аще за кого, — поглаживая не менее седую бороду, чем у Горыни, ответил Бойко.

* * *

Уже ночью, когда большинство девушек под охраной парней пошли спать, начали пребывать люди. Измождённые, мокрые, так как дождь не прекращался, начавшись днем, люди были голодными и боялись всего, особенно, когда не поняли действий странных людей, стремящихся навязать опеку, в чем особенно старались две женщины, одна из которых была стара. И баба Клава и Катерина вместе с Лидой и преподавательницей-филологом Верой, приняли самое дельное участие в размещении и помощи приходящим.

Ольга прибежала в сопровождении Кости и еще пяти парней, такой охраны в лагере не было ни у кого, старается Константин угодить своей пассии. Медик стала быстро проверять, прежде всего, детей на жар. Три младенца и еще несколько деток лет до пяти были с высокой температурой, они и удостоились отдельного внимания с растолченными таблетками и примочками с компрессами. Ольга, было дело, попыталась выгнать странную, еще больше чем остальные дикие люди вида, старуху, но не встретила понимания со стороны матерей детишек. Ведьма ходила вокруг заболевших и постоянно что-то кричала, поджигала какую-то вонючую траву, причем, костер был распален сразу в учебном кабинете школы и грозил общим пожаром.

Наличие тюфяков, которые наличиствовали на складе и были явно уже повидавшие виды, аборигены восприняли, как роскошь, на одеяла смотрели с недоумением, многие привезли с собой шкуры, которые в большинстве были мокрыми.

Когда всем прибывшим начали раздавать еду, макароны с тушенкой, что наготовили в полевой кухне с запасом, Игорь выматерился и, сразу же насел на Славу-Зайца, местные больше его Зайчиком называли. Было необходимо, чтобы тот немного слабоватый на голову, но заядлый рыбак с сетями и неводом, уже завтра прошерстил берег озера и наловил рыбы.

Этот деревенский был немного, так сказать, недостаточно умственно развит. Школу не закончил, читал и писал с большим трудом, но руки росли с нужных мест, особенно Зайца хвалил Рыгор, к слову не последний в деревне рыбак. К сожалению, пока решится вопрос с варягами, идти на охоту было опаснее обычного в разы. Но куропаток и зайцев и прямо на территории лагеря и ближайших кустах и на склоне, очень много, а длинноухие, при своем большом количестве представляли реальную угрозу огородам. Так что необходимо переходить на то питание, которое дает природа и в немалых количествах. Это не технологический век с его выбросами и многочисленностью людей, тут зверь практически не пуган, а о качестве сетей, которые были у людей из двадцатого века, местные хроноаборигены могли только мечтать. Да и были у них вообще сети?! Игорь решил уточнить этот вопрос по возможности, но среди вещей пришедших аборигенов в лагерь, ничего подобного не было видно.

Так что нужно делать запасы, приспосабливаться и жить, это начинают понимать многие, Игорь точно понял. А в то, что прилетит волшебник на голубом вертолете и спасет, уже почти не верилось никому в лагере, может, только самым малахольным.