Невинная. Тройной соблазн - Шана Лаут
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Если хочешь, можешь к нему прикоснуться, — Ян был как всегда бесцеремонным, когда схватил сворую ладошку нашей супруги и прижал к поверхности сферы, что тут же пошла волнами. — Чувствуешь? Оно живое.
— Живое, — как под гипнозом повторила малышка.
Было видно, как сгорает в нетерпении младший, желая уже и самому привести своих подопечных к полю боя. Каждую маленькую и не очень тварь из мира инсектов, которую он может призвать и направить на врагов. От мельчайшей букашечки до самых огромных арахнов. От ползучих до летучих. Брата буквально колотило, но он держался, желая подольше насладиться близостью с нашей девочкой, пропиться той магией, что пробуждалось в нас от одного лишь прикосновения к ней.
— Оно о тебе позаботиться, пока мы будем защищать дом, — сам не удержался и прижался к ней, отстраняя Янира и кивком головы отпуская его на подготовку. Насекомыми проще управлять, чем мертвецами, ведь мозгов и воли в них поменьше, но их будет очень много, судя по тому, как горят глаза братца. Вот пусть тоже идёт и готовится. Я же пока заряжусь ещё немного.
Моя сила не была подобна их, но проблем она доставляла не меньше. Конечно, ничто не сравниться по сложности с управлением другими существами, но контроль будет нужен мне самому, чтобы не сорваться и не уничтожить ещё и союзников, едва я отпущу себя и дам свою пламени пойти в разгул.
Я даже малодушно порадовался, что любимая будет в этом месте и не увидит того кошмара, что мы приготовили для решившихся напасть. Она ещё так мало знает о нашем мире, так чиста и наивна, что просто не перенесёт ужаса, а может и вовсе закроется, отдалиться от нас, чего уже не сможем пережить мы.
— Ты можешь просить у него всё, кроме того, чтобы выйти отсюда. Мы сами придём за тобой, когда всё закончится, — поцеловал Ису в макушку, а потом снова утонул в ей глазах, едва она развернулась и заглянула в мои с лёгким испугом. — Дом обеспечит тебя всем, едва ты пожелаешь это. А мы постараемся позаботиться о проблеме так быстро, как только сможем.
— Как долго вас не будет? — я видел, что она хотела спросить совсем не это. Страх в её глазах выдал тайну: малышка волнуется о том, что с нами может что-то случиться. Это ли не счастье — знать, что она ждёт, волнуется за нас, думает и желает видеть рядом.
— Мы рассчитываем на пару часов, но кто знает, вдруг это затянется, — честно признался я, прижимая ей к себе и давая уткнуться носиком в мою грудь. — Знай, что тут ты в безопасности, а за нас не переживай. Они точно не будут ожидать нас такими… обновлёнными и сильными. И всё благодаря тебе, — я приподнял её голову за подбородок, чтобы тут же склониться ближе и впиться жадным поцелуем в эти сладкие губки. Пил поцелуем её так жадно, что даже побоялся, что возьму её прямо тут — так ревело внутри пламя, полное нескончаемой жажды.
Ну ничего, сейчас я его обрушу на врага, а ночью малышку будет ждать не меньший напор.
С этой мыслью отступился от неё так быстро и резко, как только мог, чтобы осилить уход от неё. А едва вышел за пределы поместья, как моя суть поглотила мой разум, вырываясь наружу яростным безумием. Иногда просыпающийся разум показывал мне искажённые мукой и ужасом лица попавших под раздачу воинов противника, которых просто сметало, разрывало, жгло, куда бы я не налетал.
Что творилось у братьев или дяди, я не знал, но чувствовал их силу рядом и вокруг. Их подчинённые занимались почти тем же, что и я, наводя настоящий чудовищный благоговейный кошар на каждое противостоящее нам существо. Вокруг были только крики, слёзы, кровь и многое другое, менее приятное, порождённое месивом битвы.
Были ли те, кто пытался бежать, спасая свои жалкие жизни? Конечно. Не все выдерживали увиденного и прочувствованного, стараясь уйти подальше. Но не всем это удавалось. Почти весь тыл противника был окружён армией дядюшки. Она встречала каждого дезертира, часть оставалась в плену, часть умирала от шедших по следу наших подчинённых.
И так длилось до тех пор, пока враг полностью не был разгромлен, а их полководцы — схвачены или обезглавлены. Лишь после этого я смог взять под контроль свою суть.
Оказывается, мы отошли далеко от поместья, а я остановился у самого рубежа поля битвы, где стояла армия дяди. Стаяли они на местах из последних сил в плане: бежать им от моего безумия или я успею остановиться? Успел. В этот раз. Даже вмешиваться дядюшке не пришлось.
Но всё равно было приятно видеть страх в глазах даже сильных драконов или тех же оборотней, что уж говорить о личах, старавшихся отодвинуться на безопасное от меня расстояние. Правильно, пусть знают, что лучше не идти против такой силы, если жизнь дорога.
Рык вырвался сам собой, когда рядом появились братья.
— Надо же, я проиграл, — усмехнулся Ян, осматривая целые ряды сил старшего родственника. — Думал, что хоть нескольких, но заденет твоим напором.
И рассмеялся, заметив волнения существ на его слова.
— Молодец, — кивнул мне Радир.
— Вот когда он полностью будет контролировать себя, тогда и будем говорить о том, что он молодец, — буркнул дядя, появляясь перед нами.
Его глаза блестели тьмой рвущегося из них пламени. Да, вот кому контроля не занимать. И это он ещё не нашёл свою женщина и прошёл с ней единение. Пламя подчинилось лишь одной его воли, за что его можно уважать бесконечно. Наше пламя остро отреагировало на его, но могло лишь ворчать, огрызаясь.
— Мы можем возвращаться в дом? — только и спросил, опуская любые колкие фразочки, что так и рвались сорваться с языка.
— Можете. Но советую не накидываться на жену сразу, — как-то криво усмехнулся он, заставляя невольно напрячься от странного предчувствия и в ожидании следующих слов. И не зря. Они едва не убили нас: — Она видела достаточно, чтобы испугаться.
Внутри всё оборвалось от одной мысли, что малышка будет бояться нас, увидев нас такими, в самый разгар нашей силы. Ведь это и есть наша суть. Она часть нас, как и сама Иса.
