Мастер перекрёстков - Инна Зинченко

— Крепкая у парня голова, — сказал лекарь почти весело. — Жить будет.

Князь, не долго думая, схватил графин и вылил остатки воды на голову охранника. Холодная вода привела охранника в чувство, он открыл глаза и тихо произнёс:

— Я ранил Лигуса, но кто-то сзади ударил меня по голове. Казните меня, Светлейший, я не смог уберечь Госпожу Патиту. Я ничего не мог сделать. Зачем мне жить дальше?

Он всхлипнул, но усилием воли всё же смог сдержать слёзы. Галимат, хоть и был зол, как чёрт, всё же сохранил способность думать. Он помог Кости подняться и поспешил его успокоить:

— Ты сделал всё, что мог. Этих двоих ты убил? — он кивнул на трупы.

— Я, но их было больше. Когда я ранил Лигуса, кто-то огрел меня по голове подсвечником, а дальше я ничего не помню.

Светлейшая Княгиня отодвинула мужа в сторону и подошла к охраннику, тот смутился и опустил глаза, чувствуя себя виноватым перед этой женщиной. Ведь это он не смог уберечь её дом и её дочь и что с того, что противников было втрое больше, разве это может служить ему оправданием. Этот замок, который Кость считал своим домом, теперь испоганен врагами Светлейшего и в нём не скоро наступит покой. Кость любил замок, хотя постороннему человеку это мрачное, громоздкое сооружение показалось бы верхом безвкусицы. Кость просто не знал другого дома.

— Кость, они били мою дочь? — Тихо спросила княгиня.

— Что вы, — воскликнул испуганно охранник, — если бы такое было, то я даже мёртвый бы встал, чтобы защитить её! Они не посмели.

Это обнадёживало. Если бы Грифары хотели убить Патиту, то они бы сделали это сразу же, а не волокли девушку в своё волчье логово. Княгиня немного успокоилась. У барона, видимо, есть какие-то свои планы на её дочь, а это значит, что и у них имеется время, чтобы освободить Княжну. Тяжёлый камень упал с души несчастной женщины. На её бледном лице вновь проступил румянец, а в глазах появилась привычная надменность.

— Это хорошо, — сказала она, — значит, у нас есть время. Галимат, что ты собираешься делать?

— Я подумаю, — ответил Князь. — Такие дела с бухты-бырыхты не делаются. Замок Грифара хорошо защищён…

— Конечно, в отличие от тебя барон об этом позаботился, — ехидно заметила Княгиня.

— В отличие от меня, Грифар не был на болотах, — осадил её Галимат, — и он не оставлял свой дом на попечение прислуги.

Кость угрюмо смотрел на своих хозяев и постепенно до него стал доходить весь ужас происшедшего. Патита сейчас у этого прыщавого Лигуса! И неизвестно, что он там с ней делает! Жива ли она? Кость сжал кулаки. Плевать на всё! Он должен освободить Княжну, даже, если ради этого придётся расстаться с жизнью!

— Я думаю, — сказал Макс, — что, если бы они хотели её убить, то убили бы. Я, конечно, не совсем хорошо разбираюсь в этой ситуации, но из того, что я слышал, я могу сделать вывод, что на данный момент Патите ничто не угрожает. Есть два варианта развития событий.

Все замолчали и уставились на лекаря, ожидая продолжения.

— Первое: они могут использовать Княжну для шантажа. Насколько мне известно, всё упирается в западные земли, то есть в те самые болота, откуда мы с таким трудом выбрались. Значит, мы можем ожидать того, что Грифар потребует отдать ему эти самые болота. Есть и другой вариант…

Кость догадался, какой этот другой вариант. Не говоря ни слова, он вышел за дверь. Его никто даже не пытался остановить. Да и не до него всем было. Светлейший терпеливо ждал, что же ещё скажет лекарь и тот не заставил себя долго упрашивать.

— Скорее всего, Светлейший, ваш враг попытается женить на Патите своего сына. А в приданное он потребует те же самые западные земли.

Князь стукнул кулаком по столу.

— Всё верно, я тоже думаю, что так будет! Знаю я этого Грифара и сыночка его убогого! Ты молодец, парень! Голова у тебя работает хорошо. За свою девочку я пока могу быть относительно спокоен. Этот дикарь не посмеет обидеть её до того, как мы с ним переговорим.

Больше всего на свете Галимат не любил, когда его вынуждают делать что-либо против его воли. Обычно от одной мысли об этом у него портится настроение. Сейчас же он понимал, что попал в скверную ситуацию. Если не удастся освободить дочь самостоятельно, то придётся признать победу барона. От одной только мысли об этом самолюбие Князя корчилось, как уж на сковородке.

Лита сидела прямо и задумчиво смотрела в окно, как будто хотела увидеть там свою Патиту. Вдруг она что-то вспомнила.

— Галимат, а кто такой этот Голт, о котором вы говорили на болотах? И даже не вздумай врать мне! Я должна всё знать!

Князь и Макс переглянулись. Княгиня поняла, что означает этот взгляд, вскочила со стула. Она распахнула окно и порыв свежего воздуха разметал её тёмные волосы. Макс с восхищением смотрел на её точёный профиль, ярко-синие глаза с длинными ресницами, длинную шею.

— Хорошо, Лита, я расскажу тебе всё, — вздохнув горестно, заявил Князь, — всё равно ты не успокоишься, хотя лучше было бы, если бы никогда не узнала об этом, именно ты!

Княгиня вся подобралась, последняя фразу супруга насторожила её.

— Почему именно я? — Спросила она раздражённо.

— Учитывая твою нездоровую тягу к магии.

Светлейший рассказывал историю Голта осторожно, как будто шёл по тонкому льду. Но это и немудрено, ведь жена не должна узнать, где именно находится пленник и уж ни в коем случае нельзя пропустить даже намёка на то, что где-то в замке хранятся дневники прапрадеда, в которых тот старательно записывал самые различные магические ритуалы. Вообще-то, у Макса создалось впечатление, что Галимат много чего скрывает и не только от своей жены.

Женщина слушала очень внимательно, опустив голову и нервно стуча длинными тонкими пальцами по столу, что выдавало её напряжение, если не раздражение. Слишком хорошо Лита знала своего мужа, ему достаточно было сказать только одно слово, чтобы супруга сразу догадалась, о чём он умолчал. В конце концов, ей надоело себя сдерживать и она окатив Светлейшего ледяным взглядом, прошипела:

— А теперь ты мне расскажешь о том, о чём умолчал!

— Я? Умолчал? — Попытался изобразить из себя оскорблённую невинность Князь. — Да я всё рассказал тебе, как на духу. Надо было и в самом деле молчать, неблагодарная!

Один только взгляд в сторону лекаря и правильный вывод сделан:

— Галимат, ты тут передо мной комедию-то не ломай, я тебя знаю, как облупленного! Ну, да ладно, пошли к этому Голту. Сейчас! Немедленно!

Молча Светлейший поднялся. Можно было, конечно, попытаться отвертеться, но в итоге она всё равно своего добьётся, так имеет ли смысл терять драгоценное время. Макс наблюдал за всем этим безучастно, как будто со стороны, но, когда Князь резко бросил в его сторону: 'Вставай, лекарь, чего расселся. С нами пойдёшь! , от его спокойствия не осталось и следа.