Возвращайтесь живыми! - Василий Головачев

Кристаллы поменьше прятали внутри себя всевозможные «приборы» и «аппараты». А красивая друза в центре выгнутой дугой стенки скорее всего являлась тем самым «мозгом», присутствие которого чувствовал путешественник.

К нему он и обратился с мысленной просьбой помочь зарядить телепортатор.

Представил ремень с пряжкой, играющей огнями, погасил огни: мол — видишь? — сдох аккумулятор! Спросил: где и как можно насытить ремень энергией?

«Мозг» Колыбели ожил! Внутри друзы кристаллов произошёл бесшумный световой взрыв. Во все стороны метнулись призрачные световые стрелочки, пробившиеся в три-четыре кристалла. Один из них налился багровым свечением, потемнел, превратился в тлеющий угольками костёр. Из него вылетела змеящаяся, тонюсенькая, красная молния, добралась до стенки помещения.

Что-то щёлкнуло. В многогранной стене отсека слева появилось расширяющееся отверстие, над которым всплыло оранжевое световое колечко.

Движение замерло.

Роман почувствовал знакомый взгляд: так на него несколько минут назад «смотрела» дверь.

— Это всё? — на всякий случай спросил он.

«Мозг» Колыбели сыграл тихую световую бурю, отзываясь скорее не на голос, а на мысленный вопрос человека.

Роман приблизился к открывшемуся боксу, заглянул внутрь.

В боксе размером полметра на тридцать сантиметров разгорелись фиолетово-синие крестики, освещая содержимое: крупные прозрачные пластины, внутри которых лежали коричневые, с зелёным отливом, сморщенные овальчики, похожие то ли на засохшие плоды экзотического дерева, то ли на сморщенные грибы.

— Сморчки! — пробормотал Роман, доставая одну из пластин.

Неожиданно пластина, оказавшаяся довольно тяжёлой, килограмма в три весом, завибрировала и распалась на две части. Выпавший из неё «сморчок» — Роман успел подставить ладонь — зашипел по-змеиному и развернулся в самый настоящий браслет с толстой линзой, напоминающей часы.

— Убиться веником! — проговорил Роман глубокомысленно. — Не может быть!

Он осмотрел браслет. Сомнений не было: на его ладони лежал В-портал, только оформленный не под ремень для брюк, а под браслет.

— Везёт же ду… или всё-таки умным?

В горле запершило. Роман заторопился.

Ладно, потом будем разбираться, кому везёт и, главное, почему. Теперь бы убедиться, что этот телепортатор в рабочем состоянии.

Браслет легко налез на запястье, поверх ткани скафандра. На ободке толстой линзы «часов» стали видны бугорки.

В-портал был заряжен, Роман чувствовал его вибрацию, и это обстоятельство окрыляло. Пусть переносит куда угодно, лишь бы подальше отсюда.

На всякий случай он сунул в карман ещё две пластины с «грибами».

Итак, как ты включаешься, дружок? Подскажешь?

Палец коснулся одного бугорка, другого, третьего. Четвёртый упруго продавился.

Линза «часов» покрылась сеточкой светящихся «трещин», из невидимых прежде отверстий выдавились три тонких стерженька: красный, синий и жёлтый.

Роман вошёл в транс, прислушался к своим ощущениям.

Вопреки человеческим оценкам, красный не вызывал ощущения беспокойства и тревоги. Аппарат был создан существами с иным диапазоном зрения, в котором красный цвет воспринимался иначе.

Жёлтый стерженёк казался холодным как лёд. Он явно что-то останавливал. Синий едва заметно подрагивал, красный просто ждал, когда его нажмут.

Роман нажал на красный.

«Стекло» линзы с рисунком змеящихся трещин выгнулось чашей, внутри которой заклубился вихристый красноватый туманчик. В воздухе растаял тонкий стеклянный звон. Лемурийский телепортатор дал понять, что ждёт указаний.

— Мне надо домой, — проникновенно сказал Роман; откашлялся, унял поднявшееся в душе волнение. — Объясняю на пальцах: ближайший портал! Не Луна и не другие планеты Солнечной системы. Земля! Планета, на которой мы находимся. Как понял?

Красный стерженёк мигнул.

— Отлично! — обрадовался Роман. — Мы понимаем друг друга. А теперь неси меня…

Он задумался на несколько мгновений, но ничего более умного и правильного не придумал.

— Неси меня в Москву!

Представил столицу мысленно: сверху, из космоса, с высоты в сто километров, потом с меньшей высоты — в два-три километра, выделил район Тверской улицы, ярко высветил здание Министерства образования, указал кабинет министра: сюда!

И нажал на синий стерженёк.

Ничего не произошло! Он по-прежнему находился в отсеке управления базы. Разве что взгляд компьютера Колыбели изменился: стал презрительным.

Впрочем, это скорее всего Роману просто почудилось.

Тем не менее он покраснел от досады, понимая, что ведёт себя по-мальчишески, взял себя в руки, сосредоточился на решении задачи.

Итак, начнём с начала. Мне надо сюда!

Он повторил мысленный финиш в здании Министерства.

Понял?

Красный стерженёк мигнул.

— Поехали!

Палец коснулся синего стерженька… но в последнее мгновение Роман уловил знакомый мистический трепет и одним движением вдавил оба стерженька сразу, красный и синий.

Удар темноты! И тишины! И стремительное падение в бездну пополам с полным отсутствием движения!

Сознание померкло… чтобы восстановиться через ничтожную долю секунды. Тьма перед глазами рассеялась. Он судорожно хватанул воздух ртом, ощущая его тепло — пахнуло знакомыми запахами, — заворочал головой и облегчённо вздохнул. Теснота вокруг тоже была знакома. Лемурийский телепортатор перенёс-таки его из Колыбели туда, куда он и хотел, в недра Министерства образования.

Вспомнился опыт выхода в кабинет министра.

Роман унял бешено колотившееся сердце, надавил ладонью на стенку кабины перед носом. Створки двери разошлись в стороны. Он вышел в знакомую комнату отдыха, где стояли диван, кресла, столик с чайным сервизом, книжные шкафы и вазы. Ничего здесь не изменилось, если не считать одного: в комнате находился человек!

Роман замер, решая, включать «засос» или нет. Присмотрелся к сидящему на диване толстяку в дорогом фиолетовом костюме.

Тот был мёртв!

Несколько секунд Роман разглядывал мертвеца.

Этого человека он не знал. Хотя догадался, что перед ним тот, кто заменил прежнего министра. И этот новый глава Министерства образования России сидел, откинув голову на спинку дивана, и смотрел перед собой остекленевшим взглядом, уходящим в бесконечность. Челюсть его отвисла. Изо рта сползала на подбородок уже подсохшая струйка крови.

Роман сглотнул слюну. Мыслей не было. Он не часто встречал мертвецов, да ещё в такой ситуации, и совершенно не представлял себе, что надо делать.

Взгляд упал на столик, где между чашками — чай пили двое, один из них, очевидно, убийца, который и оставил хозяина кабинета после убийства, — лежал листок бумаги. Роман наклонился над столиком.

Писали по-русски, но неумело, как курица лапой, отчего буквы русского алфавита казались незнакомыми.

«Позвони по телефону, висв (далее шёл номер мобильного). Договоримся о встрече. Не докладывай никому об этом — убём жену (так и было написано — через букву «ё»), она у нас. Даём на размышления двадцать четыре часа».

Подписи на записке не было.

Похолодело в груди. Роман уставился в листок остановившимся взглядом.

Они знали, что он выйдет именно здесь! Но главное, у них была Юна! Как они её нашли?!

Какой-то звук вторгся в мёртвую тишину комнаты отдыха.

Роман вскинул голову, прислушиваясь.

Звук повторился. Точнее, не звук — мысленный вызов:

«Рома, ты меня слышишь?»

«Алтын?!»

«Слава богу, объявился! Мы тебя ждём!»

«Юну похитили!»

«Знаю, встретимся, поговорим».

«Они дали двадцать четыре часа…»

Ылтыын помолчал.

«Ты с ними встречался?»

«Нет, несколько минут назад я вышел в министерстве».

«Как славно, и мы тебя ждём у министерства! Извини, не дослушал».

«Убит какой-то тип, в кабинете».

«Дьявольщина! Наверно, Метельский, бывший зам Фурсенюка, он сейчас и.о. министра. И что?»

«На столе меня ждала записка: «Юна у нас» — и всё такое прочее».

«Понял, выбирайся оттуда. Помощь нужна?»

«Нет, справлюсь, ждите».

«Машина стоит в Козицком переулке, серебристый «Фольксваген Туарег», номер «три четвёрки».

«Найду».

Роман очнулся, ещё раз пробежал глазами текст послания, бросил взгляд на тело мертвеца (интересно, кто его убил и каким образом удалился без шума — свои?) и направился к двери.

Кабинет министра не изменился. Новый глава министерства ничего не стал в нём менять, словно чуял, что хозяином будет недолго.

Роман успокоил дыхание, зажал сердце в тиски воли, сосредоточился на важении, нажал кнопку селектора, проговорил неразборчиво: