Мой нежный граф - Адель Эшворт

Несколько минут они молча смотрели на огонь. Кэролайн расслабилась; в присутствии графа ей было тепло и спокойно.

— Твой день рождения выдался долгим и интересным, не так ли, малышка?

— М-м-м… Ты даже не представляешь, насколько.

Брент взял ее руку и принялся легко поглаживать пальцы.

— Хочешь бренди?

Улыбнувшись, Кэролайн перехватила его руку, поднесла ее к своим губам и нежно поцеловала в ладонь. Похоже, это удивило графа, и она улыбнулась еще шире.

— Я выпила два стакана вина за ужином, — мягко сказала она. — И уже поздно.

Брент снова посмотрел на свой бокал и сделал очередной глоток.

— От вина только голова болит, а вот бренди помогает уснуть.

Кэролайн повела бровью.

— Звучит как откровение знатока.

Граф улыбнулся и положил голову на спинку канапе. Он не отпускал руки Кэролайн, но продолжал смотреть на огонь.

— Я пью бренди каждую ночь, Кэролайн, сидя здесь, у камина, — объяснил он. — Это помогает мне расслабиться и быстрее уснуть. Еще одна из множества вещей, которых ты пока обо мне не знаешь.

Кэролайн тоже перевела взгляд на очаг, наблюдая за языками пламени, вслушиваясь в тихое потрескивание дров и шипение смолы, чувствуя, как тепло наполняет комнату. Граф прав. Она многого не знает о мужчине, за которого вышла замуж, и, вероятно, так и не узнает, если не сблизится с ним окончательно. И приходилось признавать, что избегать близости с ним становится все труднее и труднее.

При этой мысли Кэролайн пробила дрожь. Брент, очевидно, почувствовал это, ибо высвободил руку из ее ладоней, потянулся за ней и привлек к груди.

— Выпей, Кэролайн. Он согреет тебя изнутри.

Она заколебалась, потом взяла бокал и глотнула обжигающей жидкости, густой и ароматной. Облизав губы, Кэролайн отдала бокал мужу, а тот допил и поставил его на столик. Покончив с бренди, он обеими руками крепко прижал к себе Кэролайн, и она доверчиво положила голову ему на грудь.

— Пусть это станет традицией, — задумчиво предложил граф, вновь глядя на языки пламени. — Каждый вечер будем вот так выпивать бренди, ты и я. — Он понизил голос. — Я устал быть один, Кэролайн.

Сделать такое признание графу было нелегко, и, услышав его слова, Кэролайн почувствовала на сердце тепло, счастливо вздохнула и теснее прижалась к нему.

Она долго лежала на груди у Брента, нежась в спокойной, дружеской близости, слушая стук его сердца, его ровное дыхание. Набравшись смелости, она наконец решилась затронуть тему, которой они избегали.

— У тебя милая сестра, Брент.

Граф едва заметно напрягся, но ничего не сказал, и Кэролайн храбро продолжила, повернув голову и заглядывая ему в лицо:

— Я хочу попросить тебя об одолжении.

Брент посмотрел ей в глаза.

Кэролайн набрала в легкие побольше воздуха для уверенности, которой вовсе не испытывала.

— Я хочу устроить званый ужин для Шарлотты и Карла. Пожалуйста, не говори «нет»…

Брент оборвал ее, приложив палец к губам.

Несколько секунд она наблюдала, как мерцают в огне свечей глубокие, коричневато-зеленые его глаза, впивалась взглядом в каждую черточку его лица.

— Мы с Розалин чудесно поужинали вместе, Кэролайн, — сказал он, наполнив комнату своим сильным, бархатным голосом.

Кэролайн продолжала смотреть на него с любопытством и неуверенностью, ибо сами по себе его слова означали простое желание сменить тему, но тон был серьезным и скрывал за собой нечто большее.

Брент сделал глубокий вдох и скользнул пальцем по губам и щеке Кэролайн, а потом сжал в ладонях ее лицо. В его голосе было неподдельное изумление, когда он прошептал:

— А закончив есть, она подошла ко мне, остановилась прямо передо мной, указала на себя и вывела пальцами «папа». Она назвала меня папой, Кэролайн, а потом обняла за шею, обняла по собственному желанию.

Кэролайн просияла.

— Я задумывала, что это слово будет первым, которое она научится показывать по буквам.

— Знаю. — Он ласково погладил ее шею. — Благодаря тебе Розалин знает, кто я в ее жизни. Она отвечает мне и разговаривает со мной благодаря тебе. Быть может, благодаря тебе она однажды выйдет замуж и подарит мне внуков. Все, о чем я не смел даже помышлять, вдруг становится возможным…

Он ласково наклонился к жене и поцеловал ее. Его губы, мягкие и теплые, с едва слышным привкусом бренди касались ее губ не страстно, а с нежной медлительностью, искренней благодарностью.

Нехотя Брент отстранился, поднял голову, и его взгляд сказал ей все, чего не могли передать слова.

— Ты преподнесла мне самый большой подарок, Кэролайн, — горячо прошептал он, — и я не думаю, что когда-нибудь смогу тебе в чем-то отказать.

Она прерывисто вздохнула, оставаясь в плену его взгляда, и подняла руку, чтобы провести пальцами по его волосам. Кэролайн знала, что никогда в жизни не забудет этой минуты.

— Уверена, Розалин знала, что ты любишь ее, еще до того, как я научила ее словам. И я уверена также, что однажды она скажет тебе, как много значит для нее твоя забота, как сильно она тебя любит. — Она провела ладонью по щеке и шее Брента, остановив ее у него на сердце. — Тебе, мой дорогой муж, повезло больше всех на свете.

Брент шумно сглотнул от переживаний.

— Да, Кэролайн, — признал он мягким, ласкающим голосом, — потому что я женился на тебе.

Она замерла. Даже ее дыхание как будто стихло на миг, когда она заглянула в его спокойные, лучистые глаза, выражавшие чувства, которых не хотел признавать его разум и не умело передать сердце. Кэролайн несколько раз моргнула, чтобы сдержать слезы радости, оттого что Брент стал ей таким родным, но одновременно и слезы мучительных терзаний, оттого что он так запутал ее жизнь уже одним своидо существованием. Это были также и слезы горя, ибо она поняла, что ее судьба меняется. В эту самую минуту Кэролайн поняла, что для нее будет значить потерять Брента: никогда уже она не сможет спокойно идти вперед, довольная окружением лишь немых растений. Она начинала любить мужа…

Брент погладил ее по щеке.

— Пойдем со мной в постель, Кэролайн.

Она всем существом понимала, что отказать ему в этом будет самым значительным и самым трудным решением за всю ее жизнь. Она нуждалась в нем, но неопределенность по-прежнему существовала. Если она уступит сейчас, мечте всей ее жизни придет конец.

Слезы, сдерживать которые она уже была не в силах, наполнили ее глаза.

— Ты просто не понимаешь, через что мне приходится проходить, Брент.

Он стиснул челюсти.

— Расскажи мне, Кэролайн. Чего ты боишься?

Она покачала головой, не находя ответа, и закрыла глаза. Брент обжигал ее взглядом в смятении, что ничего не понимает, потом обнял ее и привлек к груди.