Антисваха против василиска (СИ) - Елисеева Валентина

— Вы поняли, как сильно я люблю Олива? Как безумно, страстно, вечно мы с ним любим друг друга?!

— Я поняла, что у вас уже есть муж, а узы брака нерасторжимы. Поняла, что ваш супруг имеет законное право не позволять вам видеться с сыном, если вы погубите свою репутацию, сбежав с любовником. Поняла, что лично вы не имеете никаких средств к существованию, никакой профессии, что позволила бы вам зарабатывать себе на жизнь, и обречёте себя на нищету, уйдя из дома мужа.

— Олив не нищий! — возмутилась клиентка, вскакивая и потрясая руками.

— Верю, но он — не ваш муж и никогда им не станет, следовательно — не будет обязан вас содержать. Скажем, лет через пять, когда ваши чувства поутихнут.

— Вы меня не слышите, — обречённо вздохнула клиентка, — наши чувства никогда не утихнут! Неужели это так трудно понять?! Вы ведь тоже женщина!

«Я очень старая женщина и перестала верить в сказки, хоть иногда и сильно хочется в них поверить», — вздохнула про себя Аня, ощущая себя циничной каргой в сравнении с пылко влюблённой молодой женщиной. Как мало довелось ей видеть примеров долгих, верных чувств! И как много примеров разочарований! А уж в мире, где не существует понятия развода, ошибки молодости часто определяют всю дальнейшую жизнь, даже если совершены они по настоянию родителей. Можно было бы сказать клиентке решительное «нет» и забыть о ней, но совесть укоряла Аню: женщина разобьёт не только свою жизнь. Если сейчас не дать ей толику надежды на мирное урегулирование проблемы ухода от мужа, она начнёт рубить сгоряча и натворит непоправимых дел.

— Мне нужно присмотреться к вашему мужу, определить, что он за человек, — произнесла Аня, и лицо клиентки разгладилось, стало спокойнее, когда женщина поняла, что её не бросают в беде.

— Я вам и так расскажу: он очень жёсткий человек…

— Извините, но мне необходимо составить собственное мнение, — оборвала её Аня. Слушать долгую историю о жестоком муже изменницы-жены желания не было. — Серёжки не снимаем? — сухо уточнила она, приметив посверкивающую на украшениях магию. Обычно именно на серёжки магами накладывались противозачаточные чары.

— Никогда! — вцепилась в бриллиантовые капельки клиентка. — Я с таким трудом выпросила их у мужа после рождения сына! Я не хочу от него детей! Вот когда мы с Оливом пообживёмся…

— Да, понятно. Где я могла бы понаблюдать за вашим мужем? Желательно, за вами вместе: мне важно знать, насколько 

ваш супруг

 дорожит вашим браком.

— Давайте, я пришлю вам приглашение на наш ближайший приём? Будет не очень много гостей (часть их с вами уже знакома), и я представлю вас мужу.

Закрывая за клиенткой дверь и бросая в ящик стола увесистый мешочек с авансом, Аня думала, что взялась сегодня не за самые простые дела.

Утром следующего дня, когда Аня спустилась вниз, чтобы приготовить детям завтрак, на кухне её ждал сюрприз: Мариша активно помешивала булькающую на плите кашу, а Павлюк исполнял роль поварёнка, подавая ей требуемые ложки и сахарницы. При виде Ани мальчик счастливо улыбнулся во весь рот и подбежал к ней за традиционным поцелуем, важно сообщая, что «завтрак будет подан совсем скоро», а девочка опасливо вжала голову в плечи и отряхнула чуток запачканный сажей подол платья.

— Умнички вы мои трудолюбивые, — искренне похвалила детей Аня, и девочка выдохнула с облегчением, робко сообщив:

— Я варю пшённую кашу, Павлюк сказал, что у вас нет особых предпочтений в еде. Но если вы хотите…

— Я хочу, чтобы ты называла меня по имени, а «госпожой» только при посторонних, — твёрдо сказала Аня, и Павлюк тихонько фыркнул:

— Я ей сто раз это сказал, но мелкая боится даже своей тени, так её бывшие хозяева запугали.

Он явно собирался поведать историю нелёгкой жизни Мариши, но его прервал торопливый стук в дверь. На пороге обнаружился слуга Феррины, с озабоченным видом протянувший записку.

— Что случилось? — спросила Аня. Детишки затихли на кухне, прислушиваясь к происходящему у порога.

— Не знаю, но хозяин куда-то ушёл, а хозяйка вся в слезах и велела идти к вам.

Развернув записку, Аня прочла:

«

Меня бросил муж! Я всё-таки его допекла…

Не знаю, что теперь делать

».

Тяжко вздохнув и велев детям завтракать, не дожидаясь её возвращения, Аня отправилась к подруге. Долг женской дружбы: выслушать и посочувствовать, согласиться с тем, что ни один мужчина не стоит женских слёз и легко заменяется на другого мужчину (а потом долго думать, как вернуть этого «легкозаменяемого» обратно).

— Ферриночка, если ты хочешь, чтобы я не только сожалеюще вздыхала, но ещё и понимала бы, по какому поводу вздыхаю, тебе нужно умыться, выпить воды и повторить всё то же самое ещё раз. — Стакан воды Аня протянула подруге одновременно с выдачей совета и подала ей салфетку, чтобы вытереть мокрое от слёз лицо.

Красавица ювелирша проглотила воду, перевела дух и приглушила салфеткой новую череду всхлипываний.

— Я совсем не хотела сказать, что он плохо управляет моей лавкой и мы так скоро разоримся, — оправдываясь, прогнусавила Феррина хриплым от слёз голосом.

— Но прозвучали твои слова именно так?

— Наверное. Я не помню точно, что я говорила, когда просмотрела учётные книги. — Поток слёз вновь полился из больших, прекрасных, но уже опухших глаз.

— Крупные убытки?

— Нет-нет, никаких убытков, наоборот — прибыль есть, только в летние месяцы она обычно больше бывает. Не так, чтобы намного больше, и ещё ярмарка не прошла, так что, наверно, оборот к концу месяца увеличится…

— Но мужа ты уже отчихвостить успела, — подвела итоги Аня и обняла разрыдавшуюся подругу. — Так что конкретно сказал Оскар в ответ на твои обвинения?

— Ничего не сказал, то-то и жутко! Посмотрел только серьёзно так, кивнул, встал и ушёл молча! Совсем ушёл: вначале из комнаты, потом по лестнице вниз, через крыльцо (я в окно смотрела), по дорожке подъездной…

— Да, ясно, он ушёл из дома, — остановила Аня процесс детализации маршрута беглого супруга. — С чего ты взяла, что он не вернётся? Он же ничего с собой не взял?

— Вот именно! — взвыла брошенная жена. — Оскар ещё перед свадьбой твёрдо заявил, что ничего моего ему не надо!!! Вот и ушёл… без всего.

— Логика железная, такую только беременностью и можно оправдать, — хмыкнула Аня.

Она как никогда остро ощутила себя очень-очень взрослой и очень-очень старой, а ещё — грустной, что 

её

 испанские страсти остались далеко позади. Хотелось бы и самой любить так же безумно, утонув в чувствах и растеряв все способности к логическому анализу событий, но в столетнем возрасте умудрённый и утомлённый жизненным опытом разум не выпустит из цепких ручек бразды управления. Не отдаст контроль чувствам, а главное — не даст безоглядно влюбиться, замечая в каждом мужчине огромную кучу недостатков. Наверное, она смогла бы отыскать их даже в магистре, если бы чудом удалось поближе пообщаться с ним. Да и не хотелось Ане замуж, если честно, кроме того — и возможности такой она не имела. Как она объяснит мужу, почему у её «слуг» порой прорываются магические способности, а она сама может зашипеть по-змеиному в порыве злости и отрастить звериные когти в минуту опасности?

«Ага, а ночью могу и вовсе крылатой змеёй обернуться и прошипеть муженьку: «Не боисссь, любимый, только в глаза мне не смотри, а то мало ли: вдовой взял — вдовой оставиш-шшшь. И не смотри таким взглядом: каждый имеет право на странности и особенности! Все женщины предпочитают не открывать свои секреты женихам, так что кто их жена — все мужчины узнают только после свадьбы, ты не исключение».