Темный рыцарь (ЛП) - Лоррейн Трейси

— К черту чаевые. Но я приму поцелуй.

— Алекс, — рычу я.

— Что? Это справедливо. Без меня вы бы сейчас голодали.

— Или парень, у которого ты украл это по пути сюда, отдал бы это вместо этого и был бы доволен пятеркой за свои хлопоты.

— Пфф, что он на самом деле собирается делать с пятеркой, в любом случае? Твой поцелуй может быть материалом для дрочки в течение нескольких месяцев.

— Ты отвратителен.

— Хочешь это? — поддразнивает он, держа сумку вне моей досягаемости. — Ты знаешь условия.

— Прекрасно. — Звук шагов Реи гремит по лестнице позади меня, когда я наклоняюсь.

Глаза Алекса загораются, но за мгновение до того, как я нахожу его губы, я отскакиваю в сторону и целую его в щеку.

— Спасибо за дружеское обслуживание. Может быть, в будущем продолжишь убивать людей, Деймос.

Я хватаю сумку и иду закрывать дверь, зная, что он не позволит этому случиться.

— Воу, воу, — говорит он, выходя в коридор. — Я пришел повеселиться и составить тебе компанию.

— Не обязательно. Мы с Реей устраиваем девичник.

— Я ранен. — Он проводит рукой по лицу. — Моей коже не помешала бы маска для лица. И мои ногти… — говорит он, осматривая их. — Почти уверен, что под ними все еще есть кровь какой-то суки из— Я чувствую, как Рея подходит ко мне сзади на мгновение раньше, чем Алекс проглатывает свои слова.

— Привет, Алекс, — говорит Рея, ее голос немного выше, чем я привыкла.

Я оборачиваюсь и вижу, что ее щеки пылают, когда она смотрит на него с застенчивой улыбкой, играющей на ее губах.

О боже.

— Ты придешь потусоваться с нами? — спрашивает она, надежда льется из каждого слова.

— Черт возьми, да. В какой цвет ты хочешь покрасить мои ногти?

Она хихикает, и Алекс подмигивает мне.

Иисус. Потому что его эго должно было стать еще больше.

Они оба направляются в гостиную, Алекс забирает пакет с едой.

— Итак, какой женский фильм идет первым?

— Фу, девчачий фильм? — стонет Рея, заставляя меня смеяться. — Обычно мы смотрим что-нибудь более… взрослое.

— О, например, что? — спрашивает Алекс, когда они исчезают за углом.

К тому времени, как я собрала тарелки и принесла нам всем напитки, они вдвоем увлеченно обсуждают последний фильм «Форсаж». Алекс расслаблен, закинув ноги на кофейный столик, в то время как Рея сидит, скрестив ноги, лицом к нему, впитывая каждое слово, которое срывается с его губ.

— Выкладывай это, Деймос, — говорю я, имея в виду ужин, и тут же сожалею о своих словах.

— Каллиста, в комнате дети, — говорит Алекс с веселой ухмылкой.

— Я не ребенок, — дуется Рея. — Мне почти пятнадцать. И я точно знаю, чем вы, ребята, все занимались в пятнадцать. — Она приподнимает бровь, глядя на Алекса, выглядя чертовски нахально.

Тео будет тяжело, держа это дело под контролем в течение следующих нескольких лет. Они думают, что им было тяжело со мной, но им придется усилить свою игру.

— Черт возьми, — бормочет Алекс. — Но я должен предупредить тебя, что слишком быстрое взросление — это еще не все, что кажется странным. Лучше оставаться милой и невинной как можно дольше. Не так ли, малышка Си?

— Я не собираюсь вмешиваться, — бормочу я, ставя тарелки на кофейный столик.

Очарования еды достаточно, чтобы поднять Рею с дивана. Она опускается на колени рядом со мной и быстро берет свое любимое блюдо, накладывая его себе на тарелку.

Алекс ловит мой взгляд поверх ее головы.

«Она милая», — одними губами произносит он.

— Веди себя прилично, — тихо предупреждаю я, заставляя его губы расплыться в улыбке, от которой слабеют колени.

Иисус Христос. Сердце Реи будет разбито.

— Ты не ешь, Алекс? — спрашивает она, сидя на полу, скрестив ноги, пока по телевизору показывают боевик. Я подозреваю, что она решила произвести впечатление на нашего гостя.

— Вы, ребята, заказывали не для меня.

Мои брови взлетают вверх. Алекс никогда не отказывается от еды. Сегодня вечером он действительно пытается быть джентльменом.

— Ее много. Налетай, — говорю я, не в силах выносить, когда он смотрит, как мы едим, когда я знаю, что он умирает от желания поесть.

Мы сидим на полу, набивая морды, пока у меня не начинает болеть задница и я больше не чувствую ног. Я понятия не имею, о чем фильм — мы слишком заняты смехом и шутками о жизни и школе. И Алекс, похоже, играет в какую-то игру, чтобы посмотреть, как быстро он сможет заставить Рею покраснеть, за что он заслужил больше, чем несколько тычков в ребра.

Но это весело, и это позволило мне посмеяться так, как я и не подозревала, что так отчаянно нуждалась.

— Мне нужно в туалет, — говорю я, приходя в себя после очередного приступа смеха.

У меня на глазах стоят слезы, а мышцы живота болят, но это так здорово.

Я едва могу контролировать свои ноги, когда встаю в полный рост и врезаюсь в Алекса, используя его плечо для поддержки, пока жду, когда ощущения вернутся к моим ногам.

— Тебе нужна помощь? — предлагает он.

— Чтобы воспользоваться туалетом? — Я приподнимаю бровь, глядя на него. — Нет, я думаю, что справлюсь.

Собрав несколько пустых коробок, я пробираюсь на кухню, оставляя их на потом, прежде чем спуститься в ванную.

У меня покалывает кожу, когда я выхожу обратно в коридор, как будто за мной наблюдают.

Игнорируя это, я продвигаюсь вперед. И только когда я обхватываю пальцами ручку, собираясь войти, я понимаю, что мне действительно следовало немного больше подумать об этом чувстве.

Мое сердце колотится, когда рука обхватывает мое горло, и длинное, твердое тело прижимается ко мне, загоняя меня внутрь.

— Деймон, какого черта ты—

Мои слова обрываются, когда он прижимает меня спиной к двери и прижимается своими губами к моим.

Мои руки опускаются ему на грудь, не слишком нежно, когда я пытаюсь оттолкнуть его от себя.

Но его вес слишком велик, и, в конце концов, у меня нет другого выбора, кроме как уступить тому, что, как мы оба знаем, неизбежно.

Громкое рычание вырывается из его горла, когда я наконец уступаю и отвечаю на его поцелуй, глубоко облизывая его рот и принимая все, что он мне предлагает, в то время как его тело продолжает давить на мое, его член твердый и настойчивый, когда он прижимается к моему животу.

— Что ты делаешь? — вздыхаю я, когда он наконец отпускает мои губы в сторону моей шеи.

— Напоминаю тебе, кому ты принадлежишь, — стонет он в чувствительный участок кожи у меня под ухом.

— Я не твоя, Николас, — возражаю я.

— Посмотрим.

— О, черт, — ахаю я, когда его рука проникает мне под платье и натягивает леггинсы.

Рычание вырывается из его горла, когда он проводит пальцами по мне, находя меня влажной и готовой.

— Я действительно надеюсь, что это из-за меня, Ангел.

— О Боже, — всхлипываю я, когда он кружит по моему клитору.

— Скажи мне, Ангел. Это из-за меня… или него?

Я прикусываю внутреннюю сторону губ, чтобы удержаться от ответа.

Когда он понимает, его движение останавливается, заставляя меня вскрикнуть от разочарования.

— Скажи мне, или я отправлю тебя обратно промокшей и отчаявшейся.

Мои глаза сужаются от гнева.

— Я уверена, что он мог бы закончить работу, — издеваюсь я. Это удар ниже пояса, но, похоже, именно здесь мы потерпели поражение в этой маленькой игре, в которую играем.

— Не дави на меня, черт возьми, Ангел. Тебе не понравится результат. И я думаю, что есть пара молодых людей, которым, вероятно, не понравилось бы, если бы я вынес тебя и трахнул через кофейный столик, чтобы доказать свою правоту.

— Нет, — кричу я в панике.

— Хорошо, так скажи мне. Это из-за меня… Он опускает руку ниже, погружая два пальца в меня и сгибая их вот так. — Или него?

— Ты, — выдыхаю я. — Это из-за тебя.

Дьявольская улыбка растягивает его губы, когда я делаю это признание.

Его пальцы не останавливаются, когда его глаза перебегают с моих на мои распухшие губы.