День расплаты - Ребекка Тинсли

Шарлотта невольно улыбнулась. Рыжий аналитик вновь нервно задергался:

— А Тито? Все знают, что на самом деле Тито был женщиной, — проговорил он быстро. — Не забудь: мы собирались встретиться тет-а-тет по поводу твоей работы в Нью-Йорке. Так во сколько? — спросил он, когда они шли по коридору следом за командой операторов по направлению к приемной «Доти Макмерчи».

— Сегодня вечером я возвращаюсь в Лондон, — ответила Шарлотта.

— Зачем? — спросил он, разводя руками. — Что за спешка? Сейчас в галерее «Мома» великолепная ретроспектива кубистов.

— Мне очень жаль, я сама собиралась туда сходить, но когда мой босс требует, чтобы я вернулась, я не могу спорить, — извиняясь, сказала она.

— Как насчет ленча? — спросил он, пока лифт спускался с двадцатого этажа.

— Мне надо отредактировать материал и отослать его в Лондон, — объяснила Шарлотта.

— Увольняйся! Скажи этим ублюдкам, чтобы катились ко всем чертям! — предложил Эд, пока команда операторов пыталась найти такси, чтобы вернуться в студию Эй-би-си.

Шарлотта стояла на тротуаре, а краснолицый аналитик продолжал уговаривать ее, приводя различные убедительные доводы.

— Брось! Зачем тебе возвращаться в Лондон? — спрашивал он, и Шарлотта отвернулась, чтобы не отвечать.

Ее взгляд натолкнулся на женщину, которая застыла в дверях подъезда одного из домой на противоположной стороне улицы и, казалось, наблюдала за Шарлоттой. Журналистка задумалась, почему ей так знакомо это лицо. Она ничем не отличалась от других женщин на Уолл-стрит: темный костюм, шелковая блуза с большим нелепым бантом. Что-то около тридцати пяти. Невзрачная внешность, приземистая фигура… И все-таки где Шарлотта видела ее раньше?

— Ты едешь к какому-то мужчине? — предположил Эд. — Ведь так?

— Нет, — почти честно ответила Шарлотта. Вряд ли кто-то будет ждать ее возвращения, во всяком случае после того, как увидит, что на страницах «Вашингтон пост» обсуждается вопрос о создании «Верди».

Она обернулась и опять посмотрела на женщину, следившую за ней. Теперь Шарлотта заметила у нее в руках сумку, какие дают в магазине «Барберри», сумку с шотландским клетчатым орнаментом — Шарлотта их терпеть не могла. Именно на такую сумку она обратила внимание, совершенно бессознательно, сегодня утром. Она еще удивилась, неужели Англии в наше время нечего больше поставлять на экспорт, кроме виски, макинтошей и джемперов. Когда у нее мелькнула эта мысль? Когда она летела в Ньюарк? В аэропорту Вашингтона?

— Не теряй со мной связь, ладно? — настойчиво повторял Эд, и Шарлотта, вздрогнув, повернулась к нему.

— Я тебе позвоню, — пообещала она, усаживаясь в такси, которое остановил оператор. — Я уверена, что скоро вернусь. — Помолчав, она улыбнулась: — Мне еще придется искать газету, чтобы устроиться на работу!

Пока такси пыталось влиться в транспортный поток, направлявшийся из центра, Стэнфилд, словно в трансе, махал рукой. Но Шарлотта чуть шею себе не свернула, пытаясь разглядеть подъезд дома на противоположной стороне улицы. Женщина уже ушла.

Скотт Бернс договорился, чтобы ей разрешили пользоваться аппаратурой Эй-би-си, поэтому она направилась прямиком в студию. Ей нужно было добавить комментарий Эда по поводу «ГТ» к тому материалу, который она сделала накануне, а затем отправить все в Лондон. Но она решила сперва посмотреть все целиком. Когда началось интервью с бывшим химиком-разработчиком из «ГТ», видеоинженер неожиданно остановил запись.

— Твою мать! — воскликнул он. — Откуда у тебя здесь этот парень? — Он не мог оторваться от изображения на экране. — Господи, они знают, что у тебя это есть? — ошарашенно спросил он. — Позвоню-ка я лучше наверх. — Он вызвал в студию редактора новостей.

— Этого парня сегодня утром обнаружили в ванне, полной крови, — объяснил видеоинженер. — Покончил с собой. Оставил записку, что делает это в знак протеста против абортов. Мы готовим большой блок о фундаменталистах и маньяках, ну, знаешь, какими они становятся жестокими и агрессивными. Потом случилось вот это, так что мы будем первыми.

— Вы уверены, что это тот же самый человек? — спросила Шарлотта, стараясь, чтобы голос не выдал охватившей ее паники.

Видеоинженер кивнул и поставил другую кассету.

— Это рабочий материал, — пояснил он.

На ожившем экране появился интерьер той самой вашингтонской квартиры, в которой Шарлотта побывала накануне. Она присела на краешек стула и стиснула кулаки. Она все еще не могла в это поверить.

Камера показала плакаты, призывающие к запрету абортов, затем переместилась из гостиной в ванную. Шарлотта собралась с духом, приготовившись к тому, что увидит. Эти рабочие съемки любого человеческого несчастья были особенно отвратительными, поскольку операторам давали команду снимать все, что разрешает полиция. Редакторам нравилось потом просматривать все целиком и решать, что пойдет в эфир. Шарлотте приходилось видеть рабочие материалы с мест авиакатастроф, когда из фюзеляжей вытаскивали обгоревшие тела, застывшие в сидячем положении, словно угольные статуи, навсегда сохранившие последние минуты их агонии. Это разрушило все иллюзии Шарлотты, что смерть в авиакатастрофе бывает безболезненной.

Запись этого события была такой же беспристрастной. Кадры, показывающие тело мужчины, ничком лежащего в ванне, крупным планом — залитая кровью рубашка, остекленевший взгляд полуприкрытых глаз, окровавленный нож. Шарлотта подумала, что она еще молодец, раз ее не вырвало. В этот момент примчался редактор новостей Эй-би-си, стройный блондин с тонким лицом. Он приветливо пожал Шарлотте руку.

— Вы уверены, что он покончил с собой? — спросила она, пока копировался ее материал.

Редактор новостей решительно кивнул и мягко похлопал по ее наманикюренным пальцам.

— Предсмертная записка написана на его машинке, на ноже — отпечатки его пальцев, никаких следов борьбы; наши источники утверждают, что он был свихнувшимся типом; его уволили с работы, в том числе и по этой причине. Для нас это просто находка, Шарлотта. Огромное спасибо! — Он поднялся и уже собрался выйти из комнаты, но в дверях обернулся: — Заходи взглянуть на наш материал. Третья студия, о’кей?

Шарлотта ответила слабой улыбкой и почувствовала, что руки у нее стали холодными и влажными. Она с жадностью выпила банку пива, чтобы исчез противный вкус во рту, и встала. Возможно, если она посмотрит материал для сводки новостей, это убедит ее, что химик действительно покончил с собой.

В третьей студии царил хаос, но все же Шарлотта смогла посмотреть то, что удалось сделать наспех. Там была обычная полицейская дребедень, затем интервью с сотрудником «ГТ», который сказал, что покойник был зациклен на проблеме абортов, держался странно и замкнуто. Уволен он был из-за своей ненадежности, намекнул директор по кадровым вопросам корпорации «ГТ». После чего разговор в программе продолжился, но уже по главной теме: рост насилия в спорах между сторонниками и противниками абортов.

На всякий случай Шарлотта взяла на заметку фамилию бывшего коллеги покойного из корпорации «ГТ»: некий Брюс Карретта. Теперь ей нужно разобраться с собственными проблемам?. Она не могла использовать интервью с покойным экспертом, следовательно, нужно найти кого-то, кто установит связь между производством мономеров стирена и «Дермитрона». Она позвонила в Колумбийский университет и разыскала человека, который согласился сделать такую работу, при условии, что она со своей командой приедет немедленно. Конечно, было маловероятно, что этот ученый способен установить необходимую связь с «ГТ» или хотя бы доказать, что «Дермитрон» является химическим оружием, а вовсе не удобрением. Но он мог хоть что-то сделать за такое короткое время, прежде чем она отправит материалы в Лондон.

Шарлотта с командой, состоящей из двух человек, погрузилась к такси, продолжая ломать голову над этой проблемой.

Глава четырнадцатая

Факсимильный аппарат в кабинете Джеймса Мэлпаса дважды прозвонил и ожил. Фотокопию статьи из «Вашингтон пост» сопровождала записка Дика Зандера, который просил Мэлпаса позвонить немедленно, как только прочтет вырезку из газеты. Джеймс просмотрел статью два раза, но так ничего и не понял. Поэтому он вызвал Пола Робертса.

Бегло читая текст факса, аналитик шумно втягивал воздух сквозь стиснутые зубы.

— Теперь мы знаем, почему «ГТ» так интересуется научными исследованиями компании Дэвида Стоуна, — заметил он.

— Что вы имеете в виду? — спросил Джеймс, когда Пол уселся в кресло по другую сторону стола.

— Этот сенатор говорит о корпорации «ГТ», — пояснил Робертс. — Полагаю, ему известно, что они заняты производством химического оружия… Но я понятия не имею, откуда американский политик мог узнать о соломенном материале Дэвида Стоуна!