Влюбиться в демона. Неприятности в академии (СИ) - Мамлеева Наталья

— Обещаешь хранить и беречь ее всю свою жизнь?

— Обещаю, — уверенно ответил Вийон и кивнул для большой убедительности.

Его пальцы — прохладные, такие родные — обхватили мои. Я почувствовала мелкую дрожь, а еще — улыбку на своих устах. Когда мы счастливы, мы даже не следим за улыбками, мы готовы дарить их всему миру.

Он поцеловал мою ладонь и бережно отпустил, чтобы снять с меня чадру. Щелкнула застежка фероньерки, и белое покрывало, окутывавшее мою голову, полетело на пол. Теперь я оказалась беззащитна и безоружна перед ним — он видел искры счастья в моих глазах и застенчивую улыбку, а значит, видел меня насквозь. Ведь я сейчас и была будто бы вся соткана из счастья.

Вновь взяв меня за руку, он помог мне опуститься на белое покрывало. Теперь мы сидели перед священнослужителем. Я подала Вийону красный цветок под любопытными взглядами всех гостей. Этот жест будто говорил: «Я вверяю себя тебе, прошу твоей защиты, умоляю сберечь меня». Улыбка больше не украшала губы Вийона, он с полной серьезностью принял цветок, лишь слегка склонив голову в знак того, что он принимает меня, принимает мой дар, готов оберегать и взять на себя полную ответственность.

Священнослужитель, убедившись, что все традиции соблюдены, начал свою песнь. Слова на древнем языке будто вибрировали в воздухе, проходя сквозь меня. Они разносились по ветру, расходясь по Сумеречным долинам нерушимой клятвой, связывающей нас навеки. Древнее заклинание начало приобретать визуальную форму — синюю вязь, зависшую в воздухе овалом. Мы с Вийоном склонили головы. Вязь медленно начала опускаться на наши плечи. Это был обруч, надетый на головы сразу двоим, — он оставил болезненный отпечаток на моем левом плече, обогнул шею, прожигая часть груди и спины, и перешел с моего правого плеча на левое — мужа. Здесь он также прошелся по спине и груди мужчины и закольцевался на его правом плече. На лице Вийона не дрогнул ни один мускул, а я от боли до крови прикусила губу, стараясь сдержать стон. Процесс нанесения брачной татуировки был болезненным, но на то она и наносилась на всю жизнь.

Когда боль утихла, я глубоко вдохнула. Это был первый вдох супружеской жизни.

― Можете подняться, дети мои. Отныне вы муж и жена перед Богом, людьми, демонами и всевышними.

Мы с Вийоном встретились взглядами. И столько в его было счастья и безграничной радости, что я на миг забыла, как дышать. Мы бросились друг к другу, запечатлев перед гостями первый супружеский поцелуй. Оторвавшись от меня, Вийон помог мне подняться. Мы развернулись к аплодирующим гостям.

— Я люблю тебя, Льери.

Слова были сказаны так тихо, что я сомневалась в их реальности. Я бросила короткий взгляд на Вийона — он смотрел на толпу, и чудилось, будто бы это действительно сказал не он. Я улыбнулась. Я все слышала, Вийон Розенталь, это был ты! Теперь не отвертишься! Сердце затопила еще большая радость, хотя казалось, что больше уже невозможно. Я едва чувствовала пол под ногами.

Теперь уже по дорожке через живой коридор меня повел Вийон. Я дарила свои улыбки и по-прежнему не замечала никого вокруг. Внизу было накрыто множество столиков. Мы сели за тот, что стоял по центру. Мягкие подушки были моим спасением — ног я действительно не чувствовала, в голове был легкий флер дурмана. Не успела я смочить горло вином, как напротив нас сели Вельзевул с Лейорикой, по праву старшинства первыми поздравляющие нас.

— Процветания и любви, — пожелала Лейорика и протянула руку вперед.

На ее руке раскрылся цветок. Светлая магия в ее самом прекрасном проявлении. Подмигнув мне, девушка осторожно прикрепила его к моим волосам.

— Чтобы цветок был не только у тебя, — подмигнула мне целительница, бросив взгляд на красный цветок Вийона, который он носил в нагрудном кармане, словно бутоньерку.

— Спасибо, — шепнула я.

Поток поздравляющих был бесконечен. Мне только успевали сменять кубки, а есть я вовсе не успевала, поэтому к концу вечера уже значительно охмелела. Поэтому, когда Вийон объявил о том, что мы уходим, я была искренне ему благодарна!

Наши покои находились на самом верхнем этаже. Бес перед нами открыл двери, и мы вошли внутрь, попав в уютную гостиную. В полумраке Вийон проводил меня анфиладой комнат в спальню, освещавшуюся мягким светом свечей. Я тихонько выдохнула, но в тишине спальни мой вздох был слышим.

— Боишься, моя Льери? — шепотом спросил Вийон и мягко развернул меня к себе.

— Если только немного, — ответила я, почувствовав, как румянец на щеках усилился.

Вийон улыбнулся и обвел пальцами овал моего лица. Я боялась дышать. В этой тишине звуки были слишком громкими. Я боялась спугнуть прекрасный таинственный момент. Рука Вийона спустилась ниже, пальцы затронули внезапно ставшую чувствительной грудь и легли на талию, чуть сжав ее. Я шумно выдохнула.

— Чего ты боишься, Льери? — продолжил шепотом кружить мне голову Вийон. — Меня или себя? Моих прикосновений или своих чувств?

— Чувств, которые вызывают эти прикосновения, — проговорила я, смотря ему в глаза. — Эмоций, которые захватывают меня в твоем присутствии. Того, что последует за ними.

— И что же последует за ними? — спросил наследник и вернул руку выше.

Дыхание участилось. Все его движения, слова были на грани чувственности, вызывая взрыв эмоций. Я не знала, что ему отвечать, чувствуя, как бешено колотится сердце. Мой муж, что же ты со мной творишь? Сколько наслаждений готов подарить? Почему мысль об этом вызывает такой жгучий румянец? Я ведь чувствую, что и сама этого хочу, но при этом неизменно опасаюсь, ведомая собственным стеснением.

— Мое безропотное подчинение, — ответила я на вопрос, и Вийон позволил себе собственническую улыбку.

— Правильный ответ, — одобрительно ответил муж и осторожно притянул меня к себе, поцеловав в шею.

Я откинула голову назад, позволяя ему целовать меня, слегка прикусывать нежную тонкую кожу. Каждая клеточка тела была напряжена. Дыхание Вийона щекотало, охлаждало разгоряченную кожу. Я вздрогнула, почувствовав, как тело покрылось мурашками.

— М-м, кто тут у нас стал такой чувствительной?

Его рука спустилась, легла на спину и ниже, обхватив правую ягодицу, тем самым прижимая меня ближе к сильному мужскому телу. Я почувствовала его возбуждение и вновь шумно выдохнула, издав легкий стон. Вийон не торопился. Он раздевал меня осторожно, все больше туманя мои мысли. Чувствительное тело будто лишилось всякого стеснения, а если оно все же приходило и я стремилась прикрыться, Вийон легко разводил мои руки и целовал. Он целовал бесконечно, покрывал мои губы и тело поцелуями — иногда нежными, иногда дразнящими.

Шелк кровати остудил кожу, но вместо ожидаемой прохлады по телу прошлась новая волна жара. Муж легко сбросил свою одежду и вернулся ко мне. Я уже была полностью обнажена, поэтому попыталась закрыться, но Вийон вновь прервал мои попытки и заглянул мне в глаза.

— Моя Льери, неужели ты стесняешься своего совершенства?

— Тело не может быть совершенным, — прошептала я.

— Совершенство в глазах смотрящего, — серьезно ответил Вийон и вновь поцеловал меня.

Он углубил поцелуй, будто отвлекая меня, пока его руки ласкали самую чувствительную кожу. Я попыталась увернуться, но сильные руки не позволили мне, лишь раздвинули ноги сильнее. Так странно было все это ощущать, так чувственно, на грани эмоций. Напряжение внутри меня росло, я уже сама начала подаваться вперед, выгибаясь, пока что-то внутри меня не настигло своего апогея, взрываясь и сначала унося меня в заоблачные дали, а после возвращая в реальность. Я тяжело дышала. Я чувствовала улыбку Вийона своими губами.

— Моя маленькая Льери, — с каким-то подтекстом проговорил мужчина и подтянул меня к себе.

У меня брызнули слезы из глаз, но это длилось буквально несколько секунд, после которых мир вокруг меня вновь закружился безумным хороводом. Нарастающий темп, тяжелое дыхание, любимый мужчина сверху. Мир казался нереальным, но ни одной сосредоточенной мысли в моей голове не было. Смутные образы перекрывало бесконечное наслаждение каждым движением мужчины. Я ласкала его грудь руками, сама пыталась притянуть его ближе, целовала его щеки и подбородок.