Изменить нельзя простить (СИ) - Томченко Анна

Крупные черты лица, которые делали внешность отталкивающей. Узкие бёдра. Светлые волосы того оттенка платины, которого добивались все колористы мира. Эта женщина несомненно шла Кириллу. В них обоих было что-то породистое. Такая тяжёлая красота. 

Я захлопнула ноутбук в психе. Ещё чего не хватало, сидеть сопли на кулак наматывать из-за того, что кто-то своего питона в штанах не смог удержать. С фырканьем я отставила чашку чая с лимоном и потянулась ещё за одной печенькой. 

Ночи были длинными. 

Не знаю почему, но все мои сны словно зациклило на одной сцене, точнее, сцены были разные, но все связаны с Кириллом. Почему-то в голове проплывали кадры из отеля в Стамбуле. Кирилл мог ведь ничего не делать. Не лезть со мной в душ, не доводить дело до точки невозврата, но даже не получив желаемого, он все равно продолжал быть честным. Говорил честно, чего и как хотел. 

Мое молчание меня убивало. Отцу я не могла сказать, что он скоро дедушкой станет, потому что не знала точно. И чтобы решиться узнать, мне необходима была поддержка. 

Мамы не хватало. 

Бабушки. 

В съёмной квартире, на верхней полке антресолей, в коридоре, нашлась старая жестяная   коробка из-под печенья. В таких бабуля хранила пуговицы. Она нанизывала их на нитку и собирала в такие пластмассовые сушки на верёвке. А иногда были обтянутые тканью, гипюром или просто сеткой пуговки на ножке, как шляпка гриба. Пока я сидела и перебирала в пальцах чужие сокровища, в голове всплывали картинки воспоминаний. 

Мама всегда носила платья. Длинные. С расклешенными юбками. Они струились по ногам, вплетались в воздух, который словно танцевал с тканью. На белом с алыми маками платье были пуговки на ножке. Белые. Целый ряд от затылка до талии. 

Мне не хватало их обеих. 

От безысходности я жалела себя. Заплетала ажурные косы, а потом брала на руки ту маленькую девочку Еву, которая слишком быстро осталась без материнского тепла. Я сжимала в объятиях хрупкое тельце, шептала, что все будет хорошо, уговаривала больше не прятаться. 

Становилось легче. 

Наверно, стоило объяснить той маленькой мне, что в этом мире не все плохое, что больше хороших людей, которые не обидят, но язык не поворачивался, лишь вяло шептал, что все будет… 

В клинике недалеко от дома никогда не было толчеи из пациентов, но тем утром я сорвала джекпот, поймав одновременно девушку с переломом ноги, мужчину с гайморитом и подростка, который сделал сам себе пирсинг. В животе. 

От этого мельтешения медперсонала клиники в голове все отчётливее разливалась дурная, вязкая, как патока, апатия. Я цеплялась пальцами за кресло для посетителей и ещё верила, что все будет хорошо. 

— Евангелина Романовская, — тихо произнесла медсестра, выходя из кабинета. — На прерывание беременности, верно? 

Не будет… 

Глава 53

Кир. Первый день без Евы.

— Надо же… — насмешливо произнесла Лена, проходя мимо дивана в зале, куда я упал не помню во сколько, решив пообщаться с женой. — Сейчас ты что-то не орешь и не машешь пачками денег…

Ненавижу. Терпеть не могу свою жену. И наш чертов договорной брак, где я куражусь сколько влезет, а Лена развлекается со своими тренерами, инструкторами, но на людях мы порядочная ячейка общества.

Нахрена женился несколько лет назад?

Ну как же. Жена это статус. Жена это лицо. А с Леной ещё и беспроблемная жизнь, где мы оба свободны в своих желаниях, но совсем не близки.

— А что, твоя рыжая девочка сбежала уже? — Лена стояла на кухне и заваривала себе противную мочу на овсяном молоке. — Или сам выпер за профнепригодность?

Я сглотнул кислую слюну и поморщился.

— Ты только для этого прилетела из Испании? — я сел на диване и сдавил виски ладонями. Какое пойло я вчера в себя заливал, что сегодня так хреново?

— А ты только спустя месяц решил со мной поговорить, а не уходить от диалога? — Лена специально хряпнула стеклянными бокалом по столу, рождая в моей голове целое цунами.

— Квартирой ошибся. В остальном я предельно постоянен.

Я встал с дивана и прошёл в ванную. Долго стоял почти под ледяным душем, в голове проворачивая варианты, куда могла уехать Ева. С похмелья голова работала плохо, поэтому злой я вернулся в зал.

— Думаешь, мне приятно было слышать от общих друзей, как ты тут на носочках пляшешь перед какой-то…

— Рот захлопнула, а то быстро окажешься у своего испанца на обеспечении, — обрубил я, зная, что Лена не разборчива сейчас. Ей не нужны от мужиков деньги, ведь они есть у меня, поэтому ее любовники сплошь одни говночерпии.

— А вот и не захлопну, — выкрикнула мне в спину Лена, и цокот каблуков стал приближаться. — Я не проглочу это просто так. Я устала быть посмешищем…

— Тебе денег опять мало? — удивился я, вытаскивая из гардероба обычную рубашку к чёрным джинсам.

— Думаешь, твои подачки прям миллионы? — Лена села в кресло и сложила руки на груди. Зря. Ой зря я тогда женился. Мог хотя бы милую дурочку выбрать, чем эту стерву. Но как же! Бизнес, вложения инвесторов, которыми были родственники Лены, ее коммуникабельность…

Мне казалось, это достаточные основания, чтобы заключить брак.

Ошибаться хреново.

— Думаю, ты прекрасно на них жила, ни черта не делая в Испании, а только ища парнишек помоложе…

Я оглянулся на жену, подмечая, что в сравнении с Евой она ужасно фальшивая. Начиная с губ и заканчивая икрами на ногах, в которых имплантаты стоят, чтобы эффектнее выглядело.

— Нет, — взвилась Лена. — Я новую машину хочу, и вот после этого поговорим…

Лена встала с кресла, и стук каблуков начал удаляться. Я не выдержал и уточнил.

— Когда мы последний раз трахались?

Лена остановилась в дверях и обернулась.

— Года полтора назад, — пожала плечами и взгляд подарила из-под приподнятой брови. — Хочешь повторить?

Я отвернулся. Повторять не хотелось. Казалось, член не встанет ни на одну теперь бабу только потому, что это не Ева. Но Лена не читала моих мыслей, и скинув туфли, на носочках прошла ко мне. Обхватила поперёк живота, прижимаясь силиконовой грудью к спине. Я дёрнулся. Руки у жены какие-то холодные и острые.

— Лен, ты перегрелась? — спросил я, убирая ладони жены с живота и отходя. Лена проигнорировала вопрос и приблизилась…

— Ты такой холодный всегда. Совсем не нравлюсь? А хочешь таблеточку? — голос фальшивый. Я смотрел на женщину, которую называл женой, и самому гадостно становилось. Ну твою мать. Ну как так-то?

Что привлекательного в жадности, лицемерии и манипуляциях? Где были мои глаза, а главное, неужели жене самой не противно находиться сейчас в позиции продажной бабы, которая насасывает на новую машинку.

Я замер.

Ещё недавно меня такая мораль ни капельки не интересовала. Ещё недавно я не заботился о том, что будет с Евой после того, когда мы расстанемся. Ещё вчера я не думал, каково будет моей рыжей, когда она обо всем узнает.

— Испанцу своему таблеточки предложи, а я перебьюсь.

Лена вскинула бровь и медленно расстегнула пуговицу пиджака. Белая тонкая ткань блузки хорошо прорисовывала стоящие соски с крупными коричневыми ареолами.

Я склонил голову к плечу, ловя столько наигранности в этом театре одной актрисы, что хотелось заржать. Ну, собственно, я и заржал.

— Какого черта, Бес? — вспылила Лена. — Сначала сам задаёшь вопросы, а потом… да ты вообще нормальный?

— Нормальный, только трахаться с тобой не хочу…

Боже… я был так слеп. Наверно, даже наивен.

— А что хочешь? — с вызовом спросила Лена, приближаясь. — Я же все что угодно могу, понимаешь? Хочешь анальный секс? М-м-м?

— Лен, я вообще ничего не хочу…

Минута затишья в разговоре, которую я потратил, чтобы застегнуть рубашку. Надо уезжать и потыкать палкой в Олега, чтобы подумал, где может быть Ева. Поговорить с Лялей, ну не верю, что она не знает, где находится Ева. Ну и самое неприятное… Отец же у Евы есть, он точно в курсе всего.