Пошла, нашла, с ума сошла (СИ) - Красевина Анна

— Когда со временем у него стала получаться ерунда, маг испугался, что дальше оно вообще может пойти на этой складке вразнос, и решил оставить эту Пиктигаулу в покое — зачем ему становится королем в таком опасном месте?

— Королем?! — ахнули мы разом.

— А кем же еще? Если он женится на принцессе, а действующий король умрет, то престол достанется Пиктигауле. А там можно и уболтать женушку, что править страной не женское дело, что он возьмет на себя эту тяжкую ношу, а когда она согласится, то уговорить и в закон поправку внести, после чего стать уже не просто мужем королевы, а законным монархом.

— Не уболтал бы он здешнюю Пиктигаулу — где сел, там бы и слез, — усмехнулась я. — Она сама уболтает, кого ей будет надо. Вот уж кому и правда на роду написано быть королевой.

— Может быть, и это он тоже понял, — не поддержал моей веселости Гоша. — И тогда переключился… на мою сестру.

— Но ведь твоя сестра не наследница престола! — возразила я, но тут до меня дошло, что хотел сказать любимый, потому лишь ойкнула и заткнулась.

А принц, хоть и видел, что я догадалась, пояснил свою мысль остальным:

— Липустин потому и натравил на меня акутуру, чтобы уничтожить и тем самым отдать право наследования престола той, моей Пиктигауле. Придется, конечно, семь лет подождать, зато как раз будет время как следует втереться в доверие и к ней, и к королю. К нашему с ней отцу, в смысле. Но раз уж так вышло, что я застрял на этой складке, да еще и время тут стало перепутанным, то он решил, что меня даже и убивать теперь не надо.

— Это еще неизвестно, что он решил, — буркнула я. — Этот хитро… головый гад мог придумать для тебя что-нибудь еще интересненькое. Например, дал понять здешнему королю, что к тому может прийти самозванец, которого нужно непременно казнить.

— Когда бы он успел?

— Долго ли, умеючи? Мы ведь не знаем, куда он переместился из пещеры! Может, как раз в королевский дворец с докладом: ваше величество, мне было видение, к вам направляются пингвин с пингвинихой… в смысле, с крачкой, и они раздолбят клювами ваш трон и стырят корону.

— А еще и акутура не пойми где, — многозначительным тоном изрек Пувилон. — Я ведь в деревне-то всех порасспрашивал, не видел никто такой девахи. Да и вообще чужих не встречали. Так что она, может, уже тут где-то прячется.

Мы невольно стали озираться, но Гоша помотал головой:

— Акутура — не человек, это вызванная магом сущность. Она не может так долго находиться в мире людей без магической подпитки. И раз никто ее у вас не видел, то скорее всего, просто уже распалась.

— Эта распалась — он другую вызовет, — сказала я. — Или еще кого. Дракона, к примеру, нашлет. Не зря же Галю обещал на Луну свозить на драконе…

Я опять поймала себя на том, что сказала нечто такое, что может быть не пустым звуком. Не в смысле того, что на Гошу и правда нападет дракон — хотя пуркуа бы и не па — а вообще… Дракон, дракон… Где-то совсем недавно кто-то что-то про него говорил. Или мне еще «наш» не забылся, которого ежик подбил?

Но вспомнив про Галю, я вскоре стала думать уже только о ней. И не просто думать, а сильно тревожиться. Где же они все-таки с Болтуном? Неужто и впрямь их поглотила пучина взбесившегося времени? Я озвучила свою тревогу. Мой любимый тряхнул головой:

— Если они должны появиться здесь завтра, то не стоит накручивать себя раньше времени. Другое дело, если не появятся…

— Вот сейчас ты точно меня успокоил, — засопела я. — Спасибо, любимый.

— Так ведь он дело сказал, — заступилась за принца Кунтура. — Теперь даже я смекнула, что к чему.

— Дело-то дело, — проворчала я. — Но, во-первых, как мы завтра узнаем, что они появились, если нам путь в столицу закрыт, а во-вторых, до завтра еще надо дожить, я ведь с ума сойду! Вот где они сейчас, в эту самую минуту?

— Дык, это, — почесал в затылке Пувилон. — Выходит, что нигде. То бишь никогда.

Это звучало жутковато. Да что там, это ужасно звучало! Как это нигде? Как это никогда? А вдруг они там и останутся? Но поделать сейчас мы все равно ничего не могли — оставалось лишь ждать. И тут возник новый вопрос: а где? В город нам было не вернуться, а сидеть всю ночь в кустах мне тоже совсем не хотелось.

Между тем уже начинался закат. Нужно было что-то решать, причем срочно. И я не смогла ничего лучше придумать, как:

— Давайте вернемся к пещере. Это и укрытие, и время там, скорее всего правильное.

— Только не пешком! — сказал Пувилон.

— Ну давайте полетим, — хмыкнула я. — Кто умеет?

— Лучше поплывем, — помотал головой лодочник.

— Ах, да, — вспомнила я, что говорили великаны. — У вас же новая лодка где-то рядом?

— Вон там, — ткнула Кунтура в сторону реки, что было чрезвычайно логично, я могла и не спрашивать. — Ее так и так здесь нельзя оставлять, украдут.

Говоря откровенно, когда мы подошли к реке — в том самом месте, где Болтун устроил спуск, завалив старую лодку, — я сильно засомневалась, что кто-то сумел бы украсть новое судно, потому что оно полностью было вытащено на берег, сил у наших влюбленных на это хватило. К тому же новая лодка была раза в два больше старой и, соответственно, тяжелее — человеку обычной комплекции, даже двоим, вряд ли удалось бы столкнуть ее на воду.

Я приготовилась к тому, что снова придется пачкаться в глине, но увидела, что спуск к реке тщательно выложен ветками кустарника — чувствовалась любящая порядок женская рука, и я бросила благодарный взгляд на Кунтуру. Та в ответ лишь кивнула: не за что, мол.

Потом великаны потащили лодку к воде — даже им пришлось для этого приложить заметные усилия. Когда судно закачалось на речной волне, мы все забрались в него, и Пувилон с Кунтурой сели за весла. У новой лодки уключин было не две, а четыре — попарно на каждом борту. Если грести собрался бы один человек, то он вставил бы весла в парные уключины возле своей скамьи, как это было, к примеру, на прежней лодке. Теперь же великаны сели на разные скамьи, и воткнули по веслу каждый в те уключины, что были с ними рядом, но на противоположных, разумеется, бортах. Таким образом сила гребли увеличивалась вдвое, что было очень кстати, ведь на сей раз плыть было нужно против течения, и гребцы не мешали друг другу — на одной доске им, конечно же, пришлось бы тесно. Зато мы с Гошей превосходно устроились на еще одной скамье и обнялись — вечером на реке было довольно свежо. Да мы бы, думаю, и при жаре обнялись, тоже ведь любили друг друга.

Наши великаны сделали по паре гребков, развернули лодку в нужную сторону, и вскоре она набрала такую скорость, что я даже удивилась — думала, мы будем ползти еле-еле, течение все-таки было довольным сильным. Под скрип уключин и плеск весел, я, пригревшись рядом с любимым, стала подремывать. Возможно, даже заснула, потому что мне показалось, что не прошло и пяти минут, как дно лодки зашуршало о прибрежный песок.

А потом большие влюбленные преподнесли нам еще один сюрприз. Оказывается, когда они отправлялись из деревни назад, мама Пувилона дала им с собой столько еды, что за всю дорогу великаны не съели, если верить их словам, и четвертой части. Остальное так и лежало в двух мешках в закрытой дощатым настилом носу лодки. В одном мешке дожидались своих едоков три копченые курочки, копченая и вяленая рыба, и много кертуки. В другом была выпечка: пирожки и два каравая хлеба, а еще похожие на яблоки и груши фрукты — тоже очень много. Я шумно сглотнула и едва не бросилась в пляс при виде такого богатства, хватит и перед сном перекусить, и утром позавтракать. Правда, я не знала аппетитов Пува и Кунтуры, вероятно, они у них тоже были великанскими, но все-таки я надеялась, что как минимум на ужин и нам с Гошей что-нибудь останется. Великаны взяли каждый по мешку, и в их огромных лапищах те сразу стали казаться чем-то совсем незначительным, на один зуб. В данном случае, на два. Не на зуба, конечно, а рта.

К пещере мы подошли уже почти в полной темноте. Зашли в келью мага и поняли, что вчетвером нам будет здесь тесно.