Гарем до и после Хюррем - Николай Непомнящий

Жан Леон Жером. Турецкая баня

Некогда в серале было около тридцати бань. Ныне от них мало что сохранилось. Большинство было снесено и переделано в другие помещения. О том, что это раньше были бани, свидетельствуют куполообразные своды с множеством сквозных отверстий. Хорошо сохранились в серале две соседствующие друг с другом бани — султана и султанши-матери, — мраморные сооружения с узкими высокими колоннами и фонарем на потолке. Полы и стены бань были покрыты очень красивой фаянсовой плиткой; вода из бронзовых кранов лилась в большие мраморные раковины, откуда женщины обливались из серебряных и золотых тазов. Ванн в банях тогда не было из суеверия, что в стоячей воде водятся злые духи. По той же причине не разрешалось в бане цитировать Коран, поскольку это место считалось излюбленным прибежищем злых духов и джиннов.

Из воспоминаний путешествовавшей в 1871 году по Турции англичанки по имени Харвей

Сразу же я почувствовала себя так же, как рак (если он вообще способен чувствовать), которого бросили в кипяток. Я взглянула на свою спутницу, лицо у нее было пунцовое, будто ошпаренное. Стараясь тщательно выговаривать турецкие слова и с мольбой в голосе, мы стали просить, чтобы нас отпустили с миром. Куда там! Нас продолжали кипятить и тереть. Потом снова кипятить и тереть.

«Подобно хне, которая хорошо предотвращает потение, — пишет А.М. Пенцер в книге «Гарем» (1956), — там широко используются краски для глаз (сурьма, кохд, каджал, тутия и др.), придающие глазам свежесть, излечивающие воспаление, а также предохраняющие от сглаза. Сросшиеся брови, которые не в почете у индусов, а также в Ирландии, Дании, Германии, Греции и Богемии, где их считают признаком человека-оборотня, в мусульманских странах, наоборот, считаются прекрасными».

А еще женщины в те времена натирали тело пемзой, мыли голову яичным желтком, а белком сводили морщинки у глаз. Каждая женщина приходила в баню с множеством всяких благовоний, духов и ароматных смесей. Баня была местом всевозможных косметических экспериментов и обмена секретами красоты.

Из описания путешествия в Стамбул итальянского писателя Эдмондо де Амичиса, 1869 г.

Определить красоту турчанок совсем не так просто. Вспоминая их, я вижу перед собой очень белое лицо, два черных глаза, пунцовый рот и ласковое выражение лица. Но надо знать, что у них почти все сильно раскрашено: кожа выбелена миндальным молоком и мазью из жасмина, глаза подведены тушью, веки подкрашены, на щеки налеплены мушки; но во всем этом они проявляют чувство меры и вкус, не то что красотки Феса, которые красятся малярной кистью. Такие пряности, как гвоздика и имбирь, использовались не только при приготовлении еды, женщины втирали их в тело: в гареме считали, что это помогает обольстить мужчину.

Известный английский путешественник по Африке и исследователь Востока Самуэль Бейкер описывает такую процедуру: женщина делает в земле лунку, кладет туда горящие угли сандалового дерева, на них — амбру и мирру, после чего склоняется над этой ямкой, стараясь своим платьем уловить и задержать под ним исходящий ароматный дым. Такой прием ароматизации тела и платья помогал к тому же от сглаза. Прекрасно эту процедуру изобразил на своей картине «Дымок амбры» американский живописец Джон Сингер Сарджент.

Раньше массажистами, как правило, были красивые юноши от 15 до 17 лет. Своей ловкостью они умели возбудить клиентов и возбуждались сами. Другие, постарше и посильнее, теллаки, растирали тело своими большими руками в рукавицах из конского волоса и шелка кезе и доставляли двойное удовольствие клиентам своей «игрушкой»!

Чем занимались женщины в хаммаме? Они тоже не отличались невинностью, там они организовывали свидания с любовниками.

Из книги Жана Тевено

«Путешествие в Левант»

Появление волос на интимных частях тела считалось большим грехом, турчанки внимательно за этим следили и мчались в баню при первом их появлении. Волосы сводили во всех складках кожи, не только с ног и под мышками, а даже в ноздрях и ушах. Для этого женщины натирались жгучей мазью, которую потом соскребали острым краем раковины. Эта паста изготавливается из особого минерала, называемого руста, который растирается в порошок и смешивается с известью и водой. Паста наносится на тело, откуда требуется удалить растительность, и через несколько минут ее удаляют вместе с волосами, облив кожу горячей водой. Это проделывают, когда волосы начинают безболезненно выходить. Задерживаться с этим опасно, потому что паста, удалив волосы, начинает проедать кожу до мяса. В этой мази содержится мышьяк, и обращение с ней требует большой осторожности и умения.

Преимущество такого депилатория состоит в том, что волос удаляется вместе с корневой луковицей, в то время как бритва срезает волос на поверхности кожи и после бритья волосы начинают расти интенсивнее и гуще.

Сохранилось средство для удаления волос — ада, которое по сей день широко применяют на селе. Эту простую, напоминающую повидло пасту, состоящую из лимона и сахара, довольно трудно довести до нужной консистенции. Из двух частей сахарного песка варят сироп, добавляют в него одну часть лимонного сока и, помешивая на слабом огне, варят до появления пузырей. Проверяют готовность, капая сироп в стакан с холодной водой. Если капли застывают, ада готова. Если капли сиропа растворяются, нужно продолжать варить. Мазью намазывают холодную ладонь и наносят на участок тела, а потом быстро снимают, выдергивая все волоски.

Жан Огюст Доминик Энгр. Большая одалиска

После нескольких часов парилки, обскребывания и натирания купальщицы переходят в тепидариум, комнату отдыха, где расслабляются и впадают в сладостное изнеможение. Там они окатываются прохладной водой и укладываются на матрасы, им подносят кофе, за которым начинаются беседы. Стены этой комнаты украшены пышными драпировками, на полу толстые персидские ковры, на них низкие софы, покрытые расшитыми покрывалами, и горы подушек. Здесь можно вздремнуть, привести себя в порядок, выкурить длинную трубку чубук, полакомиться кусочком дыни, испробовать душистого шербета.

Из книги Джулии Пардо «Красавица Босфора»

Когда они переходят в комнату отдыха, то тотчас валятся на софы, где услужливые невольницы набрасывают на них теплые покрывала, льют на головы благовония, при этом волосы не отжимаются, а укладываются на голове и обвязываются красивым платком или вышитой кисеей. Ароматная влага стекает на лицо и руки, и уставшие купальщицы погружаются в дремоту под атласным покрывалом или накидкой из гагачьего пуха. А посредине зала настоящая ярмарка: снуют продавщицы сластей, шербета и фруктов, предлагая свой товар; негритянки разносят кушанья и чубуки своим госпожам; дамы перешептываются со своими подругами, делятся секретами и признаниями. Для европейцев, впервые попавших в турецкий хаммам, все это в диковинку, удивительно и привлекательно.

Из воспоминаний леди Монтагю, 1717 г.

Бани предоставляли также возможность приезжим поближе познакомиться с турчанками. Ближние софы были покрыты богатыми коврами с подушками, на которых сидели дамы, за ними — другие с их служанками, причем безо всякого различия в одеяниях; все были в костюме Евы, проще говоря, совершенно голыми, ничего не скрывая из своей красоты или недостатков. И ни одной распутной улыбки или нескромного жеста. Они двигались и прогуливались с грацией, какой Мильтон наделил нашу прародительницу. Многие сложены словно богини кисти Тициана, их кожа ослепительно бела, что лишь подчеркивают чудные волосы, заплетенные в косы, свисающие на плечи и украшенные жемчугом и лентами, это просто настоящие грации… Ни с чем не сравнить вид этого множества прелестных женщин в самых разных и естественных позах, разговаривающих, чем-то занятых, пьющих кофе и шербет, отдыхающих на подушках, тогда как их невольницы (в основном это девушки шестнадцати — семнадцати лет) заплетают им волосы в изящные тонкие косички. Короче говоря, все это выглядит как дамская кофейня, где делятся городскими новостями, затеваются скандалы и пр.

Бани также место, где сводницы устраивают смотрины. Вот сестра султана описывает невольницу, которую намерена подарить своему могущественному брату: «Сложена она великолепно. Тело у нее как кристалл, руки как лоза, тонкие и гибкие. Фигура чудо как хороша. Кожа что твоя роза. Да благословит ее Аллах сорок один раз!»

Бани были не только приятным времяпрепровождением для женщин, они одновременно служили эротическим развлечением для хозяев гарема.