Эмилер - Елена Янук

– Дети они и есть дети, – философски произнес Райн, наконец усаживаясь на лавку. – Да, они их хорошо приняли…

– Я о своих сыновьях… – пошутил старейшина.

Райн хмыкнул:

– Как видишь! – и, не сдержавшись, засмеялся.

Влер задумался: смог бы он сам так поступить в минуты скорби по жене или сыновьям?! Скорее всего, нет, никогда, он бы первым делом отомстил.

И для проформы задал вопрос как старейшина:

– А лагерь хорошо охраняется?

– Когда как. Сейчас да… У правителя бывшая жена вчера пропала. Ее отец поднял воинов на поиски… но Эмилер свою добычу не отдаст, сам понимаешь… Дети сиротами остались…

– Как «бывшая»? Так не бывает. Погибла, что ль? И почему отец, а не муж воинов послал?

– Он от нее отказался, а детей к себе забрать хотел…

Наверху раздались быстрые шаги. Эмирими, услышав слова Райна, бросилась к двери, на ходу вытирая слезы.

– Подлец, негодяй, ублюдок!

– Остановись, эмирими! Жели! Стой! – рявкнул Влер, пронесшись мимо сына и крепко схватив разгневанную женщину за руку.

– Убери свои зеленые лапы, клыкастый! – ощерилась эмирими.

– Стой, безумная! Замерзнешь! Хоть куртку надень!

Райн, уже ничему не удивляясь, поддержал отца:

– Там кошки, отец прав! Одной тебе не пройти, я провожу!

– Никто никуда не пойдет! Я сказал! – Влер повысил голос, что делал всего несколько раз на памяти Райна. – Поднялась метель! И в любую минуту закрутит буран!

– Лэр, – прошипела эмирими, – я не хочу тебя убивать, но убью, если ты не уберешь руки! – И кивнула на его ладонь, крепко державшую ее за локоть.

– Так это и есть пропавшая жена повелителя?! – присвистнул Райн.

– Нет, это просто бывшая жена негодяя, – всхлипнула Жели, перестав вырываться.

– Я знаю. Не надо нервничать. С детьми все в порядке. Они у твоего отца. Правителю не до наследников. Да и Лея их в обиду не даст, а ты пока отдохни, – сказал Райн, пытаясь успокоить взвинченную мать.

– Неужели ты на самом деле муж Леи?! – словно только очнувшись, спросила Жели, внимательно разглядывая огромного воина.

– Да! – И он с гордостью продемонстрировал ей печать на запястье.

– Такую… никогда не видела. – И тут же, прищурившись, добавила: – Или ты обманываешь меня?

– Зачем? Хотели бы тебя обидеть, пленили бы, как врага. Твои ведь считают, что тебя съели синие кошки, – сухо сказал лэр.

– Да. Знаю. Это ужасно… Отец с ума сойдет от беспокойства! – Она устало села на ящик для дров, равнодушно оглядывая холостяцкую обстановку: пыльные лавки, голые стены и одиноко стоящий у входа сундук.

– Ничего, главное – ты жива, он успокоится, когда увидит тебя живой! – Райн лукаво улыбнулся. – Так как ты – гостья, отец будет тебя угощать, а потом проводит к Заслону. Если хочешь, я пойду с тобой до самого лагеря.

Но Жели уже замкнулась, оценив абсурдность ситуации: она в гостях у врагов, и они заботятся о ней в тот момент, когда муж сделал все, чтобы избавиться от нее, воспользовавшись ее страхом за детей. Видимо, это он спрятал сыновей, чтобы она кинулась их разыскивать! И с помощью своего помощника направил ее прямо в пасть к голодным зверям!

Жели в гневе подскочила и стала собираться, натягивая шерстяной башлык, но, поймав на себе любопытные взгляды Влера и Райна, махнула рукой и устало плюхнулась на пыльную лавку у лестницы.

Губы у нее дрожали, обида… обида была не так страшна, как горькое осознание, что после стольких лет, проведенных вместе, после рождения двоих детей, после заботы, которой она его окружила, он хладнокровно послал ее на смерть. Ей стало трудно дышать, и она залилась слезами.

Райн задерживаться у отца не стал. Не в состоянии скрыть счастливой улыбки, он распрощался и ушел. Влер же проводил свою гостью в свободную комнату, где она с удобством могла переночевать, натаскал ей дров, а потом, лежа в постели, остаток ночи и утро слушал ее шаги по комнате.

– Нервничает… а вроде детки нашлись. Как и мои.

Влер тоже не мог уснуть. Столько новостей! Райн женился! И Дирк остался среди эмирими! Младший такой преданный, такой упрямый, его не убедишь сделать что-то против того, кого он уважает. Эх… Если бы это кто ценил в нем!

Влер тяжело вздохнул, развернувшись на другой бок.

Бринни – жена Дирка – чудесная девочка, но своего мужа она боялась, сведя общение до минимума. Сколько Влер ни убеждал ее, она со вздохом отвечала:

– Тебя, Влер, хоть ты и старейшина, я совсем не боюсь, а вот Дирк… Он такой угрюмый, с ним не повеселишься. Сидит, молчит и смотрит как замороженный… А ты догадывайся, о чем он думает. Даже и разговаривать с ним не хочется!

Влер проснулся уже к вечеру от аппетитного запаха, витающего по дому. Наверно, показалось. Он совсем отвык от такого за годы одиночества. Но на кухне, судя по звукам, кто-то точно был.

Его гостья развела огонь и сейчас, судя по ароматам, готовила что-то вкусное.

Влер надел на рубашку толстый меховой жилет, затянул на груди ремни и спустился на кухню.

На грубом деревянном столе в некрашеных глиняных блюдах лежало нечто лакомое. По виду мясо с подливкой. Она-то и пахла так вкусно.

– Садись, хозяин. Я вчера так и не спросила, кто ты и чем занимаешься…

– Меня зовут Влер. Я один из старейшин племени.

– Правда? – Жели удивилась. – Я всегда представляла вас суровыми и страшными старцами… вот с та-а-акими клыками.

– А мы такие и есть, – усмехнулся Влер, с благодарностью принимая блюдо с горячей едой. Попробовав, зажмурился от удовольствия. – Вкусно-то как, спасибо! А чем ты занимаешься, Жели? – спросил он, нанизав на нож кусочки мяса и макая их в соус.

– Занимаюсь? – Она пожала плечами. – Я люблю делать ткани. Почти вся одежда наших воинов изготовлена из моих тканей.

Он будто не услышал скрытого вызова в ее словах.

– Так ты прядешь или шьешь? – уточнил он, отправляя в рот аппетитный кусок мяса.

Жели поджала губы:

– Я делаю ткани, шьют другие. И… эмирими не прядут.

– Да?! – он был очень удивлен. – А из чего они тогда вяжут?

– Мы этим не занимаемся.

Заметив откровенное недоверие, Жели со вздохом растолковала:

– Я собираю особую пыльцу с дерева, раскладываю ее на специальном столе и огромным катаном разглаживаю, пока вся пыльца не превратится в тонкую ткань. – В подтверждение своих слов она показала Влеру открытые ладони. Действительно, ее ручки внутри были грубыми, как выдубленная кожа, с огромными твердыми мозолями на подушечках пальцев. Влеру, всегда уважительно относившемуся к женщинам, захотелось их поцеловать. Каждую мозоль отдельно. Смущенный промелькнувшей в голове глупостью, он кашлянул и посмотрел ей в глаза.

– Так ты одна все делаешь? – удивленно спросил он и слегка откинулся в огромном дубовом кресле.

– Раньше нас было не так уж и мало. Раньше… Раньше многое было по-другому. А сейчас я одна. Но я справляюсь. – Она опустила голову, разглядывая рисунок из камней, которыми был выложен пол кухни. – Я люблю это занятие. Люблю выкладывать рисунок. Особенно для детской одежды… Хотя сейчас делаю это крайне редко. Некому…

Лэр тоже вздохнул.

Они помолчали, Жели из небольшого горшочка положила мяса себе, потом взяла нож, подняла взгляд на лэра.

– А как прядут? Никогда не видела. Наверно, и не увижу… – сказала она, забирая у него пустое блюдо, чтобы положить добавку.

Как органично смотрелась Жели у него на кухне! Он чуть не зажмурился от удовольствия.

– Любопытно посмотреть?

Жели усмехнулась:

– Ужасно!

– Тогда я просто обязан показать! Так сказать, должен окончательно шокировать противника.

Эмирими вежливо улыбнулась:

– Отлично, но в другой раз. Мне надо вернуться к детям. Пока будешь пить ягодный настой, расскажешь, как это у вас делают. – Потом она замялась и тихо произнесла: – Я не нашла ни одной ложки и вообще почти никакой мелкой посуды…

– У нас воинов хоронят с оружием, а женщин – с любимыми вещами. Моя жена любила готовить, и я отдал ей все…

Влер сидел перед Жели за простым деревянным столом и с радостью ел приготовленный ею ужин. Старейшина! Она невольно сравнила. Правитель в такой ситуации сначала бы окинул все придирчивым взглядом. Затем высказал бы свое презрение к ее умениям и к ней самой. А потом бы… все с удовольствием съел!

Жели ужасно расстроилась. Враг отнесся к ней достойнее, чем муж, с которым она прожила целый век, родив двоих сыновей. Она всю ночь, шагая за охотником, думала об этом. Жели знала, как можно прекратить его безобразия, но так и не поняла, решится ли когда-нибудь на это.

Они молча заканчивали завтракать, когда на улице поднялся сильный шум. Казалось, кричит не один десяток рассерженных лэров. Влер стремительно вышел из кухни и начал быстро одеваться.

– Если тебе интересно, со второго этажа из окна моей спальни вся площадь видна как на ладони. Ставню открой… но сильно не высовывайся! Опасно! – Жели кивнула и быстро поднялась наверх, отметив, что Влер принял ее у себя настолько душевно, что эмирими чувствовала себя здесь свободней, чем дома.